ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

По пути к «Мариано» на ужин мама обмахивается веером и стонет.

— Я скучаю по зиме.

Как кто-то может скучать по зиме в Коннектикуте, для меня загадка.

Бледно-серые облака закрывают солнце и голубое небо, но я не снимаю солнцезащитных очков. Надеясь, что, так или иначе, небольшой маскировки будет достаточно, чтобы мой преследователь меня не заметил.

— Итак, — говорит мама. — Джордан заходил раньше.

Я замираю на месте.

— Что? Зачем? Что он сказал?

Мама осматривает улицу, и я не могу сказать, проверяет ли она, что за нами нет слежки, или просто не хочет встречаться со мной взглядом.

— Он зашел повидаться со мной. Он действительно беспокоится о тебе, малыш.

— О моем преследователе? — Если бы он так беспокоился обо мне, ему не следовало портить наши отношения. Тогда мы все еще могли бы быть вместе, и он мог бы защищать меня.

Но... На самом деле я рада, что мы больше не вместе. Несколько месяцев назад я думала, что мы с Джорданом никогда не расстанемся. Я думала, что если с ним, с нами, что-нибудь случится, я никогда не оправлюсь. Но теперь я в основном с Майлзом, и Джордан был далек от моих мыслей.

Я думала, что потеря Джордана - худшее, что могло со мной случиться, но на самом деле я... в порядке. Лучше, чем в порядке.

— С каких это пор ты начала тусоваться с Майлзом? — Спрашивает мама с резкостью в голосе.

Ее вопрос сбивает меня с толку. Майлз? Какое отношение Майлз имеет к тому, что Джордан беспокоится обо мне? Я думала, это из-за моего преследователя.

— Эм. С тех пор, как он переехал сюда, — признаюсь я.

— Мне казалось, я говорила тебе, что хочу, чтобы ты держалась от него подальше. — Теперь ее голос звучит натянуто. Но она пытается сдержаться, чтобы у нас не завязался полномасштабный спор посреди тротуара. — Я знала таких парней, как он, малыш. Из-за него у тебя могут быть неприятности. Он может доставить неприятности.

Он мог бы быть моим преследователем, вот что она хочет сказать.

— Что именно тебе сказал Джордан? — И почему он побежал к моей матери, чтобы поговорить обо мне за моей спиной? Мы с ним больше не вместе.

— Он сказал, что ты проводишь больше времени с Майлзом и что ты отдалилась от него перед вашим расставанием. — Мы подходим к "Мариано", и мама отводит меня в сторону, подальше от слышимости. — Между тобой и Майлзом ничего не происходит, верно?

Я напрягаюсь. Джордан на самом деле обвинил меня в нашем разрыве, и моя мама верит ему.

— Какое это имеет значение, даже если и было?

Мама хмурится еще сильнее.

— Потому что он тебе не подходит.

— Ты даже не знаешь его. Ты просто купилась на все эти глупые слухи. Если бы ты действительно узнала его получше, ты была бы рада, что кто-то вроде Майлза заботится обо мне.

Майлз был рядом со мной с самого начала. Когда моя лучшая подруга сказала мне, что о преследовании беспокоиться незачем, Майлз отвез меня в полицейский участок. Когда его мать предположила, что я все это выдумала, Майлз помог мне найти доказательства. Когда полиция назвала меня лгуньей, Майлз вступился за меня.

Он позаботился о том, чтобы мне ни секунды не пришлось сталкиваться с этим в одиночку.

— Учитывая все, что происходит... Я просто не знаю, насколько ясно ты сейчас мыслишь, — говорит мама. — Я не хочу, чтобы ты доверяла не тем людям.

— Я не собираюсь.

— Дорогая, Майлз живет в нашем доме. — Мамин голос стал жестким. — И кто-то вламывается. Только два человека, которых мы знаем, имеют доступ в наш дом.

— Я не идиотка! — Она отшатывается. Я никогда на нее не огрызаюсь. Никогда. — Я знаю, как это выглядит. Но это не Майлз. Я знаю что это не так.

Прежде чем мама успевает сказать еще хоть слово, мы обе замечаем, что кто-то приближается к нам. Высокий, грузный, загорелый, красивый.

Джордан.

Мой желудок скручивается в тугой узел.

— Пойду закажу нам столик, — говорит мне мама и исчезает в «Мариано».

На нем брюки цвета хаки и рубашка поло.

— Привет, дет…-Мэдди.

Я подавляю вздрагивание. Он чуть не назвал меня деткой. Я думаю, что разлуки на неделю недостаточно, чтобы избавиться от наших старых привычек. Несмотря на то, что с момента нашего разрыва я запуталась в Майлзе, вид Джордана передо мной сейчас наполняет мое сердце гулкой болью.

Я до сих пор не понимаю, как он мог изменять мне, когда мы были так идеальны вместе.

— Ты работал сегодня? — Мне удается спросить его.

Он хмурит брови, сбитый с толку моим вопросом.

— Да? Только что закончил.

— Итак, когда ты заходил ко мне домой, чтобы поговорить обо мне с моей мамой? Во время обеденного перерыва?

Его глаза затуманиваются. Невозможно прочесть. То, что происходит в голове Джордана, всегда было для меня загадкой.

Майлз - полная противоположность. У меня никогда не было проблем с чтением его.

— Я беспокоюсь о тебе. —Джордан берет меня за руку. — Мне все равно, как сильно ты меня отталкиваешь - я собираюсь обеспечить твою безопасность. Я не потеряю еще одну девушку.

Несколько месяцев назад - черт возьми, несколько недель назад - от этих слов у меня подкосились бы колени, я бы рухнула. Но теперь все кончено.

