52

52





— Может быть, вы двое перестанете шокировать Интернет, пожалуйста? — Зара машет своим телефоном у меня перед носом. Мы находимся во внутреннем дворике Лиама — я имею в виду, нашего с Лиамом — таунхауса, который выходит окнами на холмистый склон Примроуз-Хилл. Оказывается, мы также недалеко от дома Саммер и Синклера, а также от дома Кармы и Майкла. Остальные семеро тоже решили построить дома в этом районе и его окрестностях. Приятно иметь здесь наше собственное маленькое микрообщество, особенно учитывая, что Карма и Саммер рожают до конца года. Некоторые из других жен Семерки тоже беременны, так что очень скоро мы будем по колено в детях.

— Земля вызывает Айлу. — Зара дотрагивается до моего плеча.

Я моргаю.

— Я здесь... просто пытаюсь разобраться во всем.

— Ты имеешь в виду свою новообретенную славу?

Я бросаю взгляд на экран телефона, который открыт для моих социальных сетей, где мы опубликовали видео со мной и Лиамом, которое мы записали в его кабинете. Видео получилось почти так же хорошо, как и то, на котором я показываю свой настоящий облик. Это было неделю назад. Все видео в моей ленте продолжают набирать популярность. Я получала приглашения выступить с речью об алопеции, стать ее представителем и даже предложение написать автобиографию, но все это я отклонила.

Я не собираюсь ни с чем торопиться. А пока я хочу сосредоточиться на своем муже и на себе. И хотя я больше не собираюсь делиться видео с нами обоими, я собираюсь продолжать через стратегические промежутки времени рассказывать о своем пути до сих пор и о продвижении вперед в своей ленте.

— Я рада, что мои видео, похоже, нашли отклик у стольких людей, но самое главное — это то, что я осмелилась посмотреть себе в лицо, — бормочу я.

Зара наклоняет голову. Она остается в таком положении несколько секунд, затем медленно кивает.

— Это очень по-взрослому с твоей стороны.

Я поднимаю плечо.

— Я так волновалась из-за того, что выложила то видео, где я рассказала всем о своем состоянии, но теперь я рада, что сделала это.

— Все, что ты решишь, будет правильным для тебя.

Я улыбаюсь.

— Спасибо.

Она опускает телефон, затем бросает его в свою сумочку.

— И что теперь? Ты собираешься продолжать заниматься своим бизнесом по организации свадеб?

— Это все еще моя мечта. Так что да, я собираюсь продолжать развивать его. — Излишне говорить, что популярность видео означает, что меня завалили предложениями организовать свадьбы. Я решила не торопиться с принятием тех, с кем собираюсь работать.

Моя новая цель - предлагать услуги со скидкой женщинам с такими же условиями, как у меня, которым нужна помощь в организации свадеб таким образом, чтобы они могли наиболее уверенно начать следующую главу своей жизни. Поделившись своим настоящим «я» с миром, я чувствую себя такой правильной, такой готовой, как будто я наконец-то полностью в своем теле. Я хочу донести это же чувство до тех, кто стеснялся своей внешности. Если я смогу помочь им почувствовать себя хорошо и украсить их свадьбу, заставив их почувствовать себя лучше, тогда я буду знать, что выполнила свою работу.

Кроме того, Лайла наконец-то написала мне сообщение. Она на некоторое время отключилась от сети, чтобы прийти в себя, и сейчас путешествует по миру. Она решила не использовать деньги своего отца на поездку. Вместо этого она прокладывает себе путь в своем путешествии. Судя по всему, она наслаждается собой и открывает в себе те стороны, о существовании которых и не подозревала. Она благодарна, что я спасла ее от брака с Лиамом, и она счастлива, что мы нашли друг друга. Она посмотрела несколько видео и говорит, что очевидно, что мы были созданы друг для друга. Очевидно, она также увидела мое вирусное видео, где я рассказала, что у меня облысение, и она тоже очень поддержала это. Она заверила меня, что мы по-прежнему друзья, и говорит, что мы встретимся, когда она вернется. Она не уверена, когда это произойдет, но пообещала поддерживать связь. И, конечно, я могу следить за ее путешествием в социальных сетях.

— И я полагаю, ваша фальшивая свадьба больше не фальшивая? — Зара выгибает бровь.

— Отнюдь нет. — смеюсь я. — И Лиам настаивает, что его не волнует получение доступа к своему трастовому фонду или окончательная передача ему прав на его компанию. Он настаивает на том, что пока я счастлива, счастлив и он, а все остальное второстепенно.

Зара морщит лицо.

— Прекрати. Вы двое собираетесь заразить меня диабетом, учитывая, как вы всегда сладко ведете себя друг с другом.

— Имеем, что имеем. — Я поднимаю руки. — Я ничего не могу поделать с тем, что безумно люблю своего мужа.

— Ты звонила, детка? — До меня доносится голос Лиама. Я поворачиваюсь и вижу, что он направляется ко мне. Он наклоняется, и в то же время я поднимаю лицо вверх. Наши губы встречаются в долгом, одурманивающем поцелуе. К тому времени, как мы отрываемся друг от друга, я раскраснелась, а у Лиама на лице эта адская ухмылка. Ухмылка, которую я нахожу еще более сексуальной, зная, что мужчина, стоящий за всей этой сексуальностью, такой заботливый, такой нежный, так чутко реагирующий на все мои потребности, что я никогда ни в чем не буду испытывать недостатка, пока живу.

