ГЛАВА 1

Лиллиан

Я не собиралась идти на рождественскую вечеринку «Норт Индастриз». Была бы счастлива остаться дома и свернуться калачиком на диване под «Нетфликс» с замороженной пиццей в придачу. Это мой брат, Аарон, заставил меня пойти. Он швырнул в меня платьем и вызвал такси, прежде чем выпроводить меня за дверь. Не потому, что переживал, что я пропущу это событие, и не потому, что думал, что я пожалею о том, что не пошла. Нет. Аарон хотел, чтобы квартира была в его полном распоряжении на несколько часов, дабы затащить какую-нибудь женщину на свою крошечную двухместную кровать в углу нашей квартиры-студии. Полагаю, деловая вечеринка компании — такое же хорошее место, как и любое другое, где можно скоротать несколько часов, пока не станет безопасно возвращаться домой.

Снимаю свежую клубнику с ободка своего бокала с «Дайкири» и изучаю ее яркий цвет и форму. Без изъяна. Образец совершенства. В отличии от семьи Норт. Ослепляющая красота их внешнего вида позволяет легко не заметить зло, таящееся внутри.

— Лиллиан, привет! — кричит Мелинда из юридического отдела, таща за собой коллегу, имя которого я не могу вспомнить. Они недавно начали встречаться, и хотя она рассказывала мне о нем миллион раз, я знаю его только как парня, который ест тунца на обед.

Я ужасна в запоминании имен. Кто-то однажды сказал, что для того, чтобы запомнить имя человека, лучше всего связать новое имя и лицо с визуальным образом. Когда впервые встретила Мелинду, ее густые вьющиеся волосы были собраны в пучок и закреплены карандашом. Она напомнила мне пещерную женщину с костью в волосах. Я представила, как она вопит: «Я Линда!¹». Не могу сказать, что стратегия полностью сработала. Потому что первые пару месяцев я называла ее Линдой.

Мне ставили разные диагнозы: от синдрома дефицита внимания с гиперактивностью до расстройства деструктивного поведения, обсессивно-компульсивного расстройства и нарушения импульсного контроля. Был даже учитель, который считал меня шизофреником. Никто никогда не понимал меня до конца.

Родители пичкали меня всеми возможными лекарствами, которые только могли себе позволить — стимулирующими, успокаивающими и всеми промежуточными. Меня обвиняли в лени, умственной отсталости и, чаще всего, в глупости. Всю свою жизнь я чувствовала себя лососем в период нереста, плывущим против течения, пытаясь не отстать.

Мелинда подходит ко мне, ее темные глаза сверкают так же ярко, как и ее улыбка.

— Ты же вроде не собиралась приходить? — Она — самый близкий мне человек в «Норт Индастриз», и я никогда не видела ее за пределами манхэттенской высотки.

Я кручу в руке идеальную клубнику.

— Планы поменялись. — Я поняла, что большинство людей предпочитают ожидаемую ложь неожиданной правде.

Опускаю клубнику в свой пустой бокал. Только Норты могли найти идеально спелую клубнику для украшения посреди гребаной зимы.

— Тебе нужно еще выпить. — Мелинда машет рукой бармену. — Еще «Дайкири», пожалуйста. — Она опирается локтем на барную стойку, влезая в мое пространство больше, чем мне нравится. — Ты видела, Эми из бухгалтерии здесь с парнем из курьерской компании?

Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на женщину о которой идет речь. Она новенькая. Начала работать в «Норт Индастриз» всего несколько недель назад, а может, и больше. У меня ужасно с чувством времени. Эми носит юбки А-силуэта.

— Лиллиан? — Мелинда хмурится. — Ты витаешь в облаках. Ты вообще меня слушала?

— Я... — Нет, не слушала. — Прости.

— О, Боже. — Пожиратель тунца наклоняется к Мелинде. — Только не оборачивайся сразу, — говорит он таким тоном, который напоминает мне маленькую белокурую девочку из «Полтергейста». Но тот смотрит не на размытый экран телевизора. Мне не нужно оборачиваться, чтобы понять, что парень говорит о другом конце зла.

— Он выглядит так, будто жаждет крови, — говорит Мелинда, прячась за своим бокалом шампанского.

Я остаюсь стоять спиной к комнате, сжимая бокал с «Дайкири».

— А когда это было не так?

— Нам всем нужно держаться подальше от него сегодня вечером. Особенно тебе. — Мелинда указывает на меня своим бокалом и поднимает бровь.

— Почему он так тебя ненавидит? — спрашивает парень-тунец. — Должна быть какая-то история.

Если судить по оскорблениям, то он ненавидит меня за медлительность, невнимательность, неорганизованность, забывчивость.

Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю, придурок.

— Никакой истории. — Я отхлебываю достаточно холодной выпивки, чтобы у меня закружилась голова.

— Разве ты не назвала его ужасным прозвищем? Прямо в лицо? — Мелинда улыбается, как будто мысль о том, что я принижаю нашего босса, доставляет ей законную радость.

— О, я слышал об этом, — усмехается «Тунец». — Думал, это просто слухи.

Переминаюсь с ноги на ногу и одергиваю подол платья, которое всегда кажется слишком коротким, когда я сижу.

— Он был придурком по отношению ко мне задолго до этого.

— Так это действительно произошло! О, боже мой! — Парень-тунец смеется с восхищением в глазах.

