— И? – он смотрел на меня так, будто я сейчас признаюсь в убийстве.

— Смогла. Забросила пятнадцать штук подряд.

— Тебя поймали?

— Никто даже не заподозрил меня.

Он снова залез в коробку и достал другую бумажку. Не успев прочитать, он начал громко смеяться. Мне пришлось шикнуть на него, так как я тоже с трудом сдерживала смех, ожидая, что же он прочитал.

Он всё ещё смеялся, когда спросил: — У тебя на YouTube есть видео с выступлением, которое набрало сто тысяч просмотров?

Я кивнула и закусила губу, пытаясь сдержать хихиканье. — Я тогда была в седьмом классе. Оно не под моим именем, и я была замаскирована, так что ты его никогда не найдёшь.

— Но ты же покажешь мне его, да?

— Может быть, когда-нибудь. – Я пожала плечами, пытаясь быть лёгкой и игривой, но осознание его предстоящей амнезии по отношению ко всему этому почти сводило меня с ума. — Такую честь нужно заслужить.

— Вот как?

То, как он это произнёс, его низкий голос и взгляд, полный загадочного огня, взволновали меня до такой степени, что стало трудно дышать.

Я просто кивнула.

— Хотя бы скажи, что за песня. – Он положил обратно бумажку и спросил с улыбкой: — Какую песню пела маленькая бунтарка-книголюбка?

Я прочистила горло, прежде чем прошептать: — «Lose Yourself» Эминема.

Он даже не моргнул. — Ты шутишь.

Я подняла подбородок и встретила его взгляд, заставив его ухмыльнуться и покачать головой.

Мы просмотрели ещё несколько признаний, но пришлось остановиться, когда Ник расхохотался, узнав, что я использовала кредитную карту своего отца, чтобы отправить цветы в номер Джастина Бибера, а мы боялись разбудить моего отца. И как раз когда я прятала коробку, мы услышали шаги наверху и оба замерли.

Ожидая.

Кто-то наверху, похоже, расхаживал взад-вперёд или ходил кругами, и наконец, спустя несколько минут, я прошептала: — Давай просто уйдём.

— Ты уверена? – прошептал он в ответ.

Я пожала плечами, вспомнив про ДБП. Были моменты в тот день, когда я была сосредоточена только на Дне Без Последствий, но в другое время я полностью забывала об этом.

Но суть заключалась в том, что завтрашний день не в счёт, так что у меня была только эта ночь.

Эта ночь была моим всем.

Он взял меня за руку, и мы незаметно выскользнули из дома. К тому времени, как мы добрались до дома бабушки Макс, я была рада, что прихватила ключ, потому что свет был выключен, словно она уже спала.

Ник смотрел на меня под жёлтым светом фонаря на крыльце, пока я вставляла ключи в замок. Он открыл рот и произнёс: «Ну», прежде чем я, во второй раз за день, закрыла его рот рукой. Если он никогда не вспомнит об этом, я скажу ему, что чувствую.

— Я люблю тебя, Ник Старк, – прошептала я, часто моргая и удивляясь тому, насколько сильные эмоции меня захватили. Горло сжалось, когда я добавила: — Завтра это не будет иметь значения, словно я никогда этого не говорила, но в этот День Святого Валентина я влюбилась в тебя.

Его челюсть напряглась, сжалась и расслабилась, я видела, как дёрнулся его кадык, когда он сглотнул.

— Но только сегодня, обещаю. Завтра всё пройдёт, – прошептала я.

Он посмотрел на меня, словно был разочарован, смущен, но, несмотря ни на что, полностью очарован мной. Я почувствовала притяжение, когда он наклонился ближе.

И тут он посмотрел на свои часы, нажал кнопку.

— Пойдём, – сказал он, хватая меня за руку и уводя с крыльца. Он практически бежал, утаскивая меня в тень с противоположной стороны дома бабушки, куда не попадал свет с крыльца или улицы.

С хрустом ступая по снегу, он надвигался на меня, пока моя спина не упёрлась в холодную обшивку дома.

Мы стояли лицом к лицу. С дрожащим вздохом я спросила: — Что ты делаешь?

— Осталось всего семь минут.

От его пронзительного взгляда у меня закружилась голова. — И что?

Его тело прижалось к моему, он нежно обхватил моё лицо ладонями и прошептал у самых губ: — Тебе осталось любить меня ещё семь минут.

Я подняла руки и положила их на его челюсть. Он склонил голову, и я, едва слышно, ответила: — Тогда давай сделаем эти семь минут незабываемыми.

Он не мог знать, что завтра всё забудется, но поцеловал меня так, словно у нас оставалось всего семь минут до конца света. Я чувствовала, как его пальцы скользнули под свитер, касаясь моей спины. Это был Ник Старк, его уверенные, умелые руки, и в тот момент моё сердце безоговорочно принадлежало ему.

Его сердце колотилось под моими пальцами, наши тела прижимались друг к другу. А потом, в мгновение ока, всё изменилось. Наш поцелуй не стал медленнее, но внезапно стал глубже. А может, это только мне показалось, потому что я прекрасно понимала, что этот момент исчезнет с наступлением утра, но всё обострилось, каждое движение стало осмысленным и пронизанным эмоциями.

Ник всё ещё целовал меня, на этот раз короткими, нежными прикосновениями губ. Но при этом его глаза были уже открыты. Когда мы посмотрели друг на друга, и его пристального голубого взгляда у меня закружилась голова. Руки по-прежнему покоились на моей спине, но кончики пальцев нежно скользили по позвоночнику. Он чуть отстранился, шепнув моё имя, едва касаясь моих губ, и тут…

— Черт.

Он отступил на шаг, опустив руки. Мне потребовалась секунда, чтобы услышать писк и осознать происходящее.

Наши семь минут истекли.

День Без Последствий закончился.

Он потёр лицо, словно пытаясь сообразить, посмотрел на меня с растерянным видом и сдавленно произнёс: — Чёрт. Я не хочу этого, Хорнби.

— Что? – я сглотнула и мотнула головой. — А, да. Я поняла. Ничего страшного.

— Эмили! – голос моей бабушки раздался со двора. — Ты тут? Ключи в двери, а на подъездной дорожке грузовик. Если не ответишь, я вызову полицию...

— Я здесь, бабушка! – крикнула я. Мы с Ником отступили друг от друга ещё дальше и поправили одежду. — Слушай, Ник...

— Пошли, пока твоя бабушка не вызвала полицию, – перебил он.

Схватив меня за руку, он потащил к переднему двору. Я шла за ним, до сих пор обдумывая произошедшее, и когда мы вышли на крыльцо, бабушка встретила нас грозным взглядом.

— Бабуля, это Ник Старк, – сказала я, надеясь, что мои губы не опухли от поцелуев. — Ник, знакомься, это моя бабушка Макс.

— Приятно познакомиться, – произнёс он.

— Пожалуйста, убирайся с моего крыльца, – ответила она.

Он кивнул и улыбнулся, словно оценив её прямоту, прежде чем направиться к своему грузовику и уехать. Я просто стояла там, наблюдая, в то время как мой разум проигрывал все малейшие детали этого невероятного дня.

— Я убью тебя утром, дорогая, – сказала бабушка, открывая дверь и заходя внутрь. — Но сначала мне нужно поспать.

Я осталась на крыльце, желая, чтобы ночь никогда не заканчивалась.

— Я люблю тебя, спокойной ночи, бабушка.

— И тебе спокойной ночи, маленькая хулиганка.

Лишь зайдя внутрь и стянув обувь, я поняла, что всё ещё в куртке Ника.