5

ЭММА

После встречи с Данте у меня два выходных, и я рада этому. Во-первых, я знаю, что у Брендана будут вопросы - как же иначе? А я не чувствую себя способной ответить на них, не покраснев после того, что произошло этой ночью. Во всяком случае, не без некоторого отстранения от случившегося, и эти два дня дают мне именно такое отстранение.

Утром я удаляю номер Данте из своего телефона. Быстро и легко, без лишней суеты, и после этого я чувствую себя на порядок лучше. Я могу выбросить из головы всю нашу с ним встречу и ее последствия.

По крайней мере, я так себе говорю.

На практике это оказывается сложнее, что приводит в ярость. Мои мысли возвращаются к нему чаще, чем мне хотелось бы. Я бы предпочла вообще не думать о нем, но постоянно вспоминаю, как напрягаются его мышцы, как озорно смотрят его зеленые глаза, как щетина на его челюсти заставляет меня протянуть руку и коснуться его лица.

И дело не только в физическом притяжении.

Казалось, он искренне интересовался мной, моим искусством, моей работой. То, о чем я люблю говорить и делиться с другими. Это было совсем не то, чего я ожидала от такого человека, как он, главаря мафиозной семьи, такого жесткого, сурового мужчины, который, как мне казалось, не ценит искусство. Я всегда думала, что такие богатые и влиятельные люди, как он, интересуются искусством только для того, чтобы списать налоги и отмыть деньги через художественные галереи, и не более того.

Я не решилась открыться ему, но не могу не задаться вопросом, куда бы мог завести разговор, если бы я это сделала? Если бы я только была более раскованной…

С боссом мафии?

Не смешите меня.

Я оглядываю свою маленькую квартиру во время уборки, пытаясь представить Данте здесь. Это смешно. Мысль о том, что человек с таким богатством, живущий в пентхаусе в Западном Лос-Анджелесе, возглавляющий преступную организацию, может оказаться в моем маленьком и скромном доме, просто смешна. Я представляю, как он будет смотреть на это - на столешницы из пластика вместо гранита, на кухонную плитку, которая местами сколота, на ковер, который нужно заменить. Тесное пространство, которое я люблю, которое уютно для меня, но для него, вероятно, воняло бы бедностью по сравнению с тем, где он живет. То, что для меня является удобным и приятным местом для жизни, для любого среднестатистического жителя города, для него, покажется убожеством.

Мы принадлежим к двум совершенно разным мирам. Они несовместимы.

Разве что на одну-две ночи.

Эта мысль не покидает меня до следующего вечера, когда я собираюсь на работу. Я надеваю потертые черные джинсовые шорты и еще одну майку, поверх которой накинута свободная сине-черная клетчатая рубашка от вечерней прохлады, и собираю волосы в привычный хвост. Я постоянно задаюсь вопросом, как заживает татуировка Данте, доволен ли он ею, и поздравляю себя с тем, что мне хватило предусмотрительности удалить его номер. Если бы я этого не сделала, у меня было бы слишком много соблазнов воспользоваться этим предлогом, чтобы позвонить ему, даже после неловкости, возникшей прошлой ночью.

Конечно, именно на это он и рассчитывал, когда вводил свой номер в мой телефон.

Я не против перепихонов. Я прокручиваю эту идею в голове, пока иду к своей машине, вертя в пальцах ключи. Номер Данте наверняка есть в записях салона, я могла бы позвонить ему, если бы захотела. Но что хорошего из этого выйдет? Ночь или две с ним, это весело, но это может привести к осложнениям, которые мне не нужны в моей жизни.

Что, если я захочу покончить с этим раньше, чем он? Что, если я сделаю что-то, что его расстроит? Что, если он узнает о моих проблемах и использует их как способ заставить меня делать то, чего я не хочу? Его приятная манера поведения и дразнящее отношение на встрече позволяют забыть, кто он и что он. И все же, когда я начинаю движение в "Ночную орхидею", я напоминаю себе, что это было бы ошибкой. Данте - опасный человек, и как бы привлекательно это ни было с определенной точки зрения, мне не нужны ни опасность, ни интриги.

Мне нужен чертов покой. А он мне его не даст.

Когда я прихожу, Брендан уже в салоне, выбирает музыку на вечер, какую-то высокоэнергетическую популярную радиостанцию, которая не является моей любимой, но сойдет. Мне нравится ретро-волна или рок, когда я делаю татуировки, но мы переключаемся в те вечера, когда здесь только мы, когда Рико нет в салоне, чтобы перечить нам со своим выбором.

— Эмма! — Брендан машет мне рукой, когда я вхожу, и маленький колокольчик на двери звякает за моей спиной. В магазине приятно пахнет винилом, зеленым мылом и чистящими средствами - запах, который стал для меня почти ностальгическим. — Рико все еще болеет, так что у нас тут все в полном распоряжении. Тайская еда?

— Может быть, позже. Я еще не голодна. — Я прохожу за стойку и смотрю на свой лист назначений. У меня есть два клиента, которые перенесли прием, когда мне пришлось подменить Рико для Данте, и еще несколько свободных, что означает, что я буду принимать посетителей. Беглый взгляд на лист Брендана говорит мне, что у него все занято. Я не возражаю, это займет меня. И я рада любой возможности подзаработать.

