ГЛАВА 14

Тео

Салливан настаивает на том, чтобы отвезти меня на работу в понедельник утром, несмотря на то, что моя машина прекрасно завелась.

― Не то чтобы я жаловалась, ― говорю я, опускаясь на его мягкое кожаное пассажирское сиденье. ― Видит Бог, я всегда мечтала о собственном водителе. Но я не совсем понимаю, как это нам поможет?

Салливан заводит двигатель и спокойно выезжает на дорогу.

― Позволь спросить тебя, Тео… как ты думаешь, чего хочет Ангус?

― Полететь на Марс, ― моментально отвечаю я.

Все это знают.

― А что еще? ― говорит Салливан.

Я пожимаю плечами и отвечаю:

― Не знаю… Может, девушку, которая встречается с ним не ради денег? Или родственника, который не подаст на него в суд… или электролиз спины¹¹? Все остальное у него есть.

― Именно, ― говорит Салливан со странным удовлетворением. ― И именно поэтому он чертовски несчастен.

― Бедняга! ― Я усмехаюсь. ― Это я несчастна. Жизнь Ангуса похожа на мечту.

― Мечты не приносят удовлетворения, ― отвечает Салливан. ― Нами движет стремление добиться чего-то. Ангусу так чертовски скучно, что он придумал целую планету, чтобы развлечься.

― Ангус всегда был одержим Марсом.

― Может быть, ― говорит Салливан, меняя полосу движения. ― А может, это единственная вещь, которую он не может купить, проведя кредиткой. Люди хотят того, чего не могут получить… Лучший способ заставить Ангуса отчаянно захотеть мою землю ― это заставить его думать, что она ему ни за что не достанется.

― И как ты собираешься это сделать?

Салливан отрывает взгляд от дороги, чтобы одарить меня умопомрачительной улыбкой.

― Увидишь.

Он подвозит меня до работы, даже не пытаясь устроить встречу с Ангусом. Такими темпами Салливан завершит свою сделку лет через двести.

К сожалению, для нас, Ангус не собирается ждать так долго.

Я едва успеваю войти в офис, как он кричит:

― Тео! Надеюсь, ты захватила удобную обувь, нам нужно осмотреть участки.

Я не взяла удобную обувь, с чего бы? Все, кроме Ангуса, одеты в обычную офисную одежду. Однако у меня под столом припрятана пара кроссовок, потому что Ангус уже не в первый раз устраивает мне приключения на свежем воздухе.

Пока я переобуваюсь, Мартиника просовывает голову в мой кабинет размером с телефонную будку.

― Салливан подбросил тебя до работы?

― Да, ― осторожно отвечаю я.

― Что случилось? ― Она бросает на меня лукавый взгляд. ― Не могла сама сесть за руль после ночного трах-марафона?

― Мартиника! ― Я затаскиваю ее внутрь и закрываю дверь. ― Не говори «трах-марафон» в офисе; ты уже получила два предупреждения от отдела кадров.

― Пфф. ― Она пренебрежительно машет рукой. ― Только одно из них было обоснованным.

― А когда ты шлепнула нашего бухгалтера по заднице, оно не было обоснованным?

Мартиника пожимает плечами.

― Я подумала, что она ― это ты, в тот день, когда она покрасила волосы. Ну, вообще-то, наверное, на следующий день… Я полагаю, она не красила их утром. В любом случае, перестань менять тему ― зачем мы говорим о взбалмошной Лианне из бухгалтерии, когда могли бы обсудить Салливана?

Она произносит его имя так, будто в нем восемь слогов и несколько разных интонаций.

Я понимаю, что уже краснею, хотя и не по той причине, о которой думает Мартиника.

― На самом деле все не так, ― говорю я, удивляясь, как я смогу выдержать хотя бы один такой день. ― Мы не так давно встречаемся.

― Подожди… ― Мартиника наклоняет голову в сторону, так что ее глянцевое черное каре почти касается одного плеча. ― Ты хочешь сказать, что еще не переспала с ним?

― Э-э… ― Почему, черт возьми, я не подумала, что отвечать на эти вопросы до того, как пришла на работу? ― Не совсем.

― ЧТО? ― взвизгивает Мартиника.

Я зажимаю пальцами уши.

― Как это возможно? ― недоумевает она. ― Я бы не продержалась дольше первого свидания. Например, если бы он выбрал меня в Тиндере, я бы явилась на ужин в нижнем белье и на каблуках.

― Это потому, что у тебя было больше парней, чем у Тейлор Свифт. ― Я пожевала краешек губы. ― Салливан меня пугает.

― Даже несмотря на то, что он явно без ума от тебя? ― Мартиника толкает меня локтем. ― Да ладно… Я видела, как он смотрел на тебя на яхте.

Я знаю, что Салливан притворялся, но в моей груди все равно вспыхивает маленький огонек надежды. Мартиника зоркая, как ястреб. Она все замечает.

― И он топил Ангуса из-за тебя, ― напоминает она мне. ― Я бы переспала с ним только поэтому.

― Я испытывала искушение.

― Тогда чего ты ждешь?

Мартиника улыбается мне, ее темные глаза светятся от предвкушения.

Как бы я хотела просто сказать ей правду. Тогда я смогла бы получить от нее настоящий совет. Но Салливан заставил меня пообещать, что, в первую очередь, я не проболтаюсь Мартинике.

И не зря ― ее умение хранить тайны похоже на решето. Мартиника – это «сначала говори, потом думай».

Поэтому все, что я говорю:

― Я хочу, чтобы все шло своим чередом.

