— Думаю, нам стоит поговорить завтра, — говорю я, потому что не знаю, как сказать то, чего я действительно хочу. Рафаэла удивленно моргает, а потом вздыхает.

— Прости, я... Я не хотела быть бесчувственной.

— Все в порядке. — Я киваю головой. — Ты расстроена. Мы продолжим завтра. — Я начинаю двигаться, чтобы встать с кресла, но Рафа мягко удерживает меня за руку.

— Прости меня, пожалуйста! — Она произносит эти слова очень медленно, хотя я знаю, что поняла бы их, как бы быстро она ни говорила, и понимаю, что на самом деле она просит меня остаться. Я киваю, и моя подруга закрывает глаза, затем открывает их и смотрит вверх, после чего отпускает меня и тянет к себе ноутбук.

Она ставит на паузу воспроизводимое видео и открывает вкладку переводчика. Рафаэла выключает громкость на устройстве, а затем вводит в переводчик предложение, чтобы я его прочитала.

— Я вернулась в Италию, чтобы выйти замуж.

Мои брови взлетают вверх от удивления. Первый инстинкт - посмотреть на ее правую руку в поисках кольца, но потом я понимаю, что это глупый поиск. Если бы Рафаэла носила обручальное кольцо, я бы уже видела его, к тому же я вижу ее только в рабочее время, а Луиджия запрещает использовать аксессуары в рабочее время. Не раз я видела, как она отчитывала то одного, то другого сотрудника за нарушение этого правила.

Я прикусываю губу, прежде чем открыть рот, чтобы ответить, но Рафа качает головой из стороны в сторону и прикладывает палец к губам в универсальном жесте, призывающем к тишине. Я смотрю на двери, проверяя, нет ли кого-нибудь в поле зрения.

Я вытягиваю руки и протягиваю ноутбук, между нами, чтобы мы обе могли пользоваться клавиатурой и читать с экрана. Я меняю порядок перевода, как учила меня Рафаэла, как только мы начали пользоваться компьютером, и набираю свой вопрос.

— Но разве ты не любишь своего жениха?

Она смеется, и я вижу, что это без юмора.

— Я до сих пор его не знаю. Но, если говорить коротко, я ни в кого не влюблена, так что я никак не могу любить своего жениха.

— Тогда почему ты выходишь замуж? — Спросила я, нахмурив брови.

— Потому что у меня нет выбора. — Она качает головой из стороны в сторону, а затем отстраненно улыбается. — Я хотела стать адвокатом. Если бы у меня был выбор, я бы никогда не уехала из Нью-Йорка.

— И ты не можешь туда вернуться?

— Нет. Не в этой жизни.

— Почему?

— Потому что в нашем мире ценность женщины не в том, что у нее в голове, а в тех преимуществах, которые дает женитьба на ней.

— В преступном мире? — Спрашиваю я, не понимая.

— В мафии, Габриэлла.

Удивление мгновенно пробегает по моему телу, и я не думаю, что мое лицо пытается его скрыть, потому что Рафаэла торопливо набирает в переводчике еще одно предложение.

— Разве ты не знала, Габриэлла?

Я должна двигаться, чтобы ответить, я знаю это. Мои руки должны быть подняты, а пальцы набирать слова на клавиатуре, но все мое тело слишком занято тем, что восстает против себя, когда частички, о которых я даже не подозревала, начинают собираться вместе.

Мафия. Мафия. Итальянская мафия. Мафия Крестного отца.

— Боже мой! — Она совершает чудо, на которое способны только итальянские женщины…тихо восклицая. — Габриэлла, — зовет она и подносит руку к моему лицу. Мой рот открывается, но через него не проходит ни звука. — Я думала, ты знаешь. Я бы сказала тебе раньше, — шепчет она, оглядываясь на дверь.

— Витторио? — Это единственное, что я могу сказать, но этого достаточно, чтобы она поняла, что я имею в виду.

— Он наш Дон. — Когда она понимает, что это ничего мне не говорит, она добавляет. — Наш высший авторитет, Габриэлла. Дон Витторио - босс Ла Санты.

Я тяжело сглатываю, затем поворачиваюсь к клавиатуре и набираю текст.

— Ты хочешь сказать, что моя жизнь принадлежит боссу итальянской мафии?

Рафаэла читает мой вопрос, и чувство, которое появляется в ее глазах, мне не чуждо, но впервые с тех пор, как мы познакомились, я вижу в глазах подруги, когда я являюсь объектом ее взгляда, жалость.

— Я уже говорю тебе, Габриэлла, — набирает она и смотрит на меня, но я не отрываюсь от экрана, чтобы взглянуть ей в лицо, с тревогой ожидая следующих слов, которые появятся. Рафа выдыхает задолго до окончания. — Твоя жизнь принадлежит самому жестокому и могущественному боссу мафии, когда-либо рожденному в Италии.