Я вырываюсь из его хватки.

— Ты уже сделал это. Мы расстались. Помнишь?

Его челюсть дергается.

— Конечно, я помню. Я просто имел в виду, что не позволю Майлзу причинить тебе боль, как Софи. Я все еще забочусь о тебе.

— Зачем ты сказал моей маме, что я с ним тусовалась?

— Потому что это так? — Его лицо искажается от отвращения. — Я все еще не понимаю, почему ты общаешься с этим уродом. Как ты думаешь, почему он переехал к своей бабушке, а не к маме? Чтобы он мог быть ближе к тебе. Так очевидно, что он твой преследователь, но ты даже не видишь этого.

Я колеблюсь. Майлз сказал, что его мама не просила его оставаться с ней, когда он решил вернуться в Бомонт. Но что, если Джордан прав? Что, если Майлз захотел остаться с Мэйбл, чтобы быть ближе ко мне?

Нет. Я знаю, что Майлз меня не преследует. Это невозможно.

— Это больше не твоя забота, — говорю я Джордану. — Я больше не твоя забота.

Джордан отступает назад и вздыхает.

— Он полностью промыл тебе мозги. Но я не сдаюсь.

Когда мы наконец возвращаем мамину машину, механик говорит нам, что нашел GPS-трекер, прикрепленный к ходовой части. Мама сообщает об этом в полицию, но я знаю, что они ничего не сделают. Они приведут нам такое же дерьмовое оправдание, что они ничего не могут сделать, потому что я не знаю, кто несет ответственность.

Нет. Я должна разобраться с этим сама.

Я еду в «Home Depot», и кассирша даже бровью не поднимает, когда я выбираю: бритвенные лезвия и клей.

Бритвы прекрасно сочетаются с ходовой частью автомобиля.

Тот, кто дотянется до маячка, не уйдет невредимым. Его плоть превратится в ленты, и у меня будут доказательства. Я точно узнаю, кто они, как только увижу улики у них на руке.

В моем сознании вспыхивает образ Майлза, тянущегося к трекеру. Я качаю головой. Меня не волнует, что говорит Джордан, меня не волнует, насколько он убежден, что Майлз не мой преследователь. Он бы так со мной не поступил. Он бы не подобрался ко мне так близко, не заставил бы меня влюбиться в него и не мучил бы меня, когда я стою к нему спиной. Он бы не поступил так с Софи.

Я хочу принять душ, чтобы прочистить голову, но мама уже там, израсходовала всю горячую воду на следующий час. Вместо этого я расхаживаю по своей комнате.

С Майлзом все потрясающе. Я не должна позволять Джордану лезть мне в голову. Но я думала, что с Джорданом тоже все потрясающе, а он мне изменял. Майлз мог бы поступить так же. Мы никогда не говорили, что мы пара, так что у него есть полное право быть с другими девушками, но у меня снова было бы разбито сердце.

Еще хуже... Что, если Джордан прав насчет него? Что, если Майлз вернулся сюда, в этот дуплекс, чтобы преследовать меня? Может быть, именно так он убедил меня влюбиться в него. Потому что он знает меня так, как никто другой.

Мне нужно поговорить с ним. Чтобы сказать что... я не знаю.

Я бросаюсь к двери на чердак и распахиваю ее...

Он уже стоит там, занеся кулак для удара.

Когда он улыбается своей фирменной ухмылкой, все мысли и тревоги покидают мою голову, и я набрасываюсь на него.

Он хватает меня за бедра и отшатывается назад. Удивленный, но встречает мои губы. Он спрыгивает на узкую лестницу, ведущую на чердак, и я оседлаю его.

Я позволила Джордану залезть мне в голову. Но он ошибается. Я знаю Майлза. Я знаю настоящего Майлза. Я могу доверять ему. Своим телом и своим сердцем.

В закусочной мы торопились. На этот раз я хочу безумия.

Он запускает руки в мои волосы, и я терзаюсь у него на коленях, пока он не стонет мне в рот. Каждый издаваемый им звук вызывает дрожь у меня до кончиков пальцев на ногах. Я хочу услышать это снова. Громче.

На этот раз я та, кто падает на колени.

Я расстегиваю молнию на его джинсах, а он уже тверд как скала. Он берет меня пальцем за подбородок и шепчет поцелуем в губы.

— Ты не обязана, — бормочет он.

— Я знаю. — Я никогда не хотела заниматься этим с Джорданом, но с Майлзом я хочу доставить столько удовольствия, сколько могу.

Я беру его в рот, обводя языком кончик. Его голова откидывается назад, локти опускаются на деревянную ступеньку позади него, и он издает гортанный звук глубоко в горле.

Я почти улыбаюсь. И когда я облизываю его по всей длине, и он вздрагивает, я знаю, что делаю правильно.

Он снова у меня во рту, и я медленно двигаюсь вверх-вниз, высунув язык, чтобы поглаживать его, пока сосу. Должно быть, я что-то делаю правильно, потому что его глаза остаются закрытыми, а рука скользит по моему затылку, направляя меня вверх и вниз.

Когда я сосу так сильно, как только могу, снизу вверх, напрягая челюсть, его бедра дергаются вверх.

— Господи! — выдыхает он.

— Ну как? — Бормочу я. — Лучше, чем с другими девушками?

Он наклоняется с серьезным лицом и приподнимает мой подбородок.

— Других девушек нет.

Хорошо. Я беру его в рот, и он снова откидывается назад. Я быстро узнаю, что ему нравится, когда я глажу и сосу одновременно, обводя языком кончик, когда добираюсь до вершины.