ЭПИЛОГ

ГОД СПУСТЯ

Я удивленно поднимаю брови, когда кто-то окликает меня сзади. Обернувшись, я обнаруживаю Бенедикта и Александра Хантингтона III, идущих к нам. Остальные люди, болтающие и выпивающие на террасе на крыше, спешат убраться с дороги, пока семья, которой принадлежит весь этот город, движется по этажу.

— Черт возьми, Оливия, — говорит Бенедикт, когда они с отцом доходят до нас. — Ты выглядишь сексуально.

Александр обхватывает меня за спину и кладет руку на мое бедро.

— Осторожнее, Бен.

— Ах ты, засранец. Ты же знаешь, я ненавижу, когда ты меня так называешь!

— Веди себя хорошо, — приказывает отец, в то время как Александр ухмыляется своему брату.

Окинув сыновей неодобрительным взглядом, мистер Хантингтон наклоняется вперед и целует меня в щеку.

— Ты прекрасно выглядишь, Оливия.

В моей груди разливается тепло, а на губах появляется улыбка. Прошло несколько месяцев, прежде чем он понял, что мне действительно не нужны деньги или статус Александра. И как только он убедился в этом, его поведение по отношению ко мне кардинально изменилось. Я бы даже сказала, что, возможно, я ему нравлюсь. Когда я пришла на ужин в их особняк на той неделе, мне даже удалось рассмешить его.

Это, похоже, потрясло его не меньше, чем его сыновей.

— Спасибо, — говорю я. — Хотя я не могу приписать себе заслугу за платье. Это все Александр.

Мой красавец-дьявол в черном костюме ухмыляется, как довольный кот.

Несмотря на то, что я ясно дала понять, что мне не нужны его деньги, Александр все равно упорно пытается меня баловать. Однако я стала лучше принимать его щедрость. Это заняло некоторое время, потому что я всю жизнь не получала ничего, что не заработала. Но чем больше времени я провожу с Александром, тем больше понимаю, что не обязательно все время делать что-то самой. На самом деле это нормально - позволить тому, кто тебя любит, заботиться и о тебе.

— У Четвертого отличный вкус к платьям, — говорит Бенедикт с дразнящей ухмылкой на лице. Переведя взгляд на брата, он вздергивает брови. — Может быть, когда-нибудь мы даже увидим, как ты его надеваешь.

Александр фыркает и закатывает глаза. Затем в его взгляде появляется интригующий блеск, и он поднимает брови.

— Как Мира?

Бенедикт гримасничает.

— Все еще злится на меня.

— А Ребекка?

— Тоже злится.

— А Фрея?

— Ладно, ладно, я понял, о чем речь. — Он размахивает руками перед лицом. — Прости за замечание о платье, дорогой брат. — Быстро моргая, он смотрит на Александра самыми лучшими щенячьими глазами, которые я когда-либо видела. — Пожалуйста, прости меня?

— Ну, я щедрый Бог.

Бенедикт фыркнул.

С лукавой ухмылкой на губах Александр кивает на место позади брата.

— Поэтому я также скажу тебе, что Ребекка сейчас направляется сюда.

— Черт! — Бенедикт бросает панический взгляд через плечо. — Увидимся позже. — Поспешно удаляясь в другом направлении, он встречает взгляд Александра и подмигивает. — Удачи.

Я смотрю между ними, но Александр только в отчаянии качает головой.

— Пойдем, — говорит он, просовывает свою руку в мою и тянет меня к балкону. Прежде чем мы уходим, он кивает своему отцу. — Папа.

Тот очень серьезно кивает ему в ответ.

— Сын.

Даже спустя целый год после того, как мы официально встречаемся, я все еще не могу понять эту семью.

Прекрасная звездная ночь встречает нас, когда мы выходим на балкон. Крошечные лампочки покрывают стеклянные перила, заливая все пространство невероятным серебристым сиянием и создавая впечатление, что это продолжение ночного неба. Но, несмотря на прекрасное окружение, балкон подозрительно пуст.

Я поднимаю взгляд на Александра, когда он подводит нас к краю, где серебристые огни сияют ярче всего. Его бледно-голубые глаза, которые раньше казались мне смертоносными осколками льда, теперь напоминают скорее сами звезды.

Прохладный декабрьский воздух наполняет мои легкие, когда я делаю глубокий вдох. Под балконом город Хантингсвелл раскинулся вокруг нас, словно сверкающий океан.

Я перевожу взгляд с него на потрясающе красивого мужчину, стоящего передо мной.

Фейерверки должны начаться только через полчаса, когда колокола будут звонить в Новый год, так что я не уверена, что мы сейчас здесь делаем.

Я слегка вздрагиваю от того, как Александр смотрит на меня. Как будто он запоминает каждую черточку моего лица и каждый проблеск эмоций в моих глазах.

— Боже, — говорит он со вздохом, больше похожим на стон. — Каждый раз, когда я смотрю на тебя, у меня перехватывает дыхание.

Румянец заливает мои щеки. Опустив взгляд, я заправляю распущенный локон за ухо, в то время как сердце трепещет в груди. Он проводит пальцами по моему подбородку, откидывая мою голову назад, чтобы я снова встретилась с ним взглядом.

— Я никогда не думал, что кто-то может изменить мою жизнь так, как это сделала ты. — Его голос серьезен, а глаза смотрят мне в самую душу. — И с каждым днем я все больше влюбляюсь в тебя.

— Александр, я...

— Именно поэтому я хочу тебя кое о чем попросить.

