— И это все? Вы ничего не собираетесь делать?
— Что бы ты хотела, чтобы мы сделали? — Монотонно спрашивает Каллахан.
— Вам нужно что-то сделать. Мой преследователь вломился в наш дом.
Мама успокаивающе кладет руку мне на плечо и нежно сжимает.
— Все в порядке, милая, — шепчет она.
Каллахан прищуривается, глядя на меня.
— Мы сделали все, что могли. В данный момент мы больше ничего не можем для вас сделать.
— Есть кое-что, что вы можете сделать. Найдите их. Их нужно наказать. Сделайте что-нибудь.
Они недооценили меня. Я провела свое исследование. Я знаю, что они могут сделать больше, но им просто все равно. В точности, как сказал Майлз.
Каллахан изучает экран своего телефона, и мне хочется выбить его у нее из рук.
— Ты не думала о переезде?
— Переезд? — Я повторяю.
— Ты сказала, что у тебя есть преследователь, верно? — Она говорит это так, словно все еще не верит мне. Даже после этого. — Многие жертвы преследования переезжают в другой город или штат.
Я не могу поверить, что она на самом деле предлагает нам переехать. Позволить моему преследователю вывезти нас из города. Одно дело, когда я снимаю квартиру, пока учусь в школе, и совсем другое, когда мама покупает совершенно другой дом где-то в другом месте. Вдали от жизни, которую мы здесь построили, вдали от воспоминаний, которые мы создали, вдали от наших соседей, ее работы и друзей.
Подальше от Майлза.
— Значит, я должна изменить свою жизнь? Почему вы, ребята, просто не можете поймать этого человека и остановить его?
Я устала быть той, кому приходится потакать преступнику. Сливайся с толпой, носи одежду, которая не привлекает внимания, измени свой распорядок дня, выйди из социальных сетей, уедь отсюда и оставь всю свою жизнь позади.
Это им нужно измениться. Не мне.
Майлз прислоняется к стене в углу.
— Моя сестра прошла через то же самое дерьмо. Если вы не будете выполнять свою работу, у вас на руках окажется еще один пропавший человек.
Я. Я могла бы быть девушкой с плакатов.
Мама берет меня за руку и сжимает.
— Это угроза? — Спрашивает Каллахан.
Майлз закатывает глаза, но прежде чем он успевает сказать еще хоть слово, вмешивается Мэйбл.
— Хватит. Мой внук не был причастен к исчезновению моей внучки, и он не причастен к тому, что происходит сейчас.
Офицер Джексон поднимает руки, становясь между мной и Каллахан, когда она снова открывает рот. Он приседает передо мной и берет за руку, которую мама не держит. Часть меня хочет заплакать от этой нежности, от того, как он делает себя меньше, чтобы я чувствовала себя в безопасности.
— Что бы ни говорили другие, я верю тебе, Мэдди. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь. — Он звучит убедительно, даже если его действия до сих пор свидетельствовали об обратном. Возможно, именно это и должно было произойти, чтобы он воспринял меня всерьез. — Я не могу представить, насколько ты, должно быть, потрясена. Это не то, с чем должен сталкиваться кто угодно, но особенно восемнадцатилетняя девушка. С этого момента я хочу, чтобы ты звонила мне всякий раз, когда что-то случится, хорошо? Каким бы незначительным это ни казалось. Мы должны положить этому конец.
— Хорошо.
— Документируйте все - каждую форму контакта - и то, какие чувства это вызывало у тебя. Это действительно важно. Не забывай эту часть. И запиши все, что ты изменила в своем распорядке дня, чтобы чувствовать себя в безопасности. Все это поможет выстроить твою аргументацию.
Я пытаюсь проглотить комок в горле, чтобы заговорить, но не могу. Поэтому мама обнимает меня за плечи и отвечает за меня.
— Спасибо, офицер.
— Андре. — Он протягивает ей руку.
Она снова смотрит на него, как на доктора Эйвери.
— Большое тебе спасибо, Андре. Мы действительно ценим это.
Он протягивает маме свою визитку и просит нас позвонить ему, если нам понадобится направление в охранную компанию, которая сможет установить для нас камеры и систему сигнализации. Я даже не хочу думать о том, сколько это будет стоить.
Мэйбл настаивает на том, чтобы приготовить нам ужин, и дает советы по самообороне на своей кухне, пока я не выйду на свежий воздух. Со своего места на крыльце я достаю телефон. Я должна рассказать Натали о взломе, даже если она все еще зла на меня.
Но все мысли вылетают у меня из головы, когда я замечаю сообщение от моего сталкера. Видео.
На этот раз не обо мне — о моем преследователе, идущем по моему пустому дому.
Я нажала «сохранить», а затем увеличила громкость до упора, но он выключил звук. Он старается не показывать как его ноги или руки тянутся к чему-либо. Ничего, что можно было бы использовать для его идентификации.
Он заканчивают видео на кольце-обещании от Джордана, лежащем на моем прикроватном столике.
Новое обещание: он вернется.
Для меня.