Ричарду не нравилось негативное освещение в прессе. "Ты читал какие-нибудь статьи обо мне?" - написал он другу в 2016 году. "Если да, есть ли причина, по которой ты не спросил меня о них? Это любопытно, потому что не было бы больше тишины по электронной почте, SMS или телефону, если бы "Глоб" опубликовал мой некролог !" Но вместо того чтобы публично выступить в защиту своей семьи и компании, Ричард предпочел культивируемую безвестность, которую всегда предпочитали Саклеры. В частном порядке семья могла гневаться по поводу абсолютной праведности своего поведения, но это не означало, что они были готовы публично ассоциировать себя с Purdue. Новое поколение лакеев компании все еще играло в старую игру, придуманную Артуром Саклером и его братьями еще в 1950-х годах, хотя с каждой новой публикацией в прессе это становилось все сложнее. "Члены семьи Саклер не занимают руководящих должностей в компаниях, принадлежащих семейному трасту", - говорилось в одном из проектов заявления для прессы. Но это казалось слишком вопиющей и неправдой, поэтому сотрудники изменили его на более умеренное утверждение, что члены семьи "не занимают руководящих должностей". Но даже это вводило в заблуждение - восемь членов семьи по-прежнему входят в совет директоров, и некоторые из них проявляют маниакальное вмешательство, когда дело доходит до управления. Поэтому, подготовив заявление самостоятельно, PR-команда Purdue решила, что его выпустит одна из зарубежных структур семьи, поскольку последний раунд вопросов касался практики Mundipharma за рубежом, и, таким образом, никто в США не хотел нести ответственность. "Заявление выйдет из Сингапура", - решили они.
Одним из оправданий, которое Саклеры часто повторяли себе и другим, говоря о своей роли в спорах вокруг "Оксиконтина", было то, что препарат был одобрен Управлением по контролю за продуктами и лекарствами. В Управлении по контролю за продуктами и лекарствами США (FDA) были люди, которые считали, что одобрение препарата и связанных с ним маркетинговых заявлений Purdue было большой ошибкой. На встрече с представителями Purdue, состоявшейся в 2001 году на сайте , сотрудница FDA Синтия Маккормик заявила компании, что некоторые из проведенных ею клинических исследований вводят в заблуждение и "никогда не должны были попасть в этикетку OxyContin". Она пожаловалась, что из-за того, что компания Purdue заявила, что препарат "хорош для того, что вас не беспокоит", оксиконтин "проникает в целые группы людей, где ему не место". Дэвид Кесслер, возглавлявший FDA в момент утверждения OxyContin, назвал дестигматизацию опиоидов, начало которой положил OxyContin, одной из "великих ошибок современной медицины".
Однако, за исключением нескольких несогласных, FDA на протяжении многих лет было надежным союзником Purdue. Крейг Ландау, многолетний руководитель компании Purdue на сайте , который был протеже Саклеров и занимал должность медицинского директора, часто звонил чиновнику, отвечающему в агентстве за анальгетики. "Он звонил ему", - вспоминает один из сотрудников, работавших с Ландау. "Это совершенно необычно. Вы не звоните главе отдела, с которым у вас есть продукты, просто чтобы поболтать". У сотрудника сложилось впечатление, что у Purdue были "очень неподобающие отношения с этим отделом FDA".
Представитель компании Purdue решительно опроверг эту характеристику, заявив, что "все отношения доктора Ландау в FDA были формальными и надлежащими". Но еще со времен Артура Саклера и Генри Уэлча фармацевтическая промышленность нашла множество способов скомпрометировать сотрудников FDA. Не всегда злоупотребления влекли за собой взятки или какие-то другие очевидные условия. Иногда переобразованным сотрудникам, получавшим в FDA зарплату госслужащего, было достаточно знать, что, когда они решат покинуть правительство, как это сделал Кертис Райт после того, как одобрил препарат OxyContin, их будут ждать выгодные вакансии и возможности консалтинга.
На самом деле, когда федеральное агентство, наконец, попыталось взяться за опиоидную индустрию, это было вовсе не Управление по контролю за продуктами и лекарствами, и не какое-либо другое вашингтонское агентство, а Центры по контролю и профилактике заболеваний в Атланте. В 2011 году Центр по контролю и профилактике заболеваний назвал кризис наркомании и смертности, охвативший страну, эпидемией. Одним из факторов, способствовавших возникновению этой проблемы общественного здравоохранения, по мнению многих наблюдателей, было то, что многие американские врачи узнали все, что они знали о назначении опиоидов, от самих фармацевтических компаний. Поэтому Центр по контролю и профилактике заболеваний (CDC) задался целью создать набор необязательных рекомендаций, которые помогли бы врачам определить, когда следует назначать опиоиды, и, как надеются в этом процессе, сократить избыточное назначение этих препаратов. Агентство созвало группу экспертов и постаралось найти специалистов, не получающих финансирования от фармацевтической промышленности.
