- Да, и он должен брать другие предметы и пристально смотреть на них так, как он смотрел на семечко, - сказала Стелла, - и он должен читать поэзию.

- Он должен прочитать все наши любимые книги, которые ему не нравятся, и написать серию небольших очерков, объясняющих почему мы их любим, - предложила Элси, - и попытаться представить себе, что мы чувствуем об этом, и - это то, что мне больше всего помогло - поразмыслить над тем, как это все типы людей составляют общество, а другие психологические типы имеют свое место, и право на существование, и быть самими собой, именно так они хороши в своем собственном роде. Помните Эссе Джайлза, написанное о "Праве быть человеком, сосредоточенном на самом себе".

Родилась новая игра, новая причуда. Она пронеслась по школе и даже увлекла удивленных учителей.

- Следует ли нам прервать эту любительскую терапию? - беспокоился доктор Фоксвелл.

- Как это мы могли прервать это? - спросил Питер Уэллес, - с таким же успехом Вы могли бы попытаться остановить лавину. Что мы можем сделать, кроме того как стоять в стороне и давать ей продолжать грохотать? Я не могу притворяться, что предвижу, чем это все закончится, или для добра, или зла, но они хранят полные записи экспериментов и их непосредственных результатов, а в качестве простого студента я благодарен за возможность наблюдать за всем этим.

- Верю, что большая часть этого является добром, - сказал доктор Фоксвелл, - но я боюсь, что они уж слишком энергично торопят события, форсируя их... и все же, это все стихийно и они делают это охотно и радостно.

- Сейчас они устанавливают свою собственную скорость, - подчеркнул Уэллес.

- Совершенно верно, - сказала мисс Пейдж. - Если бы я не работала с детьми этого возраста в течение более тридцати лет, я бы не поверила, что подобная перемена во Фреде могла произойти так быстро.

- Он извлек все свои скрытые функции и получился "мощный нефтяной фонтан", - сказал Питер. - Я только надеюсь, продолжая эту метафору, что все ресурсы не будут истощены, как это происходит с нефтяными фонтанами. Но, в конце концов, почему это должно случиться? Все это, что было под давлением, сейчас выплескивается наружу, но к тому времени, когда эта причуда пройдет свой путь, думаю, что у нас будет все не только открыто и протекать свободно, но и под контролем.

- Рискнули бы вы проделать подобное с обычными пациентами? - спросил мистер Геррольд.

- Обычные пациенты сопротивляются. Взаимодействующий юноша с большим энтузиазмом и рвением к саморазвитию, вместе с высоким интеллектом, редко становится пациентом любого психиатра. Вызов Фреда был искренним, проснулась его любознательность, и он хотел провести испытание чего-нибудь предложенного. И он несомненно имел в виду то, что говорил.

- Он занимался этим тоже с пониманием дела, - сказал мистер Геррольд. - Вы знаете, я удивлен этими настроениями наших.

- Каким образом, мистер Геррольд? - спросил мистер Куртис.

- Я до сих пор жду настоящего трудного ребенка, - объяснил молодой учитель. - Эти дети совсем нетрудные.

- Нет? - тихо проговорил доктор Фоксвелл.

- Серьезный случай обязательно неожиданно возникает по крайней мере один раз в этом поколении детей, - серьезно продолжил мистер Геррольд. Например, мог бы быть ребенок, который после того, как умерли его родители, был передан в бедный и неустойчивый дом, убежал оттуда и связался с преступным миром. С таким интеллектом он бы действительно преуспел в том, чтобы позаботиться о себе, став опытным преступником, с большим списком побегов из исправительных учреждений и с национальной регистрацией по детской преступности. Вероятно, подобный ребенок вел бы двойную жизнь, как уважаемый крупный специалист по криминологии, а в свое свободное время зарабатывал бы сотни тысяч долларов, выпуская массовым тиражом детективную литературу. С детским энтузиазмом к мелодраме и сенсационности он получал бы глубокое волнение, будучи невидимым детективом.

- Что-то вроде Паука в книге Майкла Иннеса? - спросила мисс Пейдж.

- Я не читал этого произведения, - сказал мистер Геррольд.

- В только-что изложенной Вами ситуации есть несколько противоречивых утверждений, - сказал мистер Куртис.

