Томас Девенпорт и Брук Мэнвилл создали серию тематических исследований о том, как принимались правильные решения в крупных организациях. Они начинают с анализа того, как в 2009 году NASA, наказанное катастрофой Challenger, сначала отложило запуск космического шаттла STS-119, а затем успешно осуществило его. Они подчеркивают особенности пересмотренных процедур агентства:

приверженность отслеживанию мелких неудач, способность распознавать и понимать сложные проблемы, реальное внимание к работникам на передовой, способность учиться на ошибках и восстанавливаться после них, а также способность импровизировать эффективные ответы на кризисы ... всеобъемлющей культурой был открытый обмен мнениями, уважение к различным мнениям и принятие права на инакомыслие. Сегодня мы восхищаемся НАСА не только за его успехи, но и за его способность преодолевать последствия ужасных трагедий Challenger и Columbia.

НАСА научилось задавать вопрос "Что здесь происходит?" как в своей организации, так и в Солнечной системе, и отказываться от притворства знания в пользу решений, которые были бы надежными и устойчивыми к непредвиденным событиям. Так же должны поступать и все мы.

Считается, что первый случай заражения человека ВИЧ произошел в 1920-х годах. Но только в 1981 году, когда было зарегистрировано необычное скопление PCP (редкая легочная инфекция) у пяти мужчин-геев в Сан-Франциско, было выявлено явление, которое мы знаем сегодня. Всемирная организация здравоохранения, которой было поручено создать модель, позволяющую директивным органам определить пути распространения заболевания и необходимый уровень вмешательства, разработала сложную модель на основе последних демографических данных по каждой стране. Гораздо более простая модель была разработана математиками Робертом Мэем и Роем Андерсоном, которые предложили более пессимистичные прогнозы распространения ВИЧ. К сожалению, их прогнозы оказались гораздо ближе к реальным результатам. Заражение СПИДом ускорилось по всему миру, причинив особый вред южной Африке: в 1990 году там насчитывалось 120 000 человек, живущих со СПИДом, а к 2000 году их число выросло до 3,4 миллиона. Число новых случаев ВИЧ-инфекции выросло в девять раз. Мир, похоже, был гораздо менее стабильным местом, чем предполагала модель ВОЗ.

Почему (очевидно) более сложная модель ВОЗ потерпела неудачу по сравнению с простой моделью Мэя и Андерсона? Ключевые факторы, определяющие распространение болезни, включают вероятность того, что инфицированный человек передаст инфекцию другому человеку. Мэй и Андерсон поняли, что вероятность заражения другого человека состоит из двух компонентов: вероятность передачи инфекции при любом половом акте и количество половых партнеров у инфицированных людей. Очень важно проводить различие между этими двумя составляющими. ВИЧ-положительный работник секс-бизнеса, который спит с десятью разными людьми, с большей вероятностью распространит болезнь, чем тот, кто спит с одним и тем же человеком десять раз. Но модель ВОЗ не делала этого различия, и именно поэтому ее прогнозы распространения СПИДа были, к сожалению, неточными. Мэй и Андерсон задались вопросом "Что здесь происходит?"; модель ВОЗ сосредоточилась на подробных демографических данных, которые моделисты понимали, вместо того чтобы рассмотреть то, что действительно имело значение - различные сексуальные привычки затронутых групп.

Правильное использование моделей

Мы извлекли ряд уроков для использования моделей в бизнесе и правительстве.

Во-первых, используйте простые модели для определения ключевых факторов, влияющих на оценку. Обычным ответом на критику такого рода, как мы описали выше, является предложение добавить в модель то, чего, по нашему мнению, не хватает. Но это еще одно отражение ошибочной веры в то, что такие модели могут описать "мир таким, какой он есть на самом деле". Полезная цель моделирования - найти проблемы "малого мира", которые освещают часть большого мира радикальной неопределенности.

Во-вторых, определив параметры, которые, вероятно, будут иметь существенное значение для оценки, проведите исследование, чтобы получить доказательства ценности этих параметров. Например, какое значение пассажиры железной дороги придают более быстрой поездке? Количественная оценка часто может служить проверкой реальности, даже если точная количественная оценка явно ошибочна. Сохранение красивой и хорошо сохранившейся нормандской церкви в Стьюкли в Англии (недалеко от предполагаемой новой высокоскоростной железнодорожной линии) чего-то стоит, но, конечно, не миллиарда фунтов стерлингов. Часто такой калибровки достаточно, чтобы решить некоторые аспекты решения.

В-третьих, простые модели обеспечивают гибкость, что значительно облегчает изучение влияния модификаций и альтернатив. Например, демографическая модель ВОЗ не только отвлекала внимание от ключевого вопроса, но ее сложность затрудняла изучение альтернативных спецификаций структуры и параметров модели. Сценарии всегда полезны в условиях радикальной неопределенности. Как это политическое решение может выглядеть через пять лет - или через пятьдесят?

В-четвертых, в условиях радикальной неопределенности варианты, предоставляемые политикой, могут иметь решающее значение для ее оценки. Перед выбором, какой из двух основных аэропортов Лондона, Гатвик или Хитроу, следует выбрать для расширения, признание того, что топография Гатвика позволяет по частям адаптировать развитие объектов в свете неопределенного будущего спроса, а Хитроу - нет, должно быть важным фактором при выборе. Варианты могут иметь положительное или отрицательное значение - способствовать реализации политики, не связанной напрямую с первоначальными целями, или исключать возможные привлекательные альтернативы.

В конечном итоге, модель полезна только в том случае, если человек, использующий ее, понимает, что она не представляет "мир таким, какой он есть на самом деле", а является инструментом для изучения способов, с помощью которых решение может быть или не быть ошибочным.

Часть

V

. Жизнь в условиях неопределенности