Я закатываю глаза и запираю дверь.

Теперь, оставшись одна, я позволяю чувству унижения опуститься на землю. Выражение лица Хадсона, когда он увидел нашу крошечную студию. Его губы скривились в отвращении, когда он заметил кровать Аарона и сделал вывод, что я сплю на отвратительном диване. Я должна была заставить его ждать в коридоре или, еще лучше, в машине. Теперь он не только думает, что я какая-то жаждущая члена женщина, которая набросилась на него в командировке и надеялась на второй шанс сделать то же самое, но и прекрасно понимает, что я не из его мира. Я не богатая светская львица или обеспеченный молодой сотрудник. Или даже жительница Нью-Йорка среднего класса с большими целями. Я импульсивная, забывчивая авантюристка с целым списком диагнозов, которая живет со своим незрелым, ленивым старшим братом в крошечной однокомнатной квартире. О, и бонус! Я плачу за такую жизнь!

По дороге домой меня осенило, что Хадсон прав. Нам не суждено исследовать все чувства, растущие между нами. Неважно, что это — временный психоз от пребывания в таком прекрасном месте или мимолетные фантазии двух людей, которые слишком долго были одни. В любом случае, все это не имеет значения. Мы с Хадсоном живем в совершенно противоположных мирах. И нет моста, который бы их соединил.