Глава 10

Четыре часа до начала

«Человек, который смотрит на мир в пятьдесят лет так же, как в двадцать, растратил впустую тридцать лет своей жизни».

— Мухаммед Али

— Кел, ты в порядке? — Кейси наклонилась вперед и положила руку мне на плечо. — Уилл писал мне утром, что ты чувствуешь себя… уязвимой.

— Я… я не понимаю, как папа мог… умереть. — Мой голос дрожал.

— Кел, рак поджелудочной забрал его пару лет назад. Знаю, мы мало говорили об этом, но я тоже очень жалею, что не пришла попрощаться.

— Но почему? Почему это должно было случиться?

— Наверное, это жизнь. Если бы он не расширил свою строительную компанию за границей, чтобы работать над коммерческими разработками, возможно, мы бы выявили это раньше. Но сейчас нет смысла чувствовать себя виноватой. — Кейси легонько сжала мою руку.

Я стряхнула ее руку со своей, вложив больше силы, чем требовалось.

— Болезнь пришла так быстро, что мы ничем не могли ему помочь. Он бы не хотел, чтобы мы видели его страдания. Понятно, почему он не связывался с нами до самого конца. — Кейси медленно покачала головой из стороны в сторону. — Как жаль, что он умер к тому времени, когда мы приехали в больницу, я часто думаю… если бы мы уехали на день раньше.

Пустота давила на грудь и на легкие, как кирпич, лишая возможности дышать.

Оба моих родителя. Умерли. Я никогда не чувствовала себя такой одинокой за всю жизнь.

— Прости, Кел. Мне не следовало ворошить прошлое в твой день рождения, — сказала Кейси с озабоченным выражением лица.

— Нет, все в порядке, — ответила я. — Мне нужно поговорить об этом. Не хочу, чтобы папа был забыт. — Я сделала паузу, на мгновение умолкая. — Когда я видела его в последний раз? — спросила я, чувствуя, что слезы вот-вот хлынут из глаз. — Мне нужно вспомнить, когда видела его в последний раз.

— Думаю, это было примерно за год до его смерти, перед твоим путешествием? Я, конечно, не поехала… была слишком занята работой.

— О. Точно. — Как же я могла пропустить целый год, не увидев его? Должно быть, Кейси отсутствовала гораздо дольше. — А ты когда-нибудь была у него за границей? — спросила я с любопытством, как будто это просто вылетело у меня из головы.

Моя сестра покачала головой.

— В последний раз видела его перед отъездом. К тому времени он уже болел. Мы постепенно отдалились друг от друга с тех пор, как он открыл правду о мамином романе. — Кейси опустила подбородок на грудь. — Я думаю, ему было больно видеть меня. Я напоминала о маминой неверности. Думаю, что он больше не испытывал ко мне отцовских чувств.

Мой стул заскрипел, когда я встала и прогнала слезы.

— Мне очень жаль, но я должна идти, — сказала я. Как могла наша семья превратиться в такой бардак?

— Подожди, Келли, поговори со мной. Почему ты так расстроена после всех этих лет? — Кейси тоже встала.

— Мой отец умер! Я ведь даже не попрощалась! Жаль, что не могу его увидеть, я скучаю по нему. Это не может быть правдой, не может! Я просто хочу домой! — Слезы покрыли мое лицо. Охваченная отчаянным желанием сбежать, я бросила взгляд на выход.

Кейси схватила меня за руку.

— Я знаю, что это эмоциональный день для тебя, и это нормально, когда тебе напоминают о том, что папы здесь нет. Не говоря уже о маме, — начала она. — Но ты должна быть благодарна за то, что ты здесь, что ты здорова и чем занимаешься большую часть своей жизни. Папа не хотел бы, чтобы ты расстраивалась.

Со слезами, горящими в глазах, я посмотрела на свою сестру, теперь элегантную, но расплывчатую кляксу перед собой…. и увидела мамины глаза. Может быть, мы и сводные сестры, но вышли из одной утробы.

— Прости, не знаю, почему я так расстроена. — Я попыталась вытереть слезы руками, но гладкая жидкость только еще больше растеклась по лицу. Кейси протянула мне салфетку, и я вытерла их, без сомнения испортив работу Барб. — Ты права, сегодня я просто эмоциональна и… — я поняла, что все кафе уставилось на нас, и мне стало жаль Кейси, которую, вероятно, знали большинство людей. — …и я собираюсь радоваться большую часть своего дня. Мне просто нужно немного побыть одной, прочистить голову и прийти в норму. — Что бы это ни было. — Мне пора, но все равно спасибо. Спасибо за… прекрасный обед. — Я коротко обняла ее, но мое тело отчаянно хотело двигаться, вырваться и выпустить пар.

— С тобой все будет в порядке? — cпросила она.

Я выпятила грудь.

— Со мной все будет хорошо, не волнуйся. Увидимся вечером. — Я заставила себя улыбнуться и еще раз поблагодарила ее за ланч в честь моего Дня Рождения, прежде чем выскочить за дверь вместе с толпой озабоченных зевак. Бедняжка Кейси, я снова бросила ее в беде. Оставила ее одну, чтобы она сама о себе заботилась.

