Пятая глава О ПРИРОДЕ БОГОВ

– Это было не самым мудрым нашим решением, – сказал Донас Максим.

Жиллиман пристально посмотрел на него.

– Не самым, – сказал примарх. – Но это было необходимо.

– Допрашивать демонов – значит приглашать их. Не важно, что потом вы уничтожили зверя. И клинок, который вы носите, не думайте, что он защитит вас от медленных ядов варпа, милорд. Нас учат этому днём и ночью в библиариуме, в соответствии с текстами, которые вы сами написали. Почему вы попросили нас совершить этот демонологический акт? Мы не колдуны. Вы хотите сделать их из нас?

Они разговаривали в библиотеке Жиллимана, его самом священном святилище. Жиллиман снял доспехи судьбы, хотя это причиняло ему физическую боль. Как и Максим, он был в тунике и брюках. Одежда примарха была ультрамариново-синего цвета по сравнению с лесной зеленью Максима, и, в отличие от богато расшитого одеяния последнего, Жиллиман не носил никаких украшений, кроме пряжки с изображением ультимы, которая застёгивала пояс. Как обычно, он сидел за своим столом и работал, пока говорил.

Максим внимательно наблюдал за примархом. Он чувствовал в нём боль. Не только из-за раны на шее, которая по-прежнему болела, и не из-за пореза, который она оставила в его душе, но и из-за более глубокого увечья, погребённого под прагматизмом и долгом; чувство потери и чувство одиночества, излучаемые так мощно этой сконструированной душой, давили на сознание Максима, словно палец в перчатке, скребущий по стене. Разговор с примархом был таким же утомительным, как любая метафизическая битва.

– Я не сделаю вас колдунами, – ответил Жиллиман. – Я воспользовался возможностью. У нас заканчивается время. Демонхост Тьерена оказался под рукой.

– Целесообразность обрекла на проклятье многих благородных духом, милорд.

– Неужели это прокляло тебя, Донас? Твоё знание эзотерики привело тебя ко мне на службу. Ты близок к тому, чтобы осудить самого себя.

– Мы все прокляты, милорд, – произнёс Максим. – Но если я потеряюсь в варпе, это будет меньшим ударом для Империума, чем в вашем случае. Я призываю вас быть осторожным.

– Как всегда, я ценю твою прямоту, кодиций Максим, – сказал Жиллиман. – Вот почему я держу тебя в Консилии, но дело уже сделано. У меня есть то, что мне нужно. Я не буду снова следовать такому образу действий, если это тебя успокоит.

– Немного, – признался Максим. – Я знал других, которые шли на подобный риск. Никто полностью не избежал вреда.

– Ты прав, что беспокоишься. Я потерял не одного брата, который думал, что сможет справиться с такими сущностями. Они не смогли, и я знаю, что не смогу. А теперь я должен поговорить с тобой о других вещах.

– С радостью.

Жиллиман некоторое время молчал:

– Я также должен попросить тебя о максимальной осмотрительности. То, что я собираюсь сказать тебе, будет шокирующим.

– Я заинтригован, потому что меня нелегко шокировать.

– Поверь мне, ты будешь, – сказал примарх. – Есть ещё кое-кто, чьего совета я ищу по этому вопросу. Пожалуйста, присаживайся.

Он указал на стул, сделанный для сверхчеловеческого роста, у стола, который был достаточно низким, чтобы им мог воспользоваться смертный человек. Максим послушался. Жиллиман вызвал киберконструкта и отправил его принести прохладительные напитки, а затем активировал вокс-устройство, вмонтированное в стену рядом с его столом:

– Пришлите нашего гостя.

Вошёл Иллиянне Натасе, одетый в мягкую чёрную мантию с высоким воротом, длинные перчатки и вездесущие талисманы, хотя и на нём не было физической брони. Жиллиман велел ему тоже сесть. В своё время Максим убил нескольких альдарских псайкеров. Хотя ясновидцы были искушены в варпе, им не хватало грубой боевой силы библиария космического десанта.

Заняв предложенное место, Натасе надменно посмотрел на него, давая Максиму понять, что знает, о чём тот думает.

– Милорд примарх, библиарий, – произнёс он. – В какую неразумную опасность я должен быть втянут сегодня?

– Ты высокомерен, ксенос, для одинокого ясновидца, окружённого мощью человечества, – заметил Максим.

– Ты ожидаешь, что я буду твоим другом, убийца моих родичей, или испугаюсь тебя? – сказал Натасе, не желая смотреть на Максима. – Не будет ни первого, ни второго.

– Ты наш союзник, – сказал Жиллиман. – Пожалуйста, Донас, прояви к нему уважение.

– Никакого неуважения не было, – сказал Максим. – Я просто хотел узнать, почему посол считает целесообразным открыто проявлять свою враждебность. Это неразумный поступок со стороны такого мудрого создания.

– Сейчас мы не испытываем недостатка в неразумных поступках, – многозначительно сказал Жиллиман.

Натасе наклонился вперёд и сплёл пальцы, что было совсем не похоже на позу альдари. Он уставился в пол своими чёрными глазами, словно обращаясь к нему с признанием.

– Я скажу тебе, почему. Если бы ты спросил мой народ, они бы сказали, что я был кислым, как молодое вино.

– Это комплимент или оскорбление? – спросил Максим.

