Глава 21

Зоуи

В окружении природы я не спеша делаю снимок за снимком, заново открывая в себе страсть, которую со временем забросила.

Поначалу я брожу по участку, неуверенно пробираясь по мокрой от прошедшего дождя траве. Казалось, что я забыла, как это делается, но проходит совсем немного времени, прежде чем я вновь обретаю свою любовь.

Все начинается с того, что солнце, вырвавшись из облаков, озаряет горные вершины. Потом белка на ветке, поедающая желудь. Потом птичье гнездо с новорожденными птенцами. Находка за находкой, и эйфория захлестывает меня, а тяжесть на сердце ослабевает с каждым сделанным снимком. До тех пор, пока время не становится для меня чем-то второстепенным.

Больше всего в фотографии я люблю способность видеть вещи по-другому через объектив, переживать их по-другому. То, что обычно нельзя оценить невооруженным глазом.

Это напоминает вам о том, как велик мир и что, несмотря на катастрофы, которые он может таить в себе, на душевную боль, которую может причинить, где-то в этом безумии, которое мы называем жизнью, есть красота.

Только когда я подхожу к ручью, мои ноги подкашиваются, и я вспоминаю, как была здесь в последний раз.

С моей сестрой и Остином.

Только что обретенный покой разбивается вдребезги, боль пронзает мое израненное сердце, когда я вспоминаю тот день. Это настолько яркое воспоминание, что я снова погружаюсь в него, переживая его заново.

Заикающийся смех Крисси разносится легким ветерком, освещая все ее существо, когда Остин несет ее к воде, опускаясь на колени, чтобы она могла прикоснуться к ней.

— Ка-а-к з-зд-о-о-ро-в-о-о, — говорит она, улыбаясь ему в ответ.

— Да. Хочешь искупаться? — дразнит он, делая вид, что бросает ее в воду.

Она визжит от смеха, цепляясь за его рубашку.

В конце концов, он проводит ее дальше по берегу, показывая разные камни и построенную до его переезда дамбу.

Я снимаю их на телефон, и сердце мое переполняется, когда я вижу, как любимый мужчина несет мою младшую сестру на своих сильных руках и показывает ей прекрасные уголки матушки-природы. Он не жалуется и даже не вспотел. Судя по улыбке на его лице, я бы сказала, что он наслаждается этим не меньше, чем Крисси. Мне остается только сдерживать радость, которую я испытываю в этот момент.

В итоге я выбираю место на траве и освобождаю корзину для пикника, которую мы собрали, прежде чем позвать ее к себе.

Остин усаживает Крисси между моих раздвинутых ног, ее спина упирается в мою грудь, и я крепко обнимаю ее, затем он занимает место позади меня, обнимая и сестру, и меня. Это самый совершенный момент в моей жизни, и я решаю, что должна его запечатлеть.

Переключая телефон в режим селфи, я поднимаю его вверх, достаточно высоко, чтобы в кадр попали мы все трое.

— Все говорят «сыр».

Улыбка моей сестры заполняет экран, а Остин поворачивает лицо, прижимаясь губами к моей щеке. Это момент, который не только навсегда запечатлен на фотографии, но и останется в моем сердце на всю оставшуюся жизнь.

Рядом со мной щебечет птица, вырывая меня из воспоминаний и возвращая в разрушительную реальность. Я опускаюсь на колени, слезы текут по лицу, сердце обливается кровью от тоски, хочется, чтобы у меня было еще несколько таких же моментов, как этот. Все те моменты, которые должны были быть, но были украдены у нас слишком рано.

Дыхание сбивается, агония режет грудь, и я чувствую, как меня снова затягивает в печаль. В один момент я теряюсь в своем отчаянии, а в следующий момент все меняется.

Солнце вдруг становится ярче, танцуя по моей коже и привлекая мое внимание. Поднимаю лицо и задыхаюсь от того, что вижу перед собой.

Радуга.

Прекрасная, неповторимая радуга, озаряющая все небо и трогающая мою душу так, как никогда прежде.

Поцелуй с небес.

— Крисси. — Ее имя слетает с моих губ самым мягким шепотом, и меня охватывает чувство безусловной любви.

— Зоуи! — обеспокоенный голос Остина врывается в этот момент, когда он мчится вперед, падая передо мной. Он обхватывает обеими руками мои испачканные слезами щеки, его обеспокоенные глаза смотрят на меня. — Что случилось? Ты ранена?

Я качаю головой.

— Что случилось?

— Я... — слова вертятся в голове, пока я думаю, как объяснить ему случившееся, но как объяснить нечто столь необычное, как это? Как объяснить необъяснимое? — Я думаю, что со мной все будет в порядке, — говорю ему я.

На его лице промелькнуло понимание, а затем его заполнило раскаяние.

— Все будет хорошо, малышка Зоуи. Я позабочусь об этом. — Он обнимает меня, прижимая к себе, и мы оба смотрим на радугу, а между нами воцаряется тишина.

Я делаю несколько снимков, но знаю, что фотография никогда не сможет передать этот момент. Ничто не сможет.

— Я думаю, она знала, — тихо говорю я Остину то, в чем еще не могла, признаться. — Я думаю, Крисси знала, что оставит меня.

Его губы успокаивающе касаются моего виска.

— Почему ты так говоришь?

Я пожимаю плечами.

— Просто некоторые вещи, которые она говорила и делала.

За последние несколько недель я прокручиваю в памяти некоторые моменты нашего последнего общения. Вспоминая ту ночь, когда она коснулась моего лица и сказала, что хочет, чтобы я была счастлива, в моем сердце поселилось чувство, которое я не хотела принимать.

— Я не хотела в это верить, — шепчу я. — Я знала, что она страдает, но все равно эгоистично хотела, чтобы она осталась.

— Ты любишь ее, Зоуи. В этом нет ничего эгоистичного.

Может быть, он и прав, но я не могу отделаться от чувства вины, думая, что она держалась так долго только ради меня. Она беспокоилась обо мне и хотела быть уверена, что я счастлива. И жертвовала собой ради меня, возможно, даже больше, чем я ради нее. С каждым ударом моего сердца осознание этого распространяется, и это то, что я не буду принимать как должное, больше не буду.

Последняя мысль заставляет меня сказать, что я буду делать дальше.

— Я собираюсь продать бар

— Да? — спрашивает он с ноткой удивления в голосе.

Я киваю, хотя только сейчас, произнося эти слова, понимаю, насколько уверена в своем решении.

— Как бы я ни ценила все, что он мне дал, но он всегда был лишь средством поддержки Крисси. Теперь, когда ее больше нет, это уже не кажется правильным. Он... потерял свое предназначение, — добавляю я, вспоминая его слова, сказанные мне вчера вечером.

— Тогда продай его. Делай то, что делает тебя счастливой, Зоуи. Я буду рядом, что бы ты ни решила.

Я улыбаюсь, мое сердце разрывается от любви, которую вызывает во мне этот мужчина. Повернувшись в его объятиях, я смотрю на его красивое лицо.

— Ты делаешь меня счастливой.

— Хорошо, потому что ты никогда от меня не избавишься. — Его теплые карие глаза приковывают мое внимание, а его рот опускается вниз, скрепляя этот момент обещанием. Проходит совсем немного времени, и мы сбрасываем одежду и занимаемся любовью под солнцем, находя что-то прекрасное среди боли.