Я наблюдаю, как краска отливает от лица Арчи, когда он осознает, что только что натворил, и пытается извиниться. — Черт, Печенька. Мне очень, очень жаль. Я не подумал, я просто...

— Отвали. Арчи. Я не буду повторять это снова, — рычит Ксавьер, наконец поворачиваясь, чтобы посмотреть на него, но, к моему удивлению, Арчи смотрит на меня сверху вниз, ожидая, что я решу, что делать.

— Арчи, все в порядке. Дай мне минутку, ладно? — бормочу я, заставляя себя успокоиться, иначе я знаю, что он не уйдет, и чем быстрее он уйдет, тем быстрее Ксавье опустит меня на землю. Я разберусь с его дурацким языком позже.

Вздохнув, он кивает, давая понять, что находится всего в нескольких шагах отсюда, прежде чем развернуться на каблуках и удалиться.

Поворачиваюсь к Ксавье, он уже смотрит на меня сверху вниз. Он ищет мои глаза, я не знаю зачем, и мне вообще все равно. Мне надоело его дерьмо. Я чувствую себя неловко, как будто он пытается увидеть, что написано в моей душе, чтобы ему было легче разорвать ее на части.

— Отпусти меня сейчас же, Ксавье, — спокойно говорю я, упираясь руками ему в грудь и готовясь снова его оттолкнуть.

— Мертвый отец, да? Это то, от чего у тебя все скрутилось внутри?

— Убитый отец, и это не твое собачье дело, — возражаю я, отводя ногу назад и пиная его в голень, но он по-прежнему не сдвинулся с места. Мне неприятно признавать, что я могла бы сопротивляться сильнее, но каким бы придурком он ни был, мое тело помнит, как мы столкнулись.

— Почему ты здесь, Иден? — спрашивает он, его голос намного тише и скорее любопытный, чем требовательный, по сравнению с обычным, и это почти разрушает мою защиту.

Я фокусирую взгляд на его груди, когда снова прижимаюсь к нему, но он берет меня за подбородок рукой и заставляет смотреть на него, прижимая меня к себе только одной рукой.

— Я ни хрена тебе не скажу.

— Я заставлю тебя, нравится тебе это или нет, — бормочет он, его взгляд скользит по моим губам, прежде чем он опоминается и ставит меня на ноги. Наконец-то.

— Отсоси у меня, — выдавливаю я, не в силах справиться с его альфа-наклонностями, а он только хихикает надо мной.

Прежде чем я успеваю ответить, его рука обхватывает мою киску, его ладонь прижимается к моему чувствительному клитору, когда он рычит мне на ухо, и я напеваю себе под нос, ненавидя то, как все это меня заводит.

— Что-то я, блядь, не припомню, чтобы у тебя он был.

Я ахаю в ответ, мое тело наэлектризовано прямо сейчас, прежде чем я отталкиваю его руку, и на этот раз он не сопротивляется.

— Я имею в виду, что куплю один, надену и заставлю тебя, блядь, задохнуться от него, — парирую я, и он откидывает голову назад, из него вырывается смех.

Я остаюсь ошеломленной, наблюдая, как он на самом деле смеется. Не принужденный, не часть какого-то контролирующего спектакля, а искренний смех от всего сердца. Я не двигаюсь ни на дюйм, впитывая в себя самую малость исходящего от него света.

— Поехали, Ксав. У нас сегодня первая игра! — Кричит Тобиас, привлекая наше внимание к остальным присутствующим, которые все уставились на нас.

Неужели они наблюдали за нами все это гребаное время? Хантер и Тобиас стоят перед всеми, как будто пытаются разлучить нас, и я ненавижу то, что забыла, где мы вообще были.

Я обыскиваю группу в поисках той сучки, что была раньше, но сейчас мой гнев бурлит во мне не из-за нее. Я больше переживаю из-за Ксавьера и того факта, что Арчи выложил ему правду, не подумав. Момент упущен, и, возможно, таково было намерение Ксавье с самого начала, но почему?

Услышав голос Тобиаса, Ксавье снова начинает вести себя по-идиотски, и его брови хмуро сходятся вместе, когда он смотрит на меня сверху вниз. Проводя рукой по рту, он отводит взгляд, отвергая меня.

Не говоря ни слова, он поворачивается и присоединяется к футбольной команде, в то время как тренер терпеливо ждет, и я не могу не следить за каждым его шагом.

Черт. Что я вообще собираюсь здесь делать?