Это сразу же вызвало тревогу в компании Purdue. "CDC не хочет слушать фармацевтические компании", - написал во внутреннем электронном письме Берт Розен, лоббист Purdue в Вашингтоне. Эксперты, составляющие рекомендации, "должны быть свободны от любого финансирования со стороны фармкомпаний", отметил он, что затруднит их влияние. Руководство "должно быть ограничительным", - предупредил Розен. После завершения работы они могут стать "национальным юридическим стандартом для назначения опиоидов".
"Уже занимаемся", - ответил Дэвид Хэддокс. Поскольку с годами опасения по поводу опиоидов усилились, компания Purdue стала очень активно, за кулисами, лоббировать любые меры, как на уровне штата, так и на федеральном уровне, которые могли бы повлиять на ее бизнес. Согласно исследованию , проведенному Ассошиэйтед Пресс и Центром общественной честности, Purdue и другие фармацевтические компании, производящие опиоидные обезболивающие, в период с 2006 по 2015 год потратили более 700 миллионов долларов на лоббирование в Вашингтоне и во всех пятидесяти штатах. Совокупные расходы этих групп составили , что примерно в восемь раз больше, чем потратило оружейное лобби. (Для сравнения, за тот же период небольшая горстка групп, выступающих за ограничения на назначение опиоидов , потратила 4 миллиона долларов). Один из бывших сотрудников DEA назвал влияние, которое это лобби оказывало на Конгресс, "удушающим". На уровне штатов компания Purdue также боролась с мерами, призванными помочь закрыть фабрики по производству таблеток, утверждая, что такие шаги могут ограничить доступность опиоидов для пациентов, страдающих от боли. Ричард Саклер лично следил за развитием событий и вместе с сотрудниками разрабатывал стратегии борьбы с инициативами штатов по борьбе с кризисом.
Помимо лоббистских групп, Purdue могла рассчитывать на целый ряд финансируемых промышленностью астротурфических организаций. Розен создал Форум по лечению боли, чтобы, как он выразился в 2005 году в электронном письме Говарду Уделлу, "обеспечить некое единое направление" в "болевом сообществе". Форум объединил многие группы защиты интересов пациентов и их корпоративных спонсоров. Теперь у них была новая единая директива: начать войну с рекомендациями CDC.
"Мы не знаем другого лекарства, которое регулярно используется для лечения несмертельных заболеваний и от которого так часто умирают пациенты", - сказал об опиоидах Том Фриден, директор Центра по контролю и профилактике заболеваний. Он отметил, что из-за воздействия опиоидов, отпускаемых по рецепту, все больше американцев "готовы" начать употреблять героин. По мнению Фридена, изменение состава препарата "Оксиконтин" на самом деле было очень опасным, поскольку создало представление (подкрепленное, опять же, Управлением по контролю за продуктами и лекарствами), что эти препараты безопасны. "Он не вызывал меньшего привыкания. Люди думали, что он вызывает меньшее привыкание, но это было большим отвлечением", - сказал Фриден. "Компания прекрасно знала, что она продает, и я думаю, что это правильное слово - продает".
Проект рекомендаций советует врачам назначать эти препараты не как средство "для начала и надолго", а в качестве последнего средства, после того как будут испробованы другие лекарства или физиотерапия. CDC также советует врачам назначать наименьшее количество препаратов и кратчайший курс лечения при острой боли. Это могло бы показаться разумным и относительно скромным ответом на чрезвычайную ситуацию в области общественного здравоохранения. Но это прямо противоречило стратегии Purdue, побуждавшей врачей выписывать OxyContin в более сильных дозах и на более длительный срок. Для Purdue и других фармацевтических компаний рекомендации CDC казались угрожающими, поскольку, хотя эти рекомендации и не носили обязательного характера, если бы они были приняты страховщиками или больницами, это могло бы существенно повлиять на их бизнес. Поэтому Purdue нашла общий язык со своими конкурентами в индустрии обезболивающих и начала полномасштабную кампанию.
Дэвид Хэддокс долгое время спорил с Центром по контролю и профилактике заболеваний. Опиоидной эпидемии не существует, утверждал он в подготовленном им для агентства документе . Чиновникам CDC, возможно, нравится разбрасываться "провокационными формулировками", но Хэддоксу было непонятно, "почему именно эти проблемы считаются эпидемическими". Он допускает, что эпидемия действительно существует, но не та, о которой постоянно говорят в CDC. Настоящей эпидемией, по словам Хэддокса, фактически "проблемой № 1 в области общественного здравоохранения в США", является нелеченая боль. Почему хроническую боль не изображают как эпидемию? задался вопросом Хэддокс. Еще в 1990-х годах компания Purdue подсчитала, что 50 миллионов человек страдают от недиагностированной хронической боли. В наши дни, предположил Хэддокс, эта цифра может достигать 116 миллионов. Более трети всей страны! Чем это не эпидемия? А нелеченая боль, добавил он, может быть столь же "разрушительной и инвалидизирующей для человека, как и последствия злоупотребления и зависимости, вплоть до смерти".