Глава 1
РОЗАЛИ
Виктору; 25. Розали; 17.
Я очень устала после всей этой учебы. Слава богу, все закончилось, и осталось только одно – день вручения дипломов.
Одетая в обтягивающие шорты и майку, я опускаюсь на кровать и надеваю наушники. Я слушаю свой любимый плейлист на повторе, лежа на животе и просматривая список, который составила.
Улыбка играет на моих губах. Бали. Португалия. Греция. Италия. Или, может быть, мне следует посетить Финляндию, Норвегию и Исландию. А есть еще Япония, Шотландия и Ирландия.
Черт возьми, трудно выбрать.
Я беру перерыв на год, прежде чем решить, что делать дальше, и пока планирую отправиться в путешествие по местам, о которых давно мечтала. Эта мысль одновременно волнует и пугает. Наконец-то я свободна от учебы и могу делать все, что захочу, но я понятия не имею, что ‘все’ влечет за собой.
Моя семья богата, поэтому мне нет необходимости работать. Я могу вести жизнь светской львицы, заниматься благотворительностью или же могу учиться дальше. Уф. Вычеркни последнее. Я не хочу думать ни о чем, связанном со школой и учебой, в течение длительного времени.
Под музыку, гремящую в моих ушах, мои мысли уносятся к песчаным пляжам, вечеринкам на всю ночь и позднему сну.
Средиземное море. Замки. Водопады.
Это будет пот...
Наушник выдергивают из моего уха, и я мгновенно хмурюсь.
— Что за черт? — Я оглядываюсь через плечо, и моя способность что-либо понимать растворяется в воздухе.
Я пристально смотрю на мужчину.
Раздается звук выстрела.
О, Боже. В моей спальне незнакомый мужчина.
За долю секунды я осматриваю все его черты.
Его темно-каштановые волосы. Его черные, как ночь, глаза. Сильная челюсть, которая выглядит так, будто высечена из камня.
Он высокий. Чертовски высокий. Его тело мускулистое. Не громоздкое, но крепкое, с накачанным прессом из шести кубиков под черной водолазкой, которая облегает его грудь, как вторая кожа.
Он абсурдно горяч, излучает атмосферу плохого парня, которая заставила бы большинство девочек в школе в мгновение ока снять трусики.
Но в этой ситуации нет ничего горячего или мечтательного.
Тревога пронзает меня, и, прежде чем мои чувства вновь нахлынут на меня, а паника начнет преследовать меня по пятам, до меня доходит – его глаза полны жестокости. Его поза готова к действию. В правой руке он держит пистолет.
Святое. Долбанное. Дерьмо.
Слишком медленно страх растекается по моим венам, затем, с адской скоростью, паника охватывает меня с такой силой, что я падаю с кровати.
Дыхание мгновенно срывается с моих губ, когда я вскакиваю на ноги. Мое сердце яростно колотится о грудную клетку, словно подстегивая меня двигаться быстрее.
Я бросаюсь в направлении двери, но не успеваю, поскольку сильная рука обхватывает меня за талию, и меня подбрасывает в воздух. Моя спина ударяется о его твердую грудь, и ощущение силы в его теле, которое легко удерживает мое в плену, вырывает из меня крик ужаса.
Горячий воздух ударяет мне в ухо, посылая дрожь по каждому дюйму моей обнаженной кожи.
— Делай, как я говорю, и ты выберешься отсюда живой.
Ч-ч-что?
Мои губы приоткрываются, когда легкие жадно втягивают резкий вдох, в то время как мои глаза расширяются.
Режим выживания бурлит в моих венах, случайные выстрелы звучат вдалеке, жар от его тела слишком невыносим. Кажется, что он может поджечь меня.
Я пытаюсь вырываться из его хватки, но из-за этого его рука сжимается вокруг моего живота до боли. Как человек, одержимый демоном, я изо всех сил стараюсь освободиться. Мое тело извивается и выворачивается. Мои ногти впиваются в его руку.
Мое дыхание – не более чем обжигающие вздохи, мое сердце гулко трепещет в груди.
Одним и слишком легким движением он швыряет меня на толстый плюшевый ковер. Воздух со свистом вырывается из моих легких, сопровождаемый паническим писком. Мощным захватом его пальцы обвиваются вокруг моего горла, и ледяной металл его пистолета прижимается к моему лбу. Его мускулистые ноги обхватывают меня, а верхняя часть тела напряжена и готова к атаке.
Подобно порывам разрушительного ветра, ужас обрушивается на меня.
Мои руки сжимают его запястья, отчаянный крик вырывается из моей груди.
— Успокойся, блять, — резко огрызается он, тембр его голоса глубокий и угрожающий, не обещающий ничего, кроме боли и смерти.
Мое дыхание яростно срывается с губ, а широко раскрытые глаза впиваются в его пугающе темные и безжалостные.
— О-отпустите м-меня, — умоляю я, мой голос пропитан ужасом. — П-пожалуйста.
Он делает глубокий вдох, прежде чем повторить:
— Успокойся. Просто делай, как я говорю, и ты выберешься отсюда живой.
Откуда выберусь?
Мое тело так напряжено, что мышцы кричат в знак протеста. Мой голос звучит так же уязвимо, как я себя сейчас чувствую.
— Что происходит?
Он медленно наклоняет голову влево, его глаза прикованы к моему лицу. То, как он смотрит на меня, заставляет мой ужас увеличиться в десять раз.