- Ну, она дает общее представление, - сказал мистер Геррольд, - И мог быть, и вероятно есть, по меньшей мере один ребенок, страдающий паранойей. Такой ребенок всегда опасен, потому что он убежден, что люди против него, и вся его логика основывается на этой ложной посылке. Его логика была бы так основательна, что никто бы не смог опровергнуть ее для него, и он бы собирался господствовать и держать в отместку все общество в подчинении. Но всего меньше я бы ожидал от этих детей или от некоторых из них возможно от Фреда, если бы он так резко не изменялся - видеть в самом себе естественного, назначенного судьбой правителя всего общества. Он был бы слишком умен, чтобы поступать так, как Гитлер поступал с помощью массовых убийств, но он легко бы мог стать угрозой обществу. Он был только тихой занудой, а сейчас действует как Фердинанд, по прозвищу Бык, нюхающий цветочки!

- Из максимум тридцати человек шанс получить одного, кто на самом деле безумный, невелик, - сказал доктор Уэллес. - Пока все эти дети нормальные. Несмотря на неспособность, в некоторых случаях, установить взаимопонимание с обществом, все они обладают достаточным интеллектом и здравым умом, чтобы понимать, что намерения других людей к ним не были злыми. Они были смущены и расстроены, но не думали, что они были опасны. И тем не менее, мы можем встретить что-то вроде Ваших чудовищ зла, мистер Геррольд, но я не очень-то и жду подобного.

- Если позволительно мне сказать без боязни быть очень невежливым, сказал мистер Куртис, - то я бы предположил, что возможно мистер Геррольд сам сохранил что-то от свойственной молодости склонности к сенсационности и театральности. Ему хотелось бы чего-нибудь ужасно - я намеренно употребил это слово - ужасно волнующего.

- Обращаясь, без риска, к истории и прошлому, - резко ответил мистер Геррольд, - легко думать, что Александр, Чингиз Хан, Наполеон и Гитлер все мертвы и что, следовательно, все к лучшему в этом лучшем из всех возможных миров.

- И тем не менее, не разочарованы ли Вы слегка тем, что Фред видоизменился в Фердинанда по прозвищу Бык, а не в Аттилу Варвара?

- Я хотела бы предположить, - тактично вмешалась мисс Пейдж, последовать примеру детей и попробовать некоторые из их упражнений, и делать отчеты по мере их прохождения. Доктор Уэллес мог бы согласиться направлять нас.

- Если это привело бы лучшему пониманию между мной и мистером Куртисом, я был бы рад сделать это, - сказал мистер Геррольд. - А если в его утверждениях есть правда...

Мистер Куртис неожиданно улыбнулся.

- Я не хотел обидеть Вас, - сказал он. - Я вспоминал свою собственную молодость, которая не настолько далека, чтобы ее не помнить, и приписывал другим те же свойства. Мистер Геррольд простит человека моих лет за то, что я вижу мало различий между повзрослевшими подростками и молодыми юношами.

- Если Вы порекомендуете мне несколько исторических работ, которые помогли бы мне стать более уравновешенной личностью, - сказал мистер Геррольд с едва заметным насмешливым изменением интонации, - я буду рад похвалить и почитать вслух несколько научных работ, которые могли бы вам помочь.

- Я принимаю Ваше щедрое предложение, - сказал слепой историк, - и согласен, что мы все могли бы выиграть от участия в опытах, которые пробуют дети. Что касается других упражнений, то поскольку я не в состоянии пристально смотреть на яблочные семечки или созерцать свой пупок, что вы предложите, доктор Уэллес?

- Мы могли бы делать то, что дети делают с музыкой, - предложил Питер Уэллес. - У них состоялось горячее обсуждение по поводу музыки незадолго до того, как я ушел от них сегодня утром. Мари учили, что музыка не "значит" ничего, что она вся чисто субъективна, так что один человек может воспринять определенный опус как выражающий беззаботную радость, а другой человек может воспринять его как выражающий печальную трагедию, и оба будут правы. Большинство детей горячо отстаивает то, что композитор обладает, во всех случаях, некоторым особым настроением или душевным волнением для выражения, но они разделились в том, что следует ли это вымученно выражать текстом или музыке следует разрешить говорить самой за себя. Поэтому они согласились послушать ряд музыкальных записей, и каждый должен был прислушаться к тому, что она выражала, но без обсуждения и без обращения к любым пояснительным работам. К концу второй недели или около того, они намеривались сравнить записи и повторить отдельные избранные произведения, слушая вновь. Мы могли бы проделать то же, используя такие же избранные произведения.