– Ни то, ни другое. Оба. Ваш язык невероятно груб. – Натасе жестоко улыбнулся. – Возьмите, например, слово “невероятно”, которое я только что использовал, слово, которое означает не то, что оно означает, когда я его использую, и не как прекрасную метафору, а как грубую гиперболу, чтобы подкрепить очевидное утверждение и придать ему некоторое усиление. Ваша речь безвкусна. Чтобы передать то, что подразумевается под “молодое вино” в вашем языке, потребовались бы десятки ваших слов. Для нас достаточно двух, и оба они полны смысла, который вы не можете понять.

Максим скорчил гримасу притворной обиды:

– Вы вызвали чужака, чтобы прочитать нам лекцию по лингвистике, милорд?

– Ты шутишь, но твоё чувство юмора такое же тупое, как и твой разум, – сказал Натасе. Он вздохнул. Он казался немного съёжившимся. – Я буду откровенен. Проводить время с вами людьми тяжело для некоторых из моих чувств. Для начала запах и ещё еда! Несколько месяцев с принцем Ириэлем Возрождённым были благословенным облегчением. – Он оторвал взгляд от пола. – И сильнее всего на меня давят ваши разумы. Плебеи, открытые для порчи. Вы не глупый народ, но вы неискушённые, так же похожи на нас, альдари, как орки на вас. Поэтому я приношу извинения, если мои манеры кажутся резкими, но ваше общество почти невыносимо.

– Эльдрад Ультран выбрал самого дипломатичного из своих товарищей, чтобы наставлять нас, – сказал Максим.

– Видишь? – сказал Натасе, обращаясь к Жиллиману.

– Я понимаю, – спокойно сказал Жиллиман. – Если это тебя успокоит, я могу освободить тебя от твоего задания и отправить обратно домой. Ты много раз помогал мне и отбудешь со всеми почестями.

– Не искушай меня, – сказал Натасе. – Я провёл с тобой десять твоих лет, и они показались мне вечностью. Каждое мгновение приносит ещё один приступ скуки. – Он нахмурился. – Удивительно, что я ещё в здравом уме. Но я должен остаться с тобой. Так повелел мне Эльдрад Ультран, и я поклялся повиноваться. Хотя я, может быть, и молодое вино, я держу своё слово.

– Если всё так плохо, я понимаю, почему он не пришёл сам, – сказал Максим.

Натасе дико ухмыльнулся:

– Теперь ты начинаешь понимать. В любом случае, Ультве сейчас по ту сторону Разлома. Может быть, когда мы пересечём его, я оставлю тебя и вернусь.

– Ты мог бы открыть для нас паутину, мастер провидец, – заметил Максим. – Возвращение прошло бы быстрее.

– Абсолютно невозможно, – сказал Натасе. – Паутину захлестнула война. С момента своего пробуждения некронтир проникли в неё, и во многих ответвлениях безраздельно правит Хаос. Даже если бы это было не так, пронести силы такого размера по такому пути невозможно в эту упадническую эпоху. Во времена моих предков, возможно, но не сейчас.

– Путешествие через Разлом – это не то, что мы собрались обсуждать, – сказал Жиллиман. – Оно зависит от нашего будущего.

Вошли несколько слуг примарха, вызванные киберконструктом, и принесли еду и напитки. Они поставили их на стол.

– Ступайте, я лично позабочусь о гостях, – сказал им Жиллиман, когда они начали подавать вино. – Меня нельзя беспокоить.

Слуги ушли.

– Активировать полное поле конфиденциальности, – произнёс Жиллиман. Где-то под библиотекой к бесконечному гудению машин присоединился новый гул и затих, унося с собой все шумы корабля. В библиотеке воцарилась тишина. Даже вибрация двигателей, казалось, стихла, так что Максиму казалось, что они плывут, одни, в хранилище знаний, брошенные на произвол судьбы между звёздами. На мгновение он подумал о библиариуме на Огненном Шторме и задумался, как дела на планете его ордена.

На столе Жиллимана стояла шкатулка. Он взял её и присоединился к гостям за нижним столом, где поставил её и открыл крышку, показав бледно-синее мерцание стазисного поля. Он подтолкнул шкатулку к ним. Внутри лежала книга, на обложке которой было написано: Lectitio Divinitatus.

Жиллиман налил вина, пока они смотрели на неё.

– Центральный текст Имперского культа? – спросил Максим.

– Да, – ответил Жиллиман. – Именно так.

– Она старая, – сказал Натасе. – Кроме этого, я не вижу значения этой книги. Как заметил библиарий, это текст религии вашего народа, которой ты сам не следуешь, а презираешь.

– Верно, – сказал Жиллиман. – Но только частично.

Он передал кубки Максиму и Натасе. Максим выпил свой одним глотком. Натасе отреагировал на его поведение презрительно фыркнув.

– Молодое вино? – спросил Максим.

– Плохое, – ответил Натасе. Но всё равно выпил его.

– Можно? – спросил Максим, указывая на книгу. – Она кажется более чем старой, скорее древней.

– Я чувствую, что ей несколько тысяч лет – для меня это старость, а не древность. Возраст – это вопрос точки зрения, – надменно сказал Натасе.

Максим выключил стазисное поле и взял книгу. Обложка была из шелушащейся светло-коричневой кожи. Нижний правый угол окрасился в более тёмный цвет кожными маслами. Максим открыл её и просмотрел первые строки.