Его брови нахмурились.

— Не спала с мужчиной?

Он провёл мозолистой рукой по шёлку и вниз по длине моего обнажённого бедра.

— Ты хочешь, чтобы я остановился?

Жар прилил к моим щекам, и ниже. "Нет". Потеря девственности была на первом месте в моём списке желаний.

Продолжая ласкать мою кожу, он спросил:

— Что такое список желаний?

"То, что ты хочешь сделать перед смертью".

Его рука застыла на месте.

— Ты не умрешь.

"Все когда-нибудь умирают".

Он перевернулся на спину и уставился в потолок, вдыхая кислород, который, казалось, иссяк.

Я повернулась на бок и положила открытую ладонь ему на пупок. "Не сердись на меня, Каджика".

Он вздохнул, долго и глубоко. Наконец, он посмотрел на меня.

— Я знаю, что у каждого есть начало, середина и конец, Лили, но это не значит, что я хочу сосредоточиться на конце.

Он обхватил мои пальцы своими, но не убрал мою руку со своего живота.

— И я, конечно, не хочу заниматься с тобой любовью, потому что это входит в какой-то список дел.

Я прикусила губу.

— Ты планировала лечь с кем попало?

Я покраснела. "Конечно, нет".

Он снова вздохнул, а затем потянул меня за руку, пока я не потеряла равновесие и не упала на него сверху.

Его дыхание коснулось моего носа и подбородка.

— Геджайве, я хотел тебя так много лун, ма мика.

"Мамика?"

Он смотрел на меня с тем же удивлением, с каким ребёнок смотрит на ночное небо, полное звёзд.

— Моя красавица. Ма. Мика, — медленно повторил он.

Никто никогда раньше не называл меня моей-кем-нибудь. Мои ресницы затрепетали.

Он провёл моей ладонью по своему бьющемуся сердцу.

— Теперь оно принадлежит тебе. Не разбивай его.

Жар вспыхнул у меня под пупком. "Никогда".

Он улыбнулся.

Снова.

И потом он поцеловал меня.

Снова

А потом он занялся со мной любовью.

Один раз.

А потом ещё раз.