- Ай, больно.

- Больно это хорошо. Значит живая! Сказала мед. сестра и ушла делать другие процедуры.

Кроме меня здесь лежало еще четыре человека.

- Теперь и я стала участником твоего дневника: думала я про себя, глядя в потолок. Кто-то орал, кто-то ругался, мальчик плакал и все время меня спрашивал:

- Вы меня не помните? Ну почему? А я не знаю, что сказать, не помню и все. Но вот чувство чего-то важного не покидало меня. Прошло два дня. Кирюшу перевели в детское травматологическое отделение, а меня начали активно приводить в норму. ЛФК, массаж и усиленное питание и да, я лысая и с дыркой в башке. Круче не придумаешь, но все же живая.

- А Буч меня предупреждал и не хотел из дома выпускать. Впредь буду прислушиваться к собачьим инстинктам. Я попросила Александра Петровича съездить после работы к Кириной соседке Нине Ивановне и узнать, как там Буч? На следующее утро зайдя в палату Петрович, как заправский солдат отрапортовал:

- С твоей собакой все в порядке, жив, здоров. Нина Ивановна забрала его в свой дом, а Кирин закрыла и присматривает за ним.

- Спасибо Петрович. Мне это очень важно. Жаль, что Бучу нельзя сюда, он был бы счастлив.

Проведя еще несколько дней в реанимации, меня перевели в общую травматологическую палату. Потом спустя две недели нужно было уезжать в реабилитационный цент, где меня обещали поставить на ноги.

Перед отъездом Александр Петрович устроил мне настоящий сюрприз.

Он усадил меня в инвалидное кресло, так как ходить еще было нельзя даже на костылях, и вывез на улицу, где меня ждала Нина Ивановна и Буч. Радости не было предела. Я никогда так не радовалась собачьим слюням, а на сколько уж был рад сам Буч, я даже представить не могу. Только вот снова придется расставаться. Но теперь он хотя бы знает, что я жива. Нина Ивановна передала мне сумку.

- Я взяла на себя смелось и собрала кое-какие вещи из дома. Там на столике в гостиной лежала какая-то книга, я тебе ее положила, наверно интересная и халат с тапочками собрала. Возвращайся к нам скорей.

- Спасибо большое, за заботу и за Буча.

На этой ноте меня погрузили в перевозку скорой помощи, и я поехала в реабилитационный центр, на другой конец нашего города, глядя в маленькое окошко машины я продолжала махать рукой моим, как оказалось самым близким хоть и не родным людям и Бучу, который так жалобно выл, пока они не скрылись из виду.

- Ну вот и опять дневник со мной, что ж узнаем, что было дальше, времени у меня теперь полно.