Таль-Афар был первой успешной контрповстанческой крупномасштабной американской операцией в Ираке – одиноким лучом света за годы длительных неудач. Опираясь на успех Макмастера, американские войска применили похожую тактику в Рамади, столице провинции аль-Анбар в центральном Ираке.

К 2006 году многим анбарским суннитам, ранее поддерживавшим повстанцев, стали отвратительны жестокость аль-Каиды и её полное безразличие к человеческим жизням. «Любому, пойманному за курением, рубили пальцы», писал полковник в отставке (а теперь профессор) Питер Мансур, «трупы убитых иракцев минировались, чтобы члены их семей, пришедшие их хоронить, получали ранения или гибли». Более того, многие руководители аль-Каиды были иностранцами, и они казнили даже уважаемых суннитских племенных вождей, если те отказывались сотрудничать. Во время того, что сейчас известно как «суннитское пробуждение», многие сунниты провинции Анбар стали противниками аль-Каиды.

Полковник Шон Макфарлан, командир бригады, расположенной в Рамади, застал начало этого процесса. Развивая связи с суннитскими племенными шейхами и тесно работая с ними, Макфарлан вводил одно суннитское племя за другим в орбиту влияния США. Он привлекал к себе талантливых людей, вроде капитана Трэвиса Патрикина, который говорил по-арабски и прекрасно знал арабскую племенную культуру и который «…за бесчисленными чашками чая и сотнями сигарет…чудесно работал с племенными вождями». (Патрикин был убит в 2006 году, взорвавшись на придорожной мине).

Критически важным было то, что Макфарлан и его войска убедили суннитских вождей в том, что их соплеменникам стоит записываться в местные новые полицейские силы, которые вооружали и обучали американские войска. Наличие местной полиции, действительно знавшей местность и способной выявлять повстанцев и бандитов, кардинально изменило положение. Новая полиция защищала население от атак возмездия аль-Каиды и обеспечивала американские войска «сведениями о культуре и местности, которые позволили получить огромное количество разведданных об аль-Каиде и других повстанческих группах». Внезапно оказалось, что американские войска и их партнёры способны захватывать сотни людей, подозреваемых в том, что они члены аль-Каиды, и перехватывать грузы с оружием для аль-Каиды.

Вместо того, чтобы рассматривать иракские племена как анахронизм, как это делала поначалу Временная коалиционная администрация или не считать их значимым фактором, как это делал Волфовиц в 2003 году, новые руководители американского контингента, вроде бригадного генерала Джона Аллена, понимали, что «племенное общество является в Ираке тектонической плитой, на которой всё и стоит». Со своими новыми суннитскими партнёрами американские войска чистили один квартал за другим, а затем «запирали» их, позволяя туда проходить лишь тем, у кого были регистрационные карты. К ноябрю 2006 года регион вокруг Рамади был практически освобождён от повстанцев из аль-Каиды. К лету 2007 года силы коалиции вернули под свой контроль большую часть провинции аль-Анбар.

Таль-Афар и Рамади стали черновиками для генерала Дэвида Петреуса, когда он принял командование силами коалиции в Ираке и когда взял на себя ответственность за «большую волну» в феврале 2007 года. Перед Петреусом стояли очень серьёзные и внушающие страх проблемы. Страна всё ещё не оправилась от межконфессионального насилия, развязанного взрывом в шиитской мечети аль-Аскари, и почти четыреста тысяч иракцев вынуждены были покинуть свои дома. Насилие достигло сюрреальных уровней, «в среднем в одном только Багдаде каждый день совершалось пятьдесят нападений и три взрыва заминированных автомобилей».

Петреусу было ясно, что та стратегия, которой ранее годами придерживались американские войска – в основе своей, использование подавляющего превосходства в силах для уничтожения максимального количества повстанцев – провалилась. Как он заметил, «операция, во время которой убили пятерых повстанцев» контрпродуктивна, если ведёт к «вербовке пятидесяти новых повстанцев». Вместо неё он применил совершенно другой подход, который первыми применили Макмастер и Макфарлан. Как понял Петреус, «большая идея» Телль-Афара и Рамади «была в том, что стабильность могла быть достигнута вовлечением снизу вверх племён и других суннитских групп так же, как и с помощью направляемого сверху вниз примирения с помощью иракского правительства».

Целью «большой волны» был Багдад, бывший на грани коллапса; каждая сторона считала его «ключом к победе или к поражению». План, принятый Петреусом, уделял исключительное внимание иракской племенной политике. Один из важнейших документов, лежавшим в основе «большой волны» была работа по стратегии военного историка Фредерика Кагана из Американского Института Предпринимательства, которая включала в себя цветную карту, делившую Багдад район за районом, иногда квартал за кварталом, на те, в которых было «преобладание шиитов», «преобладание суннитов» и «смешанные».

