Мой разум был занят обработкой информации, и поэтому был недоступен для фильтрации неуместных мыслей.

— Я сомневаюсь, что они маленькие, — пробормотала я, не в силах избавиться от всех пошлых мыслей.

Взрыв смеха эхом отразился от кирпичных стен офиса.

— О, Никки. Твой отец, возможно, и облажался, но ты хороша.

Я выгнула бровь, услышав такую оценку.

— Я трясу задницей ради денег, а моя подруга продает огнестрельное оружие в картеле, — и я влюбилась в байкера с татуировками, который мучает мужчин ради меня без вопросов и трахается как бог.

На этот раз мне удалось оставить свои мысли при себе.

— Подожди-ка. В смысле, они прибыли в Нью-Йорк? — спросила я.

Он сделал еще одну затяжку, прежде чем ответить. Может, он и не относился ко мне как к дерьму, но все равно был мудаком и заставлял ждать его ответа. Ублюдок.

— Именно, Таша. Райан Эрнандес и двое мужчин приземлились. Эм… — он демонстративно посмотрел на массивные наручные часы. — Пять минут назад.

Блять.

— Похоже, твой бывший муж не единственный, кто не хочет тебя отпускать, — он встал и направился к небольшому шкафчику, в котором стояли бутылки с ликером. — Теперь ты отправишь сообщение мисс Эрнандес и сообщишь ей, где встретиться с нами сегодня вечером, чтобы они не напали на мою территорию.

Он оглянулся на меня через плечо, прежде чем вернуть свое внимание к напитку. Я хотела долбануть его, но не стала, потому что он прав. Если бы Юрий сам отправился за мной, он начал бы поиски с Райан.

— И скажи, что они приглашены в мой клуб на деловую встречу, — добавил он, протягивая хрустальный бокал с прозрачной жидкостью.

Этот день прошел совсем не так, как я себе представляла. Я лишь хотела понять, знает ли Андрей, что делает Юрий и где он, а потом двигаться в противоположном направлении. Если бы он проявил милосердие, я бы попросила новые документы.

Невеселый смех вырвался наружу вместе с несколькими слезами. Какая ирония, две разные группы людей, от которых я бежала, не оглядываясь, теперь соберутся вместе.

Я должна была почувствовать страх, но не ощутила ничего, кроме облегчения. Суровый взгляд Андрея немного смягчился при виде моего лица.

— Он правда облажался, да? — сказала я, имея в виду предыдущий комментарий Андрея, чокаясь своим бокалом с его протянутым.

Андрей хмыкнул, выпивая и вытирая рот тыльной стороной ладони.

— Я всегда знал, что ты сбежишь, — тихо сказал он. Мои брови нахмурились в замешательстве.

— Откуда ты мог знать? Я не знала, что сбегу, пока не встала у билетной кассы.

— Потому что, Никки, ты не любила меня, и не ценила русских цыган. Тебе нужен был шанс на свободу, чтобы понять, кто ты такая. Как думаешь, почему я позволил тебе это сделать? Как думаешь, почему никто не приходил за тобой, чтобы потребовать плату? Ты знаешь, какова цена отречения от семьи. Мне просто жаль, что ты заперлась в себе, никого не подпуская близко, — сказал он, его слова глубоко ранили, и мне пришлось прервать зрительный контакт.

Всю дорогу сюда я рыдала в туалете, обругав нескольких человек, когда они попытались заставить меня выйти. Спасибо первому классу, что я могла спокойно утопить свои печали для того, чтобы потом отбросить все эмоции и, черт возьми, выжить.

Я задалась вопросом, почему никогда не открывалась друзьям.

Почему никогда не давала шанса узнать себя? Например, что мне вообще нравилось делать? Или какие мечты? Чем бы я хотела заниматься?

Что мне им сказать?

— С чего бы им мне помогать? — прошептала я в свои руки, на которые уронила голову.

— Люди не летят за тобой на самолете несколько часов, если им плевать, Никки.