— Я получила сообщение от моего бывшего парикмахера, — я обхватываю его щеку.

— О? — Он наклоняет голову.

— Не напускай на себя такой невинный вид. Ты угрожал ему или что-то в этом роде?

— Неужели я похож на человека, который ходит вокруг да около и угрожает людям?

Я смеюсь.

— Да, ты знаешь. Особенно, когда этот человек — тот, кто меня расстроил. Я не знаю, что ты ему сказал, но он много извинялся за свои слова. Он сказал мне, что может только представить, какие страдания, должно быть, причинил мне его комментарий, и пообещал в будущем быть более внимательным к тому, что он говорит своим клиентам. Он спросил, как он может загладить свою вину передо мной.

— И что ты ответила? — Он заглядывает мне в глаза.

— Честно говоря, я не хотела его прощать. Но я знала, что была мелочна, и единственный способ, которым я могла исцелиться и двигаться вперед, — это принять его извинения и больше не питать к нему недобрых чувств. Я взяла с него обещание никогда больше не судить другого человека так строго. Он также согласился пожертвовать 10% от своей зарплаты за следующий месяц Национальному фонду исследований облысения. — Лиам притягивает меня ближе.

— Ты лучший человек, чем я. Вот почему я так сильно люблю тебя. У тебя такое щедрое сердце, Айла. — Он крепко целует меня. Мое сердце подпрыгивает в груди, а желудок трепещет. Поцелуи Лиама самые лучшие. Я имею в виду, все остальное, что он делает со мной, тоже потрясающе, но прикосновение его губ к моим? Это самая романтичная вещь на свете.

— Люблю тебя, — шепчу я ему в губы.

— Люблю тебя. — Его губы приподнимаются.

— Ух, ладно. Я поняла. Мне пора уходить. — Зара вскакивает на ноги.

— О, эй, я не хотела тебя прогонять, — протестую я.

Зара фыркает.

— Пожалуйста, вам двоим не терпится избавиться от меня, чтобы вы могли вернуться в свое любовное гнездышко.

Я смеюсь, не отрицая того факта, что мне нравится проводить время со своим новым мужем. Но я также не хочу, чтобы кто-нибудь из моих друзей чувствовал, что я их бросила.

— Позвони мне, пожалуйста, и расскажи, как продвигается подготовка к твоей новой кампании.

— До встречи, детка. — Она посылает мне воздушный поцелуй, поворачивается, чтобы уйти, затем застывает.

Там, прислонившись к дверному косяку, ведущему во внутренний дворик, стоит Хантер. Он оглядывает ее с ног до головы с выражением откровенной тоски на лице. Плечи Зары, кажется, напрягаются еще больше. Затем она подходит к дверному проему. Когда она собирается пройти, Хантер встает перед ней, загораживая выход.

— О, это должно быть интересно, — бормочу я.

— Действительно. — В следующий момент Лиам поднимает меня, прежде чем сесть на диван на то место, которое только что освободила Зара, со мной на коленях. — Теперь перед нами открыт лучший вид.

Я прижимаюсь к мужу и наблюдаю, как спина Зары выпрямляется, как шомпол.

— Дай мне пройти, — говорит она тихим голосом, который мы все еще слышим.

— А если я этого не сделаю? — Хантер растягивает слова.

Она вскидывает руки.

— И вообще, чего ты хочешь? Почему ты не можешь оставить меня в покое?

— Вопрос, который я задаю себе. — На лице Хантера появляется выражение удивления, которое кажется неподдельным. Может быть, она тоже это чувствует, потому что Зара, кажется, заставляет себя расслабиться.

— Я устала, Хантер.

— Я тоже... устал ругаться. — Он всматривается в ее черты. — Почему ты меня ненавидишь?

— Дело не в тебе; я ненавижу само понятие «тебя».

Он моргает.

— Извини?

— Ты принадлежишь к тому типу титулованных, чванливых, богатых придурков, которые думают, что мир им должен.

— Значит, ты из тех, кто верит, что кроткие унаследуют мир, и все такое? — Он ухмыляется.

И вот так просто Зара снова расправляет плечи.

— Мне следовало бы знать, что вступать с тобой в какой-либо разговор бессмысленно. А теперь дай мне пройти, или я ударю тебя коленом по яйцам, и я обещаю, это будет больно.

Хантер делает шаг назад. Его движения такие быстрые, такие гибкие, что это почти как танцевальный па. Он поднимает руки в примирительном жесте.

— Извини, я приношу свои извинения. Это было неоправданно. По крайней мере, позволь мне пригласить тебя на ужин, чтобы мы могли обсудить все это.

Она фыркает.

— Как будто я собираюсь тратить свое время на такого человека, как ты.

Его глаза блестят.

— Почему? Ты боишься, что обнаружишь, что я тебе действительно нравлюсь?

Она смеется. Раскатистый звук ее голоса, который, кажется, проникает в него.

— Это будет особенный день, — усмехается она.

— Тогда у тебя не сложно быть проблем уделить мне два часа твоего времени сегодня вечером?