— Я не причиню тебе вреда, — говорю я.

Я приоткрываю дверь. Я знаю, что она не причинит мне вреда. Нет, если я буду держаться на расстоянии. Я не хочу, чтобы между нами была решётка. Её глаза всё ещё на мне. Искра всё ещё там.

Я делаю глубокий вдох. Я делаю это. Мне приходится.

— Я доверяю тебе, девочка. Не нападай на меня, пожалуйста, — я захожу в клетку, и она снова ложится на живот. — Полегче. Полегче, — напеваю я, наблюдая, как она расслабляется. — Вот так, — я наблюдаю, как страх исчезает из её глаз. Её шерсть снова становится дыбом. Она не рычит на меня. — Я собираюсь присесть на корточки, — говорю я ей. Клянусь, она меня понимает. Я определённо вижу разум в её глазах.

Я опускаюсь... медленно... не спеша.

— Ну вот, — говорю я, — не так уж и плохо, правда? — её глаза всё ещё смотрят на меня. В них насторожённость, но по-прежнему присутствует интерес. Я не могу сдержать улыбку. — Я думаю, мы станем друзьями.

Она наклоняет голову. Она слушает. Я с трудом могу в это поверить. Моя улыбка становится шире.

— Тебе нужно имя, — говорю я. — Не сейчас, но скоро. Что скажешь?

Она склоняет голову в другую сторону.

— Я приму это как согласие, — я уверена, что Найт скоро вернётся с целой сворой собак на буксире. Я знаю, что это её напугает. — Сейчас я медленно встану, — я делаю это, с трудом поднимаясь обратно. — Туда, — я делаю шаг назад и открываю клетку, не сводя с неё глаз. Я не нервничаю, но было бы глупо поворачиваться спиной. Я медленно выбираюсь из клетки.

Я запираю дверь на задвижку.

— Хорошая девочка, — я в восторге. Совершенно в восторге. — Увидимся чуть позже.

Я отправляюсь на поиски Найта. Он недалеко и направляется ко мне с восемью собаками на поводках. Он улыбается, когда видит меня.

— Где Вонючка? — я спрашиваю.

— Его приютили, — Найт звучит оживлённо.

— Это здорово! Вперёд Вонючка!

Он протягивает мне три поводка. Две маленькие собачки и одна среднего размера. Они прыгают вокруг меня.

— Привет, ребята, — я глажу каждую. Они очаровательны

У Найта целых пять собак.

— Она впустила меня в свою клетку, — говорю я ему, немного съёживаясь, потому что знаю, что ему это не понравится.

Я наблюдаю, как лицо Найт становится суровым.

— Ты этого не делала!

— Всё было в порядке, — быстро возражаю я.

— Это было нехорошо. Она агрессивна.

— Не со мной, — говорю я. — Я была осторожна. Я следила за языком её тела. Я не торопилась.

— Шеннон, — в его голосе слышится раздражение, — это было безответственно. Могло случиться всё, что угодно. Тебе могло быть больно.

— Хотя я не пострадала, — я качаю головой.

— Ты могла бы пострадать. Ты не можешь сделать это снова. По крайней мере, без меня.

— Я сделаю это снова, — стою я на своём, — и тебя там быть не может.

— Тогда ты не заходи! — его голос грубый.

— Я сделаю! — я отталкиваю его. — Она слишком взвинчена, когда ты рядом. С ней всё в порядке, когда мы вдвоём. Клянусь.

— Давай не будем спорить. Это слишком опасно, — он делает шаг ко мне. Собаки тявкают и рвутся в путь.

— Я бы не стала рисковать понапрасну. Ей со мной хорошо. Пока я действую очень медленно, то есть. Я взрослая. Я могу сам принимать решения.

Найт выдыхает и с трудом сглатывает. Я вижу, как он пытается успокоиться. Мне нравится, как сильно он заботится обо мне, но я должна стоять на своём.

— Если ты уверена, что это безопасно, — я вижу, что ему это не нравится.

— Я уверена.

— До тех пор, пока ты обещаешь не рисковать понапрасну.

Собаки беснуются вокруг нас, пытаясь утащить нас за собой.

— Обязательно.

— Я буду поблизости, чтобы помочь, если понадобится.

Я качаю головой.

— Достаточно далеко, чтобы не потревожить её. Я не позволю тебе делать это в одиночку. Забудь об этом, Шеннон, — он бросает на меня такой взгляд.

Я улыбаюсь.

Он улыбается.

— Я думаю, с ней всё будет в порядке, — говорю я, всё ещё улыбаясь.

Его лицо вытягивается:

— Не надейся. Ты пока этого не знаешь. Я не хочу, чтобы тебе было больно.

— Я постараюсь этого не делать, — я больше не говорю об овчарке. По крайней мере, дело не только в ней.

Найт подходит и заключает меня в объятия:

— Не пугай меня так больше. — Собаки путаются в поводках друг у друга.

— Я постараюсь этого не делать.

— Умничка, — он целует меня в кончик носа. На то, чтобы распутать собаку, уходит целых три минуты, и мы направляемся в парк.