Это было после моего собеседования с Хейсом. Я запомнила его имя, ассоциируя Хейса с Аидом², царем подземного мира. Не думаю, что это совпадение, что их репутации почти идентичны. Возможно, я забылась и пару раз назвала его Аидом. Теперь он настаивает, чтобы я называла его «мистер Норт» или «сэр».

— Если бы только он был уродливым, — ухмыляется Мелинда. — Тогда ненавидеть его было бы намного легче.

— Эй, я стою прямо здесь. — «Тунец» игриво кусает ее в шею.

Она хихикает и отпихивает его.

— Я на него не претендую, но признай, что на него приятно смотреть.

Парень выпячивает грудь и фыркает, пожимая плечами.

— Эм, он ничего, ну, если тебе нравятся все эти точеные челюсти и мужественное телосложение.

Они правы. Всякий раз, когда я нахожусь рядом с Хейсом, у меня начинает заплетаться язык, потому что смотреть на него — все равно, что смотреть на солнце — раздражительно, утомительно и болезненно. Оказалось, что его характер такой же вспыльчивый.

— Тревога, — говорит Мелинда, скривив губы. — Слизняк на горизонте.

— Как дела у моей команды юристов? — Сексуально озабоченный Саймон, помощник юриста из нашего отдела, улыбаясь, идет к нам. — Мне виски со льдом, — говорит он бармену. — Я застрял, разговаривая с командой инженерного отдела. Поговорим о кучке ботаников.

— Говорит парень, который коллекционирует журналы «Нэшнл географик», — бормочу я в свой напиток.

Он скользит рукой по моему плечу, заставляя меня вздрогнуть.

— Приглашение посмотреть мою коллекцию все еще в силе, — произносит он так близко к моему уху, что я чувствую жар его дыхания. — Когда-нибудь они будут стоить кучу денег. — Саймон прижимается грудью к моей спине, когда тянется вперед, чтобы взять свой напиток.

Я прижимаюсь грудью к барной стойке, пытаясь отстраниться.

Саймон зажимает прядь моих волос между пальцами.

— Мне нравятся твои волосы. Почему ты никогда не носишь их так в офисе?

Слишком близко. Чересчур.

Я отталкиваю свой барный стул достаточно сильно, чтобы отправить его в Саймона.

— Пойду проверю рассадку. — Я встаю слишком быстро, и эффект после трех очень крепких «Дайкири» заставляет меня покачнуться в сторону Мелинды.

Саймон хватает меня за плечо.

— Полегче. Вечер только начинается.

Я стряхиваю цепкие руки Саймона.

— Я пойду с тобой, — говорит он с таким видом, будто готов последовать за мной.

— Нет, я... я иду в туалет. — Хватаю свой бокал.

— Я с удовольствием провожу тебя...

— Нет, спасибо. Я не ребенок. — Боже, какой он мерзкий.

— Я просто пытаюсь быть вежливым. Необязательно быть такой...

Его слова прерываются хриплым смехом группы сотрудников, которые расслабились благодаря открытому бару.

Я поворачиваюсь к нему спиной, прежде чем мужчина успевает сказать еще одно слово, и надеюсь, что тот не последует за мной.

Пространство заполнено людьми, одетыми в наряды для красной ковровой дорожки. Я пробираюсь сквозь толпу, бормоча извинения. Опускаю голову и пытаюсь казаться меньше, прокладывая путь к...

И врезаюсь в твердую стену. Ледяной «Дайкири» выплескивается на мою руку и предплечье. От запаха рома и дорогого одеколона у меня сводит живот.

Я узнаю этот запах.

Он преследует меня в кошмарах.

Мой самый большой страх подтверждается, когда я смотрю в горящие карие глаза моего босса — самого Аида. Короля подземного мира.

— О, боже! — Дрожащая молитва слетает с моих губ прежде, чем я успеваю осознать, что произнесла ее. — Мистер Норт, мне очень жаль. Я не видела вас...

— Джиллингем. — Он произносит мою фамилию с демоническим шипением. Мышца на его челюсти пульсирует, как будто мужчина пережевывает слова, чтобы выплюнуть их. Его взгляд смертоносен и раскаляет мою кожу до огненно-красного цвета. Он антихрист во плоти. — Ты действительно пустая трата кислорода.

У меня перехватывает дыхание в груди. Если бы я только могла быстро среагировать, сказать ему, что действительно думаю, ответить на его агрессию своей собственной враждебностью.

Я ненавижу тебя. Ты — мерзкий, уродливый и жестокий. Ты — просто отвратительный тиран!

Но вместо того чтобы высказать свои мысли вслух, просто разеваю рот, как рыба, выброшенная на берег, а мои глаза наполняются слезами. Я никогда не могу подобрать нужные слова, когда они так нужны.

— Вау. — Кингстон Норт встает между нами, как бы удерживая своего брата от нападения, и мне хочется броситься на него и обнять. Его сострадательный взгляд находит мой. — Ничего страшного. Дерьмо случается. Не волнуйся об этом, хорошо?

Женщина с темными волосами и глазами цвета грозовых облаков встает передо мной. Берет меня под руку, и я благодарна за ее заботу.

— Как насчет того, чтобы мы привели тебя в порядок и взяли тебе новую выпивку?

Я позволяю ей увести меня от сцены, которую сама же и устроила, и быстро идем к женскому туалету. Оказавшись внутри, ловлю свое отражение в зеркале и отшатываюсь, видя, как по моим щекам расплываются следы туши. Почему я должна была плакать? Видел ли он мои слезы? Боже, надеюсь, что нет.