Тридцать седьмая глава КОТЁЛ НУРГЛА

Последние из кадианского 4021-го приблизились к мельнице. Только пять танков уцелели в ходе славной атаки. Остальные усеивали землю вплоть до того места, где Одрамейер отдал приказ. Большинство из них настолько обветшали, что казались частью пейзажа, реликвиями забытых войн, проржавевшими от времени и распада. Некоторые покрылись растительностью, маленькими островками яркого роста в грязном болоте. Другие поддались магии Хаоса и превратились в отвратительную смесь машины и экипажа, которые вопили об освобождении от смерти.

– Всё ради Императора, – произнёс Одрамейер. – Всё ради Империума. Я видел Его за работой. Я служу Его цели.

Оставшиеся машины стонали, ведущие колеса скрипели на умиравших подшипниках. В орудиях не осталось боеприпасов или их заклинило, облепило липкими водорослями, тромбоцитами плоти или чем-то похуже.

У них по-прежнему оставалась масса. У них по-прежнему оставался вес.

– Вперёд! – закричал Одрамейер. Его горло охрипло. Дыхание стало прерывистым. Лёгкие выдыхали пропитанный кровью воздух. Военный поезд превратился в мёртвый остов. Паломники умерли. Его полк был полностью разгромлен. Но орбитальная бомбардировка продолжалась, отбрасывая демонов обратно на холмы, откуда они выползали, и он видел в медицинском комплексе вспышки выстрелов и слышал треск болтеров. Пара танков в костяных и синих цветах сдерживала прилив чумоносцев с одной стороны больницы. Адептус Астартес продолжали сражаться. Одрамейер умирал, но он будет служить до конца. Победа по-прежнему возможна.

Танки поехали дальше, выкашивая демонов гусеницами. Враг значительно сократился в численности и, казалось, потерял координацию. Их огромные прямоугольники распались на бесцельные узлы, которые топтались на месте. И всё же они были опасны. Один за другим танки Одрамейера останавливались и разлетались на куски от прикосновения демонов.

– Вперёд! – закричал он. – Вперёд! За Императора! За Кадию! За Империум!

Впереди была стена медицинского комплекса. Одрамейер схватился за края башни, когда они поехали прямо на неё.

Чумоносцы набросились на них отовсюду и одновременно. Юстиниан и его последние космические десантники присоединились к остаткам тактической группы и образовали кольцо вокруг жреца, стреляя во всё, что двигалось. Доспехи Юстиниана больше не сбоили. Болт-пистолет стрелял плавно. За его спиной был свет, исходивший от жреца и из глаз черепа, который он повсюду носил с собой, и сиявший вокруг его головы.

– Оставайтесь рядом со жрецом, – приказал Юстиниан. – Он ограждает нас от вреда.

– Император ограждает вас, – произнёс Матьё отстранённым голосом. Он крепче сжал сервочереп. – Отведите меня к котлу. Так приказывает Император.

– Делайте, как он говорит, – сказал Юстиниан. Он верил ему, потому что у него не было другого выбора.

До котла оставалось всего несколько ярдов, но чумоносцы напирали на них со всех сторон, врываясь сквозь разрушенные стены и провисшие двери в состоянии близком к панике.

– У меня закончились болты. – Максентий-Дронтио бросил болт-винтовку, вытащил пистолет и боевой нож. Он выбил выпученный глаз демона, и тот рухнул, как мешок требухи.

Мягкие руки тянулись к ним. Чёрные мечи медленно замахивались, атаки легко парировали, но их было слишком много, чтобы остановить всех. Они протиснулись в кольцо космических десантников. Один из боевых братьев пал.

Матьё бормотал молитвы:

– О Император! Я отдаю себя тебе, чтобы ты использовал меня в качестве своего инструмента, чтобы разбить этот ужаснейший моровой сосуд и освободить Иакс от страданий. О Император, проведи меня туда, где я смогу лучше всего служить тебе!

Давление демонов усилилось, хотя они отшатывались от Матьё, и какая бы психическая сила ни проявилась у жреца, она ослабляла врагов и защищала космических десантников от дьявольских болезней.

Но чумоносцы были не единственной угрозой, с которой столкнулись космические десантники.

Напор чумоносцев ослаб, и они расступились. Котёл был близко, едва ли не на расстоянии вытянутой руки.

Юстиниан думал, что они не доберутся до него.

Великий нечистый, убивший Эдермо, неуклюже двинулся к ним. Похоже, он был тяжело ранен, но всё равно оставался смертельно опасным.

Он поднял меч. Он тяжело дышал. Чёрная кровь текла изо рта; и тем не менее он нахмурился.

– Я попросил бы вас, смертные, отойти от котла Дедушки. Будьте хорошими мальчиками.

Космические десантники ответили огнём. Болты врезались в тело демона. Его хмурый взгляд стал ещё мрачнее.

– Неразумный выбор, – сказал он, и изверг на них поток слизи, личинок, желчи и полупереваренных костей.

– О Император, о Император, посмотри на нас, – пробормотал Матьё.

Демоническая рвота врезалась в невидимую энергию, окружавшую Новадесантников, и исчезла в облаках холодного пара, свободного от порчи.

– Хорошо, – раздражённо сказал Ку’Гат. – Тогда давай просто сделаем это физически. – Он поднял меч.

