А когда заметила, ахнула и попыталась его задвинуть обратно, но не тут-то было. Полина толкала и дергала ящик, но он словно заколдованный не желал становиться на место.

За этим продолжительным и пустым занятием ей пришлось взглянуть на содержимое злосчастного ящика.

В ящике хранилось несколько писем, адресованных Виктории Королевой.

Полина осторожно двумя пальчиками поддела верхнее письмо и с разочарованием прочла имя отправителя: Екатерина Амелина. Значит, письмо не от поклонника, как надеялась Полина, а от поклонницы, каких у Королевой пруд пруди.

Расстроенная, Полина снова опустилась в кресло и автоматически поправила пепельницу, переместив ее так, как она стояла раньше. В ту же минуту раздался щелчок и ящик поехал на место.

Полина подскочила. Это было уже слишком!

Она попыталась открыть ящик, но у того не оказалось ручки.

Ситуации хуже и придумать было нельзя. Письмо осталось у Полины в руках, а коварный ящик не желал теперь открываться. Полина постучала несколько раз по пепельнице, попробовала развернуть ее. Но все было тщетно. Странный секретный механизм сработал скорее всего в связи с каким-то сбоем и ни в какую не хотел поддаваться.

Полину охватила паника. Она совершила поступок, которому не только оправдания, но и объяснения-то приличного подобрать трудно.

У нее в руках письмо, которое было спрятано от посторонних глаз и спрятано достаточно надежно. А она… Полину за это не просто уволят, а изгонят с позором.

От ужаса Полина залпом выпила мартини, оставшийся в ее стакане, и рухнула в кресло, закрыв лицо руками. Единственное, чего ей сейчас по-настоящему хотелось, так это провалиться сквозь землю, чтобы никогда больше не показываться на глаза ни Виктории, ни Дине. Она передернула плечами, собираясь заплакать, но тут ей в голову пришла потрясающая мысль: Артем Жуков. Он ведь частный детектив, а значит обязательно подскажет ей выход из этого дурацкого положения.

Трясущимся руками Полина сняла телефонную трубку. Ей повезло: вчера, долго не решаясь перезвонить ему, она все повторяла и повторяла многозначный номер телефона, пока он намертво не впечатался в ее память.

— Это Полина из Петербурга, — выдохнула она в трубку, едва услышав знакомое приветствие. — Мне срочно нужна помощь!

Сказала и зажмурилась. Конечно же, девица сейчас начнет язвить или просто-напросто поднимет ее на смех. Но девушку словно подменили.

Она отреагировала немедленно, и Полине показалось, что в голосе ее звучала неподдельная тревога.

— Где вы находитесь? Как с вами связаться?

— Телефон… — Полина закусила губу, она ведь понятия не имела какой здесь номер. — Я на улице Декабристов. Дом номер пять. Квартира…

— Никуда не уходите, — строго предупредила Девушка. — Он сейчас будет…

Три четверти часа, проведенные Полиной в ожидании, почти лишили ее надежды. Каждая минута повергала ее во все более глубокое отчаяние. Часы показывали девять, но на улице все еще было светло как днем. Полина дважды порывалась вновь позвонить девушке, снимала трубку, набирала заветный номер, но не дожидаясь гудков, бросала ее на рычаг.

Наконец в дверь позвонили. Но вместо радости Полину охватила дрожь: а что если вернулась Дина? Она сунула конверт в карман фартука и на негнущихся ногах поплелась открывать.

Артем вошел быстро и тут же закрыл за собой дверь.

— Что случилось? — спросил он тихо, косясь на дверь, ведущую в комнату.

Полина принялась пересказывать ему спутано и сбивчиво события сегодняшнего дня. Артем слушал ее не перебивая, лишь однажды позволив себе удивиться, когда Полина упомянула, что работает у Виктории Королевой. Еще бы, наверняка, если даже не читал, так наслышан об этой женщине.

— Насколько я понимаю, в доме никого нет, и мы можем спокойно осмотреть этот таинственный шкафчик, — заметил он, когда она замолчала.

Полина провела Жукова в гостиную, и он внимательно осмотрел тумбочку, пепельницу и кресло, постучал по ним, подергал и даже понюхал, а затем повернулся к Полине.

