Глава 6

Глава 6

Верона

После окончания церемонии, отец, Данте и я возвращаемся в дом отца, чтобы собрать вещи. Сегодня вечером я переезжаю к Луке Витале, моему новому мужу. Мысль о том, чтобы делить с ним комнату ... или постель, вызывает тошноту.

И тошнота остается со мной, гложет меня изнутри, пока я собираюсь.

— У тебя здесь не так уж много вещей, — замечает Данте, вытаскивая несколько вешалок из шкафа. Он аккуратно раскладывает ее на кровати.

— У меня никогда много и не было, — признаю я. Одежда, которую я получала на протяжении многих лет, была в основном школьной формой из школы-интерната. Ее уже давно нет. Я выбросила, как только закончила обучение. И когда я переехала жить к своей двоюродной бабушке, мы тратили много времени на покупки в благотворительных магазинах. Мне редко разрешали что-либо покупать, но какие-то вещи я накопила за эти годы.

Единственная ценная вещь во всем моем шкафу — это старое мамино платье, которое я тайком взяла с собой в школу-интернат. Папа даже не знает, что оно у меня есть. Не то чтобы его это волновало, не думаю. Я годами носила платье с собой, и оно помогло мне пережить одни из худших дней в моей жизни. То, что рядом со мной была частичка моей мамы, всегда помогало мне оставаться в здравом уме.

Я аккуратно складываю платье вместе с остальной одеждой и кладу их в чемодан.

— Это не займет много времени, — со вздохом признает Данте.

— Знаешь, мы могли бы притвориться, что это займет много времени, — предлагаю я с усмешкой.

Он на мгновение улыбается в ответ, прежде чем на его красивом лице появляется хмурое выражение.

— Черт возьми, Ви, я буду скучать по тебе.

Слезы наполняют мои глаза, когда я думаю о том, что Данте не будет рядом. Последние пару недель было приятно видеть его рядом каждый день. Наша дружба действительно окрепла, и я буду ужасно скучать по нему.

Я обнимаю его, и он крепко прижимает меня. Обычно мы не обнимаемся и не прикасаемся друг к другу, но это приятно. Это кажется правильным.

— Может быть, я мог бы поговорить с твоим отцом. Может быть, он отпустил бы меня, — шепчет он мне в волосы.

От его слов мое настроение улучшается. Я отстраняюсь и смотрю в его темные глаза.

— Ты мог бы быть моим ... телохранителем, — говорю я. — Он мне понадобится.

— Телохранитель? Мне это нравится, — говорит он со смешком. — Я просто не знаю, может быть, твой отец…

— Оставь эту часть на мне. У нас все получится, — обещаю я.

Данте возвращается к шкафу, а я сажусь на кровать. Обручальное кольцо на моем пальце кажется чужим и тяжелым, и я улучаю момент, чтобы рассмотреть его.

В центре большой бриллиант грушевидной формы, окруженный крошечными круглыми бриллиантами. На ободке из белого золота изображены два символа бесконечности, заключенные в бриллианты по обе стороны от центрального камня.

Бесконечность. Вечность. Я уверена, что это будет только похоже на вечность, — говорю я себе, дуясь.

— Как так получилось, что у тебя всего две пары обуви? — Данте кричит из шкафа, заставляя меня смеяться. — Я думал, у девушки должно быть много обуви?

— Просто заткнись и положи их в мой чемодан, — говорю я ему с усмешкой.

Собрав вещи, мы с Данте спускаемся в кабинет отца. Он сидит за своим столом, просматривая какие-то бумаги. Когда мы входим, он бросает взгляд поверх оправы очков для чтения.

— Данте едет со мной. Я хочу, чтобы он был моим телохранителем, пока я живу с Лукой Витале, — объявляю я, высоко вздергивая подбородок.

Я ожидаю драки от своего отца, но вместо этого он говорит: — Хорошо. Прекрасно.

— Тогда решено. — Я поворачиваюсь к Данте, переполненная радостью.

— Если Лука Витале действительно позволит ему быть твоим телохранителем, тогда он может остаться, — говорит отец, разрывая мой мыльный пузырь.

Я даже не думала о том, что Лука будет протестовать против этого решения. Скорее всего, он скажет "нет", но я готова бороться за то, чтобы Данте остался. Я сделаю все, что потребуется, и не отступлюсь. Нам обоим пришлось пойти на жертвы ради этого брака, и моя дружба с Данте не из тех, с которыми я готова расстаться.

Мне нужен кто-то на моей стороне в том доме. Может быть, даже кто-то, кто защитит меня от моего собственного мужа.