КСАВЬЕ

КСАВЬЕ

Очередной глоток черного кофе никак не помогает мне унять дрожь внутри. Я измотан, физически и морально, и все это из-за них.

Забавно, что Хантер всегда пытается тихо выскользнуть из дома на задний дворик, когда ему не спится, похоже, забывая, что при открывании двери срабатывает сигнализация на всех устройствах, и хотя он быстро ее отключает, этого никогда не бывает достаточно быстро, чтобы не потревожить меня.

Я не был удивлен, когда услышал, как мой телефон завибрировал в качестве индикатора, экран ожил от ночного видения, показывающего его с гитарой в руке, направляющегося на улицу. Когда я услышал, как он снова сработал, давая мне знать, что он вернулся, я почти проигнорировал, но какая-то часть моего мозга заставила меня это сделать, и вот тогда я их увидел.

Промокший до нитки, Хантер баюкал Иден в своих объятиях, пока она прижималась к нему. Видение обожгло мне сетчатку. Что, черт возьми, произошло за то время, пока его не было? Каждая клеточка моего тела умоляла меня пойти и выяснить это, но в глубине души я знал, что этим только ухудшу ситуацию.

Что бы ни произошло, Хантер явно был рядом с Иден во всем, в чем бы она ни нуждалась.

Хотя эта часть информации на самом деле не пришлась мне по вкусу. Я вообще почти не спал, зная, что она была дальше по коридору. Я ворочался несколько часов, пока не сдался и не спустился вниз. Других сообщений о тревоге не поступало, так что я знал, что она все еще здесь, прячется с ним в комнате Хантера, и это просто чертовски разозлило меня в этот момент.

Почему Хантер не отправил сообщение в групповой чат, объяснив ее присутствие? Какого черта они до сих пор не спустились сюда? Снова взглянув на часы, я сжимаю челюсть, когда замечаю, что уже больше десяти утра. Мои гребаные воскресенья должны быть расслабляющими.

Вот почему я сижу здесь, жду на кухне, жду, когда кто-нибудь появится. Звук шаркающих шагов позади меня привлекает мое внимание, и когда я оглядываюсь через плечо, то вижу Хантера, который беззаботно идет на кухню, потирая руками волосы и зевая. У меня возникает едва сдерживаемое желание врезать ему кулаком по члену.

— Привет, — ворчит он хриплым голосом, обходя меня у центрального столика и направляясь прямо к свежесваренному кофе. Он стоит ко мне спиной, в одних трикотажных шортах, и я раздраженно смотрю на него, ожидая чего-то, вообще чего угодно, но он не издает ни единого гребаного звука.

Прочищая горло, я пытаюсь успокоиться, но знаю, что это будет труднее, чем просто вздохнуть. — Мы собираемся обсуждать слона в комнате? — Наконец спрашиваю я, и Хантер смотрит на меня через плечо, в его глазах замешательство, когда он качает головой.

— Какой слон в комнате?

— Ну, не конкретно в этой комнате, но, ну, в общем, в твоей. — Осознание появляется на его лице, и он бросает взгляд на открытые двери, ведущие на лестницу. — Ты ведь знаешь, что никогда не отключаешь сигнализацию вовремя, верно? — Добавляю я, делая еще глоток кофе, и он вздыхает.

— Извини, я не мог уснуть, я...

— Ну, очевидно, я знаю эту часть. Это другая часть, которая меня больше заинтриговала, — перебиваю я, когда он заканчивает готовить кофе, но когда он оборачивается, я замечаю в его руках две дымящиеся кружки. — О, теперь кофе в постель, да? Тогда, должно быть, она достаточно утомила тебя прошлой ночью, — замечаю я, чувствуя, как у меня поднимается температура, но он просто качает головой и не реагирует на ссору, которую я намеренно пытаюсь затеять, чтобы он, блядь, его разлил.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь, Ксан, — бормочет он, подходя ко мне и ставя обе кружки на столешницу. Я бросаю на них яростный взгляд, как будто это все их вина, даже если на самом деле я не знаю, из-за чего я злюсь.

— Я видел, как ты нес ее прошлой ночью. Она бы не цеплялась за тебя так, если бы не хотела быть там с тобой, — заявляю я, и он бросает на меня многозначительный взгляд.

— Как я уже сказал, ты не знаешь, о чем говоришь, Ксавье, — повторяет он, и это, кажется, только еще больше раздражает меня. Этот ублюдок точно знает, что делает.

— Тогда, черт возьми, как насчет того, чтобы ты мне это объяснил? — выпаливаю я, разводя руки в стороны, не в силах сдержать волнение, и он со вздохом откидывает голову назад.

— На самом деле это не мое дело...

— Прошлой ночью он спас мне жизнь, Ксавье. Этого достаточно?

Слова Хантера прерывает звук Иден позади меня, мое тело напрягается, когда ее усталый голос окутывает меня.

Сначала я смотрю на Хантера, чувствуя себя не в своей тарелке. Он положил руки на стойку, опустив голову, но смотрит на нее с мягкой улыбкой на губах. Поворачиваясь, чтобы посмотреть на нее, я вижу Иден, прислонившуюся к дверному косяку в футболке Хантера, доходящем до середины бедра. Я сжимаю руки, когда ревность пронзает меня, когда она запускает пальцы в свои растрепанные светлые волосы. Очевидно, что она в таком состоянии по какой-то причине, и этой причиной должен быть Хантер.