Но я должна была, я не могла сделать ничего другого прямо сейчас, кроме как оплакивать отца, и для этого мне нужно было побыть одной… что было чрезвычайно трудно в оживленном городе в пятницу днем. Я побежала к выходу, который вел к эстакаде — закрытой дорожке, соединяющей торговые центры с другим зданием.

Стены и крыша были прозрачными, а внизу гудела городская толпа и шумело уличное движение. Я остановилась посреди эстакады, чтобы перевести дух, и прислонилась к стене.

— О, папа, — прошептала про себя, и слезы снова покатились по лицу.

Незнакомец остановился рядом со мной, чтобы спросить, все ли в порядке, протягивая мне салфетку, и я кивнула. Я вспомнила неудержимую печаль, которая захлестнула меня, когда умерла моя мать, и это было не иначе. Кроме того, что я видела свою мать. Я попрощалась с ней. А с отцом нет.

Во мне появилась крошечная надежда, что, возможно, я здесь ненадолго. Если бы могла вернуться, я бы позвонила отцу, пошла к нему, обняла его и сказала, чтобы он никогда не отходил от нас. Сказала бы ему, чтобы он разобрался с Кейси до того, как они разойдутся.

Может быть, они и не были родственниками, но все равно любили друг друга. Папа растил ее как свою собственную, она была такой же дочерью, как и я.

Что, если его рак каким-то образом был вызван подавленными эмоциями? Если бы мне удалось наладить отношения между ними, когда я вернусь, это могло бы, возможно, спасти ему жизнь. Разве это невозможно? Эти двое почти никогда не разговаривали по-настоящему, и теперь я знала почему. Если подумать, мама тоже относилась к Кейси по-другому. Родители говорят, что у них нет любимчиков, но я определенно была любимицей мамы. Думаю, Кейси была не только напоминанием о маминой неверности папе, но и напоминанием маме о ее предательстве.

Моя скорбь по поводу смерти отца слилась с облегчением от осознания того, что в моей реальной жизни он все еще был жив, и мое желание поскорее вернуться домой усилилось. Но для этого мне нужно было держать себя в руках. Если я буду продолжать вести себя в таком духе, кто-то обязательно вмешается. Я должна продолжать загонять эмоции глубоко внутрь и не показывать их. Я резко втянула воздух и промокнула глаза салфеткой незнакомца. Мне нужно было провести день по плану, и следить за призом: праздничным тортом… своим желанием.

Я решительно выпрямилась, и затуманенное зрение прояснилось. Я повернулась, чтобы идти обратно в торговый центр, когда заметила кого-то внизу на улице. Мужчина в стильном сером костюме, с лысеющими седыми волосами и очками в черной оправе сидел в уличном кафе с хорошенькой женщиной вдвое моложе его. Он сидел нога на ногу, слегка нервничая. Словно не мог усидеть на месте. Совсем как тот, кого я знала…

— Грант! — закричала я, теряя всякое самообладание, и яростно постучала по стеклянной стене эстакады. — Детка, это я! Я нашла тебя!

Люди, проходившие по эстакаде, бросали на меня странные взгляды, но мне было все равно, я нашла своего человека! Я окинула взглядом окрестности, в которых стояла, а затем улицу внизу, будто была полицейским на посту наблюдения и должна была спланировать наилучший доступный маршрут, чтобы поймать преступника.

Я посмотрела вниз, на улицу. Выход был прямо под эстакадой, недалеко от кафе, где находился Грант. Прикинув в уме его местоположение, я побежала обратно в торговый центр и к лифту, извинившись перед медлительной группой людей, чтобы попасть в ближайший. Он повел меня вниз плавным, почти мгновенным движением, и когда двери открылись, я почувствовала, что силы уже на исходе. Я пыталась выбраться быстрее.

— Простите… простите… простите, — повторяла я. Я поспешила к выходу слева, едва не столкнувшись с каким-то автоматическим инвалидным креслом, которым управлял пожилой мужчина.

— Грант! — крикнула я, выбегая на улицу и поворачиваясь к кафе. Он исчез. Грант исчез! Глаза практически вылезли из орбит, когда я искала его в толпе. На дрожащих ногах я быстро подбежала к столику кафе, за которым он сидел. Резко повернулась в одну сторону, потом в другую. Прохожие натыкались на меня со всех сторон, и мне ничего не оставалось, как двигаться вместе с толпой.

А потом я увидела его… переходящим дорогу.

— Грант! — Я позвала его, но он не услышал. — Грант! — Я закричала еще громче.

Посмотрела налево, потом направо и выбежала на дорогу. Одна машина едва не проскочила мимо меня. Водитель резко нажал на тормоза и просигналил. Помахав рукой в знак извинения, я ступила на тротуар по другую сторону дороги и бросилась за своим парнем.

— Грант!

Он обернулся, и его обрамленные ресницами глаза встретились с моими. Только в его взгляде не было узнавания; на мгновение его охватила неуверенность.

— Да?

— Это же я! Так рада, что нашла тебя! — Я обхватила его запястья руками и наклонилась поближе.

Он выглядел еще бледнее, и в уголках его глаз залегли тонкие морщинки, но он все еще был моим Грантом.

Он отстранился, отпустив мои руки, и женщина рядом с ним впилась в меня взглядом.

— Кто… — начал он, но как только слова слетели с его губ, в его глазах появилось понимание. — Келли?

Я лихорадочно закивала и натянула на лицо широкую улыбку.