― Тогда не торопись, но помни… ― она поднимает предостерегающий палец, ― такой парень не привык ждать.

― Тео! ― Ангус стучит в дверь моего кабинета. ― Пошевеливайся! Машина уже у входа!

Я запихиваю туфли в сумочку.

― Мне пора, ― говорю я Мартинике.

Но когда я открываю дверь, вместо нетерпеливого лица Ангуса меня встречает курьер с гигантским букетом лиловых роз.

― Тео Махони? ― говорит он.

Аромат свежих цветов наполняет мой кабинет. Букет занимает почти весь мой стол, когда он ставит их рядом с компьютером.

Между стеблей вложена открытка…

Уже скучаю по тебе.

― С

― Видишь? ― триумфально заявляет Мартиника. ― Совершенно одержим.

Я не думаю, что эти цветы имеют ко мне какое-то отношение. Но, оглянувшись, я замечаю, что они чертовски сильно раздражают Ангуса. Он вышагивает возле входа, взволнованно бросая взгляды на возмутительно огромный букет, по крайней мере, трижды.

Почему это его беспокоит?

Он никогда так не реагировал, когда я встречалась с Трентом.

Но ведь и Трент никогда не присылал мне сотню лиловых роз.

Очевидно, я ничего не понимаю в мужской психологии.

А вот Салливан понимает. Он пробирается Ангусу под кожу, как клещ. Впивается в него.

Как только мы забираемся в машину, Ангус говорит:

― Вы двое, похоже, отлично провели выходные.

Я уверена, что выгляжу виноватой, хотя и не по той причине, по которой думает Ангус. Я бормочу:

― Салливан очень заботливый.

Ангус ведет машину слишком быстро, он входит в повороты на такой скорости, что мое плечо прижимается к двери со стороны пассажира. Он всегда так ездит, так что цветы тут ни при чем. Но в его голосе слышится упрек, когда он говорит:

― Я видел, он подвез тебя сегодня утром.

― Ага.

Ангус рывком пересекает две полосы, не включая сигнал поворотников.

― Ты же не переезжаешь к нему насовсем? Шесть месяцев ― не такой уж большой срок, чтобы принимать такие решения.

Ангус, который уже трижды был женат и разведен, и ни один из этих браков не продлился дольше года, говорит мне это.

Его лицемерие раздражает меня настолько, что я отвечаю:

― Ну, у Салливана огромный особняк, а ты знаешь, в какой дыре я живу. ― Затем, чтобы добить его окончательно, я добавляю: ― К тому же это ближе к офису. Я знаю, как ты ненавидишь, когда я опаздываю.

Пальцы Ангуса сжимаются на руле.

― Значит, все серьезно?

Он действительно не хочет такого развития событий.

Я украдкой бросаю на него взгляд, и по моей шее ползет тепло. Обычно во время таких поездок Ангус болтает о работе, о поручениях, которые я должна выполнить, и обо всех своих блестящих планах, которыми я должна впечатлиться.

Вместо этого он нервничает и раздражается, ковыряясь в этой истории с моим парнем, как в ране.

Неужели Салливан прав? Это может сработать?

Безрассудно я говорю:

― Да, все очень серьезно. Салливан невероятный ― такой чуткий и внимательный. И он очень умный. Мне кажется, он ― самый умный человек, которого я когда-либо встречала.

Я знала, что это будет больно. Ангусу нравится верить, что это он самый умный человек в моей жизни.

Его челюсть сжимается, и он делает поворот, от которого скрипят колеса.

― Это правда?

― О, да… ― Я действительно переигрываю. ― Он мог бы принять участие в Jeopardy¹². Каждый раз, когда мы смотрим шоу, он знает все ответы первым.

Ангус обожает Jeopardy. Он плакал, когда умер Алекс Требек.

Под его загаром расцветает ярко-красный румянец. Он выглядит таким злым, что думаю, не перешла ли я черту.

Но потом он говорит:

― Ну, если все так серьезно, мне стоит узнать его получше. Почему бы нам всем не сходить на ужин в эти выходные?

― Конечно. ― Я отворачиваюсь и смотрю в окно, чтобы Ангус не увидел мою улыбку.

Мы с Ангусом осматриваем участок в Ирвайне, который представляет собой около пятидесяти акров незастроенной земли. Здесь есть все, что нужно Ангусу с точки зрения площади и доступа к коммуникациям, но на протяжении всей экскурсии он выглядит рассеянным и раздраженным.

Он срывается на Коргуса, который пытается петь дифирамбы застройщику и не замечает, что Ангус не слушает ни слова.

― Что ты думаешь, Тео? ― наконец спрашивает меня Коргус из чистого отчаяния.

Я бросаю взгляд на Ангуса, пытаясь представить, что сказал бы Салливан.

Если я буду критиковать этот участок, это будет слишком очевидно, и это разозлит Коргуса. Это его выбор, поэтому он и показывает его первым.

Но если я соглашусь, что он идеален, Ангус может купить его не задумываясь, и тогда у Салливана не будет возможности сделать свое предложение.

Немного подумав, я отвечаю:

― Мне нравится! Я удивлена, что Джефф Безос упустил его.

― Правда? ― Ангус мгновенно включается в разговор. У него любовь-ненависть к единственному человеку на планете, чье состояние превосходит его собственное.

Недовольно вздохнув, Коргус говорит:

― Он мельком рассматривал это место для объекта Amazon, но я не думаю, что там были какие-то серьезные намерения…

Он бросает на меня убийственный взгляд, но я уже нацепила на лицо милое невинное выражение.