– Рассредоточиться! – крикнул Юстиниан, схватил жреца и потащил его вперёд, сбив бормочущего младшего демона наплечником. Клинок демона просвистел в воздухе и поразил Василона, скорее сокрушив, чем разрубив, и убил его.

– Один готов, осталось семь. Как кстати, – произнёс демон.

Юстиниан повернулся, оттесняя жреца за спину, стреляя до тех пор, пока болт-пистолет не перестал щёлкать. К его ужасу, раны, которые Эдермо нанёс Ку’Гату, затягивались.

– Ты следующий, маленькое отродье Бога-Трупа, – сказал демон и указал бородавчатым пальцем на Юстиниана. – Ты слишком надоедливый.

– Назад! – сказал Юстиниан, подталкивая жреца к котлу.

Меч поднялся. Юстиниан перезарядил оружие и продолжил стрелять.

Его приготовления к смерти были грубо прерваны.

Внешняя стена зала с котлом взорвалась внутрь. Боевой танк “Леман Русс” с личной геральдикой полковника Одрамейера с рёвом пронёсся сквозь стену прямо на великого нечистого. Прежде чем Ку’Гат успел среагировать, ржавый ствол пушки вонзился чудовищу прямо в грудь, и танк встал на дыбы от удара, лишив демона равновесия и толкая его назад, гусеницы вырвали полосы грязной, гниющей плоти, прежде чем вгрызлись в брусчатку. Ку’Гата прижало к стене, его толстая голова раскачивалась, а на лице было такое изумление, что в любых других обстоятельствах это выглядело бы смешно.

Чёрная мерзость хлынула на танк Одрамейера. Машина одновременно разваливалась на куски и мутировала от крови Ку’Гата. Отдельные участки пульсировали, когда пласталь превращалась в больную плоть. Под башней открылись сморщенные глотки и изрыгнули стоны вонючего газа. Сила варпа обрушилась на танк. Тяжёлый болтер упал и с мягким стуком ударился о крепление на полу, обмяк и начал растворяться. Двигатель выдохнул чёрный дым и заглох. Полосы ржавчины и мясистые наросты покрывали “Леман Русс” и тянулись к полковнику.

Юстиниан и его люди стреляли. Чумоносцы умирали. Одрамейер высвободил руку, разрывая плоть, которая сливалась с металлом. Его кожа текла, словно воск, но он упрямо полз, оставляя за собой алые полосы крови.

Он кое-как поднялся на ноги и уставился в уцелевший глаз Ку’Гата.

– Ну и ну, что у нас здесь? – спросил Ку’Гат, ихор покрыл его подбородки.

– Верный слуга Императора, – ответил Одрамейер. Из последних сил он вонзил силовой меч в пустую глазницу Ку’Гата. Последний всплеск энергии вышедшего из строя генератора поджарил мозги демона.

– Слава Ему, – прошептал Одрамейер и умер.

С печальным вздохом душа Ку’Гата улетела обратно в сад к неодобрению Дедушки.

Чумоносцы плакали, видя, что их повелитель изгнан, но сражались ещё упорнее. Максентий-Дронтио был окружён, Ахиллея едва не сбили с ног.

На четвереньках Матьё добрался до котла. Даже он, ведомый верой в Императора, не мог противостоять его силе в такой близи, и кожа покрылась волдырями от злой магии, но всё же жрец осмелился дотянуться до одного из великих артефактов Чумного бога.

– Ради тебя, мой Император, я совершаю свою последнюю службу, – произнёс он.

Его слова прорвались сквозь шум битвы. Юстиниан обернулся и увидел, как он коснулся железной обшивки котла.

Матьё закричал в экстазе.

Свет поглотил его. Сервочереп разлетелся на куски. Отовсюду доносились душераздирающие вопли. Чумоносцы испарились от света. Космических десантников отбросило от котла, как будто они попали в волну избыточного давления от снаряда макропушки.

Юстиниан тяжело ударился о стену.

Он упал и увидел, как Матьё и котёл исчезли за стеной поразительного свечения. На мгновение ему показалось, что он увидел золотого гиганта, опускавшего пылавший меч на котёл, его глаза были полны печали, но лицо было решительным.

Раздался звон большого колокола. Чувство освобождения вырвалось из эпицентра психического вихря. Ощущение было близким к смертельному, но чистым, и унесло с собой все виды порчи, и затем все воздействия варпа исчезли.

Перегруженный разум Юстиниана сбежал в безопасное бессознательное состояние.

На командной палубе “Чести Макрагга” молодой офицер подскочил за своим пультом и доложил взволнованным голосом:

– Милорды, пси-авгур указывает на снижение уровней вмешательства варпа в реальном пространстве Иакса. Шторм прерван.

Кольцюань слегка наклонился вперёд.

– Включить главные тактические экраны, – сказал Хестрин.

Над центральной гололитической шахтой сформировалось изображение загрязнённого шара Иакса. Сначала оно казалось неуверенным, почти застенчивым, как будто пряталось. Затем оно задрожало, и нерешительные континенты приняли твёрдую форму. Молния вырвалась из центральной точки. Воющие лица растворились, став не более угрожающими, чем облака. Бурление атмосферы стихло.