— Давай по порядку. Ты закончила работу на кухне и…

Полина замялась. Не рассказывать же ему о бокале мартини и о своих грезах.

— ..и, уходя, случайно задела рукой эту пепельницу.

Жуков покачал головой.

— Нет, Полина. Это не так, — сказал он как можно мягче, но его деликатность подействовала на нее хуже окрика.

Полина всхлипнула как ребенок, застигнутый врасплох на месте преступления, глаза ее наполнились слезами. Но Артем решил не дожидаться, пока она вволю наплачется, и крепко взял ее за плечи:

— Полина, мне, — здесь он глубоко заглянул ей в глаза, — мне ты можешь сказать все, как есть. Понимаешь? Потому что я — на твоей стороне. Что бы ты ни натворила.

И так он проникновенно это сказал, что Полина почувствовала: Артем не станет смеяться над ней, даже если она расскажет ему обо всех неурядицах, преследовавших ее с самого детства.

— Я налила себе мартини и прошла с бокалом в гостиную, — призналась она краснея.

— Так. — Артем потянул ее на кухню, сунул в руки пустой бокал и попросил:

— А теперь пройди как шла тогда: шаг в шаг.

Полина направилась к креслу, села и замерла, Держа стакан в вытянутой руке. Жуков постучал по пепельнице, подергал ящик и, подперев кулаком подбородок, уставился на Полину.

— Ты работала весь день. Наверно, устала?

Полина грустно кивнула.

— Присела, чтобы отдохнуть…

Полина снова кивнула.

— ..и вряд ли сидела с прямой спиной, как выпускница балетного училища, — подсказал он.

— Действительно, — Полина откинулась на спинку кресла и в ту же секунду Артем легко повернул пепельницу.

С легким щелчком зловредный ящик поехал вперед.

— Конверт… — Жуков не глядя протянул руку.

Боясь пошевелиться, Полина протянула ему письмо, и он, победоносно ей улыбаясь, собирался положить его в ящик, но вдруг замер, уставившись на адрес.

— Я должен прочесть это письмо!

Глава 11

Артем Жуков всегда был глубоким материалистом. Но не из тех, кто с жаром оспаривает существование души, нет. Происхождение тонкой материи души ему не смогли четко объяснить даже в университете, а потому он принял априори ее идеальное происхождение и был послушен малейшим движениям этой субстанции в недрах своего естества. Но во всем остальном он был последовательным материалистом. Понятия «странный», «необъяснимый», «потусторонний», которыми привычно бросались окружающие, раздражали его, и он каждый раз стремился найти любому факту материалистическое объяснение, что ему прекрасно удавалось. Ведь все «необъяснимые» события возникали лишь в узких рамках восприятия человека и имели весьма тривиальное объяснение.

Со временем Жуков понял, что люди не просто слепы и не способны разглядеть контекст или Причинно-следственную связь, бросающиеся в глаза. Они не обладают нужной информацией, то есть попросту — необразованны. Такой вывод помогли ему сделать соседи по лестничной клетке — Марь-Иванна и Геннадий Филимонович. Марь-Иванна всю свою сознательную жизнь торговала на рынке и чувствовала себя как рыба в воде, когда речь шла о деньга и эмоциях. Но никак не могла взять в толк, почему летом за ее окном «одни звезды, а зимой другие; и куда же делись те, которые были». Взирая ночью из окна в небо, она часто крестилась и опускала жалюзи. Ночной небесный мир казался ей чужим и странным.

Геннадий же Филимонович знал все о траектории светил и планет, но из магазина вечно приносил домой какую-нибудь дрянь, которую ему там подсовывали и, разворачивая дома свертки, ссылался на козни нечистого. Явление же задержки зарплаты в институте, где он преподавал, было для него событием мистического плана, не выдерживавшего никаких логических объяснений руководства.

Глядя на соседей, Жуков сделал простой вывод: чтобы обладать полной информацией и уметь объяснить любое явление, нужно знать три вещи: психологию, экономику и политику. Тогда на свете не останется ничего странного и необъяснимого. Сталкиваясь с непонятным, Артем Жуков неделями носил необъяснимый факт в голове, вертя его, словно кубик-рубик, и так, и этак, пока потаенный смысл не открывался ему и все грани не обретали однородной окраски.