Я также рада, что Рико еще не вернулся, у меня есть время решить, что делать с чаевыми. Они все еще лежат в конверте на моей книжной полке, и я хочу использовать их для оплаты счета. Но меня беспокоит, что если я это сделаю, он узнает, и тогда я окажусь в положении должника, который не может позволить себе отдать ему денег.

Я стараюсь не думать об этом, настраиваясь на вечер. Сейчас в салоне нет ни подмастерья, ни администратора, поэтому мы с Бренданом сами расставляем свои посты и убираемся в конце вечера. В этом есть своя рутина, которая расслабляет, и мне удается ненадолго выкинуть из головы и финансовые заботы, и Данте, пока я готовлюсь к первому клиенту, и сосредоточиться на предстоящем вечере.

Все проходит гладко - хороший вечер, все дела. Оба моих клиента - люди, с которыми я уже работала раньше, которые хорошо сидят и точно знают, чего хотят. Я погружаюсь в процесс, веду непринужденные светские беседы, пока делаю наброски и тени, а в промежутках между моими встречами к нам заходят несколько человек. Одна девушка хочет сердце со стрелой на лодыжке, другой парень просто хочет узнать цену за полный рукав и обсудить дизайн, и вносит предоплату перед уходом, что просто замечательно, а третий, с которым я в итоге встречаюсь, хочет символ "трифорс" на шее. К тому времени, как я закончила с ним, татуировка оказалась сложнее, чем я ожидала, поскольку он явно не понимал, насколько больно может быть делать татуировку на шее, я проголодалась и была готова к тайскому блюду, которым Брендан соблазнил меня ранее.

— Чего ты хочешь? — Спрашиваю я, облокотившись на край его стола, чтобы посмотреть, как он работает над татуировкой на ноге в стиле "Звездных войн", которую он делает на парне уже несколько сеансов. — Я схожу возьму нам еды.

Брендан не поднимает глаз, когда отвечает, полностью поглощенный своей работой. Он типичный калифорнийский парень: лохматые светлые волосы, пронизанные более светлыми полосками от солнца, голубые глаза, стройные мышцы и загорелая кожа с веснушками повсюду. Он одет в то же самое, что и всегда, - обрезанные шорты-карго, яркую майку и сандалии.

— Просто что-нибудь с лапшой, — говорит он, заполняя белое пятно на платье принцессы Леи. — Мне все равно, что.

— Хорошо. — Я забираю немного наличных с его тумбы. — Вернусь через минуту.

Ночь прохладная, небо бархатистое и полное звезд, которые едва видны на фоне огней города вокруг нас. Я пересекаю гравийную парковку и иду к тайскому ресторану, вдыхая аромат еды, и мой желудок урчит. Последнее, что я ела, был жареный сыр на обед, и я голоднее, чем я думала.

Я оглядываюсь на ресторан в ожидании нашего заказа, чувствуя себя более расслабленной, чем в последнее время. Это не новость, в любой вечер, когда Рико нет, мы можем немного расслабиться. На мгновение меня охватывает тоска по возможности иметь однажды свой собственный салон, место, где я могу устанавливать правила и определять атмосферу, но я быстро отгоняю ее. Эта идея настолько далека, что остается лишь несбыточной мечтой, рискованным и дорогостоящим предприятием, которое я не могу себе позволить по целому ряду причин. Мечта, которую, даже если бы я нашла способ сделать ее возможной, Рико мог бы разрушить в одно мгновение, если бы ему не понравились обстоятельства моего ухода, или моего ухода из "Ночной орхидеи" вообще.

Рико - исключительный художник, он заслуживает тех похвал, которые имеет. Но он так же хорошо умеет заводить связи, как и делать татуировки. Он сделал себе имя в Лос-Анджелесе и за его пределами - тату-знаменитость. За пару лет до того, как я начала учиться, в "Ночной орхидее" даже снимали эпизод шоу о знаменитых татуировщиках по всей стране, посвященный ему. Год или около того назад появились разговоры о возможном реалити-шоу, единственный раз, когда я действительно подумывала об уходе, невзирая на ущерб, который это нанесет моей карьере. Я не заинтересована в чем-то подобном.

В то, что говорит Рико, верят. Другие художники, клиенты, все, чье мнение может иметь значение для моего будущего. Он может покончить со мной так же быстро, как сделал из меня что-то. Меня это злит, я ненавижу, когда кто-то дергает меня за ниточки по любому поводу, но сейчас я ничего не могу с этим поделать. И даже если он может быть засранцем, высокомерным и жадным, я благодарна за то, что многому научилась у него и за те возможности, которые я получила. Я не могу игнорировать тот факт, что мне лучше, чем многим художникам в этом городе, да и во многих других местах, если честно.

Женщина за прилавком приносит мне пакет с едой на вынос, подталкивая его ко мне, и я благодарю ее и даю чаевые. Я оставляю пад-тай для Брендана на стойке регистрации, чтобы он закончил с текущим клиентом, и возвращаюсь на свое место с супом из лемонграсса и пенопластовым контейнером с салатом из ларба. Мои чаевые лежат в конверте рядом со мной, и я сортирую их, выдыхая, когда понимаю, что заработала почти вдвое больше, чем рассчитывала. Это, помимо платы за татуировки, выведет меня в плюс на этой неделе.