Было уже поздно, а до лета оставалось еще чуть больше месяца. Ночной воздух внезапно стал холодным для обнаженных рук и плеч Мэгги, и она поблагодарила себя за накидку, от которой хотела избавиться всего пару часов назад.

Джонни достал с заднего сиденья своей машины еще одно ворсистое одеяло и укутал ее в свой пиджак. Они легли бок о бок на одно одеяло, натянув на себя другое. Он притянул ее к себе, прижался к ее спине, положил подбородок на голову, а ее голову — на свое плечо. Одеяла пахли жирной машинной мастерской, но Мэгги была слишком счастлива, чтобы беспокоиться об этом. Она закрыла глаза, уверенная в том, что в объятиях Джонни она будет надежно защищена от тяги времени.

— Как ты держишь блондинку в напряжении? — Мэгги зевнула и позволила своим тяжелым глазам отдохнуть.

— Как?

— Я расскажу тебе завтра… — Джонни рассмеялся, и Мэгги почувствовала, как он прикоснулся к ее щеке.

— Что ж, Бонни. Это официально. Ты сошла с пути истинного. Угон машины, побег от полиции и ночь в объятиях незнакомца. И все это за несколько часов.

— Что ж, Клайд. Наверное, ты прав… но ты помог мне скрыться от полиции, предоставил машину для укрытия и теперь собираешься спать рядом с известной преступницей. — Мэгги почувствовала, как его смех треплет ее волосы. Она сонно улыбнулась. Она действительно не могла держать глаза открытыми.

— Мне нравится, когда ты называешь меня Бонни, — пробормотала она.

— Почему Бонни?

— Мой папа называл меня Бонни Мэгги, — вздохнула она. — Это заставляет меня вспоминать о нем.

— Бонни — значит красивая, верно? — Мэгги кивнула, почти засыпая.

— Мэгги? Где твои родители? — Она не ответила сразу, и Джонни подумал, что она, должно быть, заснула. Поэтому он почти не удивился, когда она тихо ответила, ее голос был тяжелым от надвигающейся дремоты.

— Они еще даже не родились… а когда я вернусь, они уже будут мертвы. — Голос Мэгги затих, когда сон одолел ее, и она больше ничего не сказала.

Джонни лежал рядом и обнимал ее, пока она спала. В голове у него все перепуталось: и невозможность девушки в его объятиях, и пугающие чувства к ней. Она была красива, но были и другие красивые девушки. Она была забавной, задорной и не похожей ни на одну девушку, которую он когда-либо встречал. Но даже это не могло объяснить почти отчаянного влечения, которое он почувствовал спустя столь короткое время. Сон не шел, пока первый луч рассвета не окрасил восточный горизонт, а птицы не подняли свой рассветный крик. Тогда он провалился в изнуряющий сон, где даже сновидения не могли его потревожить.