Черт. Черт. Черт.
Его хватка на моем горле ослабевает, пока это не становится похоже на ласку, затем он говорит:
— Я собираюсь тебя отпустить. Не пытайся убежать.
Черта с два, размечтался.
Я неуверенно киваю, чтобы он отвалил от меня.
Без особых усилий мужчина, который выглядит лет на двадцать пять, поднимается на ноги. Пистолет больше не направлен в мою сторону, когда он хватает меня за руку и поднимает на ноги.
Мой язык высовывается, чтобы смочить пересохшие губы, мой взгляд мечется между эркерным окном, где я провела много ночей, читая свои любимые книги, и дверью.
Как раз в этот момент в дверях появляется другой мужчина. Он выглядит немного старше моего похитителя, но такой же опасный и хорошо вооруженный.
Черт. Трудно отбиться от одного ... но от двух?
Когда первая волна шока начинает спадать, становится ясно, что на нас напали.
Я не только что родилась. Я знаю, чем моя семья зарабатывает на жизнь. Мой дедушка был членом Коза Ностры. Или, по крайней мере, был им до тех пор, пока мой отец не погиб в автокатастрофе, и мы не переехали в Чикаго, а затем в Канаду. Шесть лет назад вся моя жизнь изменилась, когда я потеряла своего отца, и была вынуждена попрощаться с Алиссой, единственной подругой, которая у меня была. За время переезда из Чикаго в Канаду мне так и не удалось завести настоящих друзей, и я потеряла контакт с Алиссой.
Я всегда знала о мафии, но никогда не принимала непосредственного участия в их делах, так что это просто ужасает.
Я не знаю, что делать.
Слушаться ли мне и надеяться, что я выйду из этого нападения живой, или сопротивляться и пытаться убежать?
Где мои дедушка и дядя Рикко?
Наверняка, они сопротивляются? Может быть, кто-то из них придет, чтобы спасти меня. Или один из многочисленных охранников, работающих на нашу семью.
Эта мысль возвращает надежду в мое сердце.
— О, черт, — бормочет мужчина у двери, как будто я – самое большое недоразумение в его жизни. — Что, черт возьми, мы будем с ней делать?
— Я с ней разберусь, — говорит мужчина, хватающий меня за руку, его тон не оставляет места для споров.
Без каких-либо объяснений, что, черт возьми, происходит, меня вытаскивают из моей спальни и тащат по коридору и вниз по лестнице. Я спотыкаюсь на полпути, единственное, что удерживает меня от падения, – безжалостная хватка на моей руке.
В ту секунду, когда мы останавливаемся, я начинаю бороться, чтобы высвободить руку. Мой похититель отпускает меня, но прежде чем я успеваю метнуться в сторону, его рука обхватывает мою шею, и моя спина прижимается вплотную к его груди.
— Не прикасайся к ней, блять! Она не имеет к этому никакого отношения, — слышу я крик дедушки. Это отвлекает мое внимание от похитителя, и я вижу дедушку на коленях посреди гостиной.
Другой мужчина пинает дедушку в живот, рыча:
— Но ты, блять, пытался убить моих жену и сестру?
О, Иисус.
Ледяной металл пистолета прижимается к моему виску, заставляя замереть каждый мускул в моем теле.
Мы все умрем.
Черт.
Я не хочу умирать.
— Как тебя зовут, малышка? — спрашивает мой похититель, его тон пронизан угрозами, которые вселяют в меня еще больший ужас.
Я разрываюсь между желанием припасть к его ногам, умоляя пощадить меня и сопротивляться изо всех сил, которые у меня еще есть.
Эти люди безжалостны. Ты должна бороться.
Я стискиваю зубы и, не желая показывать, насколько напугана, выдавливаю:
— Розали.
Меня назвали в честь моей матери, которая умерла, рожая меня.
Мой похититель трется щекой о непослушные пряди волос, падающие на мое лицо и плечи, затем делает глубокий вдох.
Боже правый.
Черт.
Мои мышцы напрягаются еще сильнее, пальцы впиваются в ткань, прикрывающую предплечье, обернутое вокруг моей шеи.
— Хм. Маленькая Роза. Ты пахнешь аппетитно.
Нет-нет-нет-нет.
Есть вещи похуже смерти, и впервые страх быть изнасилованной вспыхивает во мне подобно лесному пожару, разрушая скудную надежду и чувство безопасности, которые у меня остались.
Если ты не будешь бороться, ты не выживешь сегодня. Они сделают с тобой ужасные вещи, прежде чем убить.
Мои мышцы напрягаются, и моя челюсть крепко сжимается, когда я рычу:
— Пошел ты. — Я пытаюсь ударить его затылком по носу в надежде освободиться, но он легко уклоняется от меня, издавая веселый смешок.
Мои ногти глубже впиваются в его предплечье, и я отчетливо осознаю, что на мне обтягивающие шорты и майка, обнажающая живот. Без лифчика. Без обуви. С таким же успехом я могла бы стоять в нижнем белье перед всеми этими мужчинами.
Я надеваю этот наряд, только когда уединяюсь в своей спальне. Я всегда прикрывалась свитером большого размера, когда мне нужно было пойти на кухню перекусить.
Каждый дюйм меня дрожит от безжалостных волн ужаса, захлестывающих меня.
— Мне нужны полиэтиленовые пакеты, — говорит страшный человек, стоящий рядом с дедушкой.