Как и в Рамади, американские командиры активно использовали мужчин и женщин, которые прекрасно знали этнические и конфессиональные движущие силы Ирака. Это касалось и «мозгового треста» генерала Петреуса: учёных, журналистов, военных историков, офицеров вроде британского бригадира Найджела Альвина Фостера, который, послужив в Ираке в составе Временной коалиционной администрации, был весьма критичен к американской «культурной бездарности». («Если сказать вкратце», говорил Фостер о тех временах, «я никогда не видел, чтобы такая хорошая компания ненамеренно злила так много народу»). На местности коалиция во всё большей степени полагалась на людей вроде замечательной Эммы Скай, эксперта по Ближнему Востоку, получившей образование в Оксфорде и жившей в регионе на протяжении многих лет, и подполковника Ники Брукса, который обладал «энциклопедическими познаниями» о живущих в Ираке группах и подгруппах и в мельчайших подробностях знал, как связаны друг с другом племенные вожди.

Так же, как и в Телль-Афаре и Рамади, американские войска больше не сосредотачивались в безопасных базах передового развёртывания, одновременно пытаясь убить всех, кто когда-либо участвовал в повстанческом движении. Наоборот, американские войска отправляли жить среди населения Багдада, «а не совершать рейды со своих далёких безопасных баз». Как Петреус объяснял в докладе тогдашнему министру обороны Роберту Гейтсу: «…Проживая среди местного населения мы укрепляем движения Пробуждения, которое уже существует, и усиливаем местные общины, что решили отвергнуть экстремизм. Мы стали более ясно понимать, что шейхи и племена играют важную роль, выступая организующими структурами в рамках иракской культуры чести».

США, взяв пример с британцев, стали использовать свой вариант стратегии «разделяй и властвуй», чтобы победить повстанцев. Как позже заметил Маккристал, они искали «группы, которым не нравились самые крайние полюса» и пытались отделить их от «непримиримых» - групп, намеренных вести повстанческую деятельность до конца. Маккристал писал: «Ключевым было почувствовать трещины между группами и ударить по ним».

Сейчас эксперты согласны с тем, что просто размещение дополнительных двадцати тысяч солдат не помогло бы, если бы американские командиры «не прекратили бы борьбу с племенной структурой, вместо этого став сотрудничать с ней», выстраивая альянсы с влиятельными шейхами и местными вождями как суннитов, так и шиитов. По любой мерке, новый подход был беспрецедентно успешен. Всего лишь за девять месяцев, от пика межконфессионального конфликта в декабре 2006 года до сентября 2007 года, потери гражданского населения упали на 45% по Ираку в целом и почти на 70% в Багдаде. Хотя потери сил коалиции возросли в первой половине 2007 года, в июле случился перелом и после него цифры потерь резко упали. Как свидетельствовал Петреус перед скептично настроенным Конгрессом в сентябре 2007 года, «за последние 8 месяцев мы значительно сократили количество мест, где аль-Каида имеет убежища…Самое значительным изменением за последние шесть месяцев стало то, что племена и местное население всё больше и больше отвергает аль-Каиду и прочих экстремистов».

Реально необычным было то, что мы смогли достичь документально подтверждённого успеха – вернули потерянные города, сократили потери как американцев, так и иракского гражданского населения, добились того, что ранее враждовавшие друг с другом сунниты и шииты стали воевать на стороне США – в наихудших обстоятельствах из возможных, когда бушевали как межконфессиональная вражда, так и антиамериканские настроения. Но сделанные раньше фундаментальные ошибки означали, что даже самые блестящие и обращающие пристальное внимание на этнические группы подходы, принятые спустя три года после совершения этих ошибок, будут с трудом исправлять последствия этих ошибок. Отменить драконовский приказ о дебаасизации, например, оказалось невозможным. Отрезвляюще представить, какого успеха мы могли бы добиться, если бы мы начали Иракскую войну, понимая исключительную важность сложной племенной структуры Ирака

Демократия и иракская племенная политика

Часто говорится, что «большая волна» была слишком поздно и слишком маленькой. Это может быть истинным, но, взглянув на ситуацию под другим углом, можно сказать, что наши военные успехи, достигнутые за счёт внимания к племенному фактору, были разрушены тем, что на политическом фронте мы по-прежнему оставались невероятно слепыми в этом аспекте.