Глава 38. Первое свидание

Нэш

— Это такое клише, — сказала Лина, открывая свою дверь.

— Первое свидание — это не клише, — я порадовался, что успел произнести слова, потому что как только я заметил, во что она одета, моя способность разговаривать испарилась.

Её красные губы флиртующе надулись.

— Клише, когда вы уже переспали.

Мне нужна была минутка, чтобы перевести дух, который она из меня вышибла.

На Лине было короткое чёрное платье. Рукава были длинными, но юбка открывала ноги настолько, что мне хотелось нагнуть её над первой же плоской поверхностью, чтобы посмотреть, какого цвета на ней нижнее бельё. Её туфли на шпильке «трахни меня» имели текстуру крокодильей кожи, которая с гордостью заявляла «сердцеедка». Она нанесла более заметный макияж, сделав бронзовые смоки-айз на веках, отчего её глаза выглядели более большими и грешными.

Она была прекрасной. Уверенной. И слегка раздражённой из-за того, что я вёл её на ужин вместо постели.

Я был самым везучим сукиным сыном в мире.

— Ты побрился, — сказала Лина, когда я промолчал.

Я провёл ладонью по своему подбородку и улыбнулся.

— Подумал, что это сделает процесс более гладким.

Её глаза коварно сверкнули, а на щеках выступил лёгкий розоватый румянец.

— Я не возражаю против грубости, — напомнила она мне.

— В доказательство этого у меня остались царапины, Ангел, — поддразнил я.

— Почему бы нам не пропустить всё свидание и не перейти сразу к испытанию этого твоего гладкого как попка младенца личика? — предложила она.

Мой член среагировал как марионетка, которую кукловод дёрнул за ниточки.

— Хорошая попытка, детка. Но ты получишь полный комплект первого свидания.

— Уф, ладно, но я хотела бы заметить, что по мнению общества я не должна спать с тобой на первом свидании, — напомнила она.

— С каких это пор ты следуешь правилам? — поддразнил я.

— Только когда мне это на руку.

И вот поэтому я не мог позволить себе играть по-честному.

Я извлёк маленькую подарочную коробочку, которую держал за спину.

— У меня для тебя кое-что есть.

Она покосилась на коробочку как на бомбу.

— Давай же. Не бойся.

— Не бойся? — она фыркнула и выхватила коробочку из моей руки.

Когда она приподняла крышечку, её лицо на мгновение смягчилось. Затем её старательная маска вернулась на место. Она впускала меня, но буквально дюйм за дюймом, и я не собирался сдавать позиции.

— Я не должна спать с тобой на первом свидании, а ты определённо не должен дарить мне ювелирные украшения.

Я снова заглянул к Ксандре, чтобы поговорить о той инициативе, которую я затеял, и подарить Алексу игрушечный полицейский жетон.

Я посмотрел на серёжки, лежавшие в коробочке. Изящные золотые цепочки заканчивались яркими, искрящимися розетками солнечных лучей.

— Я увидел их и подумал о тебе. Изготовленные женщиной, которая спасла мою жизнь; носимые женщиной, которая напомнила мне, почему стоит жить.

Маска снова соскользнула, и я увидел лишь чистое женское наслаждение.

— Ну и как я должна отказаться от такого?

— Это просто серёжки, Ангел. Не обручальное кольцо. Кроме того, часть средств от продажи идёт в местный благотворительный фонд для аутистов.

Она сделала вдох и протянула коробочку обратно мне.

— Почему у меня такое ощущение, что ты играешь со мной? — спросила она, снимая серёжку-обруч с правого уха, затем освобождая серёжку из футляра.

Она умело нашла дырочку в мочке и продела серёжку на место, затем сделала то же самое с левым ухом.

— Как они смотрятся? — спросила Лина, покрутив головой.

— Великолепно, бл*дь.

***

Я выбрал пафосный итальянский ресторанчик в Лоулервиле. Не только потому, что у них был лучший домашний хлеб в пределах соседних штатов, и не потому, что я надеялся сохранить «нас» в секрете. Я просто хотел провести тихий вечер без отвлечений. Если бы я повёл Лину куда-то в Нокемауте, мы бы имели дело с городскими сплетнями, а если бы я решил приготовить ей ужин дома, то мы бы оказались голыми ещё до закусок.

К сожалению, это означало, что мне пришлось подкупить Нолана отдельным ужином для него за баром, поскольку маршал не желал взять выходной.

Ну, хотя бы он находился достаточно далеко от нашего столика, чтобы я мог притвориться, будто его здесь нет. Нам дали круглый столик в тихом уголке обеденного зала а значит, вместо того чтобы сидеть друг напротив друга, мы устроились рядом на одном диванчике. Под безупречной скатертью моё бедро интимно прижималось к её ноге. Её ступня по-дружески подцепила мою лодыжку.

— Ты невосприимчива к тому факту, что каждый мужчина в ресторане смотрел, как ты входишь и садишься? — спросил я, пока она обмакивала кусочек хлеба в блюдечко с оливковым маслом.

Она подняла взгляд, и в этих прекрасных глазах сверкнула искра.

— Если ты спрашиваешь, замечаю ли я внимание — замечаю. Если ты спрашиваешь, нравится ли мне оно, это зависит от ситуации. Сегодня это не ненавистно.

Мне нравилось, что она не притворялась. Я начинал понимать её сорт честности. Она не врала или говорила правду. Она или открывалась, или закрывалась от тебя. И я начинал понимать разницу.