Улыбнувшись Хантеру, она переводит взгляд на меня, и ее губы мгновенно опускаются, мой желудок опускается вместе с ними. В этот момент, сидя у себя на кухне и наблюдая, как она смотрит на меня с таким презрением, я понимаю, что действительно облажался. Но я Найт, поэтому я не извиняюсь, никогда. Мне придется смириться с выбором, который я сделал, но, может быть, найдется способ заставить ее смотреть на меня так, как она только что смотрела на Хантера. Я никогда не хотел этого раньше, но при виде их что-то во мне пробуждается.

Я не отвечаю, но я действительно не знаю, что сказать, потому что я знаю, что бы это ни было, это полностью разрушит отношения между нами еще больше.

— Он не мог отнести меня домой в том состоянии, в котором я была, и он был достаточно мил, чтобы позаботиться обо мне, когда я была наиболее уязвима. Прости, что не смогли прибежать, чтобы сказать тебе, — выдавливает она, подходя к Хантеру и беря кружку кофе, которую он предлагает ей. Она бормочет слова благодарности, прежде чем снова оборачивается и свирепо смотрит на меня.

— Где Тобиас? — Спрашивает Хантер, пытаясь сменить тему.

— Он поехал повидаться со своими родителями, — бормочу я. Как бы я сейчас ни злился, Тобиасу встречаться со своими родителями никогда не к добру, и Хантер тоже заслуживает того, чтобы быть в курсе.

Наблюдая за ними, я наблюдаю, как Хантер успокаивающе кладет руку на плечо Иден, и она делает глубокий вдох. Он убеждается, что с ней все в порядке, и они молча общаются одними глазами. Я больше не могу сидеть здесь и смотреть, как они вместе, особенно когда он прикасается к тому, что принадлежит мне.

Мы делимся, мы всегда делимся, а сейчас я даже близко не могу прикоснуться к ней снова, и это наполняет меня таким сильным разочарованием и гневом.

Я хлопаю руками по столешнице, и они смотрят на меня, когда я царапаю стулом по мраморному полу, не беспокоясь о том, что оставлю след, хватаю свою полупустую кружку с кофе и вылетаю из комнаты.

Мне не нужно видеть их вместе ни в каком виде прямо сейчас. Топая вверх по лестнице, я направляюсь прямо в свою комнату, захлопывая за собой дверь, прежде чем поставить кружку на тумбочку.

Мне нужно переодеться, пойти на стадион и немного потренироваться. Мне нужно оставаться сосредоточенным на том, что важно прямо сейчас, и, надеюсь, это поможет прояснить мой разум и снять все напряжение, которое копилось внутри меня с тех пор, как я посмотрел запись прошлой ночью.

Я стягиваю футболку через голову и бросаю ее к ногам, прежде чем стянуть шорты и небрежно бросить их на пол. Я предпочитаю одеваться более уместно за пределами моего личного пространства. Отшлифованно, собранно, как и ожидает моя мама.

Я рывком открываю дверцу шкафа, и она отскакивает от стены, но мне насрать, мой гнев достигает полной силы, когда я хватаю пару джинсов и Хенли.

Раздается стук в дверь моей спальни, и это прерывание только еще больше выводит меня из себя.

— Отвали, — рычу я, бросая свежую одежду на стул за своим столом, когда снова раздается стук. Направляясь к двери, я распахиваю ее. — Я только что сказал...

— Отвали, я знаю, но мне нужно с тобой поговорить, — прерывает Иден, заставая меня врасплох, тем более что я ожидал найти там Хантера.

Прочищая горло, я опираюсь одной рукой на дверной косяк, а другой на ручку, пристально глядя на нее сверху вниз. — Я не знаю, о чем тебе нужно поговорить, но прямо сейчас действительно ничего не получится. Итак... — Я оставляю предложение открытым для интерпретации, призывая ее отступить, но вместо этого она складывает руки на груди и свирепо смотрит на меня. Она сегодня дерзкая. Мне это нравится.

— Мне действительно не нужно это дерьмо прямо сейчас, — бормочет она, почти про себя, и прежде чем я успеваю что-либо ответить, она протискивается мимо меня, заходя в мою комнату, как будто это место принадлежит ей, и я не упускаю из виду, как она бросает взгляд на дальнюю стену.

Ее глаза немного расширяются от удивления, когда она обнаруживает, что ее фотографии все еще заполняют мою стену, но она ничего не говорит по этому поводу, поворачиваясь ко мне лицом, и я отчаянно хочу спросить, видела ли она новые дополнения, но я этого не делаю.

— Я хочу поговорить с твоей матерью.

Мне требуется минута, чтобы понять, что она только что сказала, но она не может просто так... Я хмуро смотрю на нее, но она не двигается. Во всяком случае, она становится выше, уперев руки в бедра и ожидая моего ответа.

— Ты, должно быть, издеваешься надо мной.

— Я не боюсь, — быстро отвечает она, и я качаю головой.

— Ну, стоило бы. Илана Найт безжалостна, и я спрятал тебя, когда ты была здесь в первый раз. Ты должна быть сумасшедшей, если бы действительно захотела встретиться с ней лично, — возражаю я, захлопывая дверь, поскольку она, похоже, намерена остаться.