Мое сердце замирает, когда Александр медленно опускается на одно колено. Кажется, я задыхаюсь, но я не могу быть уверена, потому что моя голова кружится, а мир накренился вокруг своей оси.

В глазах Александра сверкает серебристый свет, и он смотрит на меня с такой любовью, что у меня перехватывает дыхание и покалывает позвоночник.

— Ты пришла в мою жизнь и все изменила. Ты принесла свет в серое существование и научила меня, что значит жить по-настоящему. Я не могу нормально думать, когда ты рядом, и не могу дышать без тебя. Ты действительно лучшее, что когда-либо случалось со мной. — Он лезет в карман и достает маленькую бархатную коробочку. — И я не могу представить свою жизнь без тебя.

Мое сердце колотится в груди, как дикие лошади.

Он открывает коробочку, где таится совершенно потрясающее кольцо с бриллиантом, который сверкает в серебряном свете вокруг нас.

Я забываю, как дышать, когда он берет мою руку.

— Выйдешь за меня замуж, Оливия?

— Да! — Слезы радости наворачиваются на глаза, и мне приходится смаргивать их, яростно кивая. — Да. Да. Да.

— Хорошо. — Он надевает красивое кольцо на мой палец, а затем одаривает меня своей дьявольской улыбкой. — Потому что я действительно не принял бы отказа. И я не против шантажа, как ты прекрасно знаешь.

Из моей груди вырывается смех, и я качаю головой, ухмыляясь от уха до уха.

Он подносит мою руку к своим губам и целует ее тыльную сторону.

Молния пронзает всю мою душу, и я не могу сдержать еще один задорный смех, вырвавшийся из горла. Протянув другую руку, я провожу пальцами по его лбу и щеке.

— Посмотри на это. — Озорная улыбка расплывается по моему рту, и я бросаю на него знающий взгляд. — Ты снова стоишь на коленях.

Он хихикает. Поднявшись на ноги, он гладит меня по щекам.

— Только для тебя.

Искорки пробегают по моей коже, когда он крадет мои губы поцелуем. Затем он шепчет свои следующие слова мне в губы так, что у меня перехватывает дыхание:

— Всегда только для тебя, любимая.

БОНУСНАЯ СЦЕНА

Пикантная сцена, упомянутую в главе 27, где Александр наказывает Оливию за то, что она слишком много улыбалась другому парню.

Входная дверь щелкает, когда я закрываю ее за собой, и я поворачиваюсь лицом к коридору. Я слегка отшатываюсь назад: в нескольких шагах от меня стоит Александр, преграждая мне путь. Он скрестил руки на груди, и от мрачного выражения его лица у меня по позвоночнику пробегает дрожь.

— Что случилось? — Спрашиваю я, переминаясь с ноги на ногу, пока снимаю обувь и бросаю сумку с книгами на пол.

— Сегодня весь день на занятиях ты была в паре с блондином, — говорит он с обвинительной ноткой в голосе.

Во мне вспыхивает раздражение.

— Ты шпионишь за мной?

— Отвечай на вопрос.

— Ты не задавал вопроса.

Он сужает глаза, и на его лице появляется смертельно опасное выражение. Это заставляет мой желудок вздрагивать. Сегодня ему не до смеха из-за моего умного рта. Слегка повернувшись, он тянется к стоящему рядом с ним столику. Мой взгляд сразу же останавливается на антикварных песочных часах, стоящих на нем.

Я сглатываю.

Не сводя с меня пристального взгляда, он медленно поворачивает песочные часы и ставит их на место. Бледные струйки песка стекают вниз.

— Разденься, — приказывает Александр, в его голосе звучит властность.

— Послушай, это просто...

— Не надо. Не заставляй меня. Повторять тебе еще раз.

У меня пересыхает во рту, и я нервно облизываю губы. Но в его тоне нет места для споров. К тому же, как мы и договаривались, этот час моей жизни принадлежит ему, и он может делать со мной все, что захочет.

Я отряхиваю пиджак и вешаю его на крючок рядом с собой, а затем снимаю рубашку. Сложив ткань кремового цвета, я кладу ее на пол рядом с туфлями. Затем расстегиваю пуговицы на джинсах и встряхиваю их, после чего бросаю туда же.

Взгляд Александра не отрывается от моего лица, пока я выпрямляюсь. Сердце стучит в груди, когда я снимаю бюстгальтер и трусики, оставляя себя стоять в коридоре совершенно голой.

Я делаю взволнованный вдох, и моя кожа покрывается колючками от такого обнажения.

Несколько секунд мы просто стоим так. Затем он судорожно сжимает пальцы. Я подчиняюсь, осторожно придвигаясь к нему. Но прежде, чем я успеваю дотянуться до него, он отступает. Я следую за ним.

Когда мы доходим до темной деревянной лестницы, он останавливается возле перил. В его глазах мелькает злобный огонек, от которого у меня сводит живот.

Я задыхаюсь, когда его рука вырывается и обхватывает мое горло. Ухватившись за него, он поворачивает меня так, что я оказываюсь спиной к перилам, а затем прижимает меня к ним. Я издаю небольшой вздох, когда моя спина соприкасается с гладким деревом.

Он убирает руку с моего горла и сует ее в карман. Он вытаскивает пару наручников и извлекает из них металлический лязг. Я поднимаю взгляд на него, но он просто хватает меня за руку и защелкивает наручники на запястье. Затем он поднимает мою руку над головой. Даже если бы я захотела остановить его, я бы ничего не смогла сделать перед лицом его превосходящей силы. Но, учитывая жар, разливающийся по моей душе, я не думаю, что хочу его останавливать.