— Ты так красива, чёрт возьми, что иногда мне сложно смотреть на тебя в упор, — признался я.

Ломтик хлеба упал на её тарелку и упал смоченной в оливковом масле стороной вверх.

— Проклятье, Нэш. Прекрати заставать меня врасплох.

Я усмехнулся и потянулся к своему куску, удивившись, когда не испытал знакомого укола боли в плече. Я весь вечер особо не чувствовал ранение. Видимо, чудеса Лины не ограничивались психическим здоровьем.

— Я придумала ещё кое-что, что мне нужно от тебя, — объявила она.

— Назови.

— Я не хочу сидеть на обочине, пока вам с мальчиками достаётся всё веселье. Я хочу быть в команде. Я хочу помочь найти Хьюго.

— Ангел, ты получишь свою машину, — настаивал я.

Она сощурилась, взяв свой бокал и сделав глоток.

— Я знаю, что я получу машину. Я хочу убедиться, что ты получишь своего парня. Что тебе не придётся жить в страхе, что Дункан Хьюго в любой момент может проснуться однажды утром и решить, что именно сегодня он устранит свидетелей.

Я ничего не говорил. Главным образом потому, что боялся спугнуть её. Может, она не осознавала, что говорит. Но я осознавал. Она хотела, чтобы я был в безопасности. И она хотела этого достаточно сильно, чтобы играть ради этого в команде.

Хоть понимала она это, хоть нет, она заботилась обо мне, и я готов был эксплуатировать это, чтобы получить желаемое.

— Я уже пообещал держать тебя в курсе, — напомнил я ей.

— А теперь я хочу, чтобы ты пообещал мне больше. Я спланировала более двадцати операций по возвращению активов, — продолжала Лина. — Я присутствовала при проведении половины этих операций. Я профессионально работаю в тандеме с правоохранительными органами. И я никогда не сдаюсь.

— Ты собрала чемодан, — заметил я.

Она пригвоздила меня взглядом.

— Что? — спросил я.

— Я колеблюсь.

— Насчёт чего?

— Сказать тебе правду или нет.

— Не трать энергию на раздумья, Ангел. Всегда говори мне правду.

— Ладно, — сказала она, деликатно пожав плечами. — Я собрала чемодан, потому что было слишком больно находиться так близко к тебе, когда ты ненавидел меня. Я собиралась переехать в мотель, подождать, пока с работы не пришлют замену, а потом покинуть город.

Это ощущалось как нож в живот — понимание, как близко я подошёл к тому, чтобы потерять её навсегда. Если бы Наоми и Слоан не остановили её, прошлой ночи не случилось бы. И этот разговор не был бы возможен. Я задолжал им цветы и, может, подарочный сертификат в спа.

— Прости, Ангел, — сказал я. — Чувства захлестнули меня слишком быстро, и я хватался за любое оправдание, чтобы это остановить. Прости, что заставил тебя почувствовать, будто ты не можешь мне доверять. Я не повторю такую ошибку дважды.

Её густые и тёмные ресницы опустились на щёки, а когда эти тяжёлые веки приподнялись, и она взглянула на меня, весь воздух вылетел из моих лёгких.

— Когда ты говоришь «чувства», — мягко произнесла она.

— По уши, Ангел. Я очень жалею, что повёл тебя на ужин вместо того, чтобы снова затащить тебя в кровать.

Её смех был хриплым, и когда она наклонилась ближе, её грудь мягко и соблазнительно прижалась к моей руке.

— Миссия выполнена. А теперь скажи, что используешь меня, Нэш.

Мои пальцы стиснули ножку винного бокала. Я знал, что она имеет в виду, но мой член не мог проигнорировать двусмысленность этой фразы. Пора вернуть себе контроль.

— Во-первых, я хочу снова услышать от тебя эти слова, когда я буду в тебе. И я хочу, чтобы ты правда имела это в виду.

Её губы приоткрылись, дыхание участилось.

— По рукам.

— Во-вторых, если ты хочешь быть в команде, мне нужно, чтобы ты предприняла все меры предосторожности, которые я сочту необходимыми для твоей безопасности. Это не обсуждается, — сказал я.

— По рукам, — повторила она.

Я окинул её волчьим взглядом.

— Знаешь, когда мы в последний раз заключили сделку, я был внутри тебя.

— Но вместо того, чтобы быть голыми в кровати, мы пошли на первое свидание за ужином. Видимо, тебе придётся довольствоваться жестом «дай пять», — самодовольно ответила она.

***

Это было первое свидание, положившее конец всем первым свиданиям. Я чувствовал это нутром. В Лине Солавите было нечто такое, что захватывало меня. Я хотел узнать все её секреты, получить всё её доверие. И я хотел, чтобы она добровольно отдала мне всё это. Навеки.

Это не просто влечение. Это нечто большее.

Мы разговаривали, мы смеялись, мы флиртовали, мы немножко пробовали блюда друг друга. Чем дольше затягивался ужин, тем ближе друг к другу мы подвигались.

К тому моменту, когда официант начал описывать десерты, моя правая ладонь лежала на её бедре чуть ниже подола её короткого платья. Мои пальцы рисовали крохотные кружки на её тёплой коже.

Лина выглядела так, будто была заворожена описанием хлебного пудинга с бурбоном, но под столом моя плохая девочка раздвинула колени пошире для меня.