Запах от спального мешка на раскладушке был достаточно свежим, и Чарльз понял, что ведьма спала там прошлой ночью. На столе стояли остатки толстой черной свечи, которая пахла больше кровью, чем воском, и ступка с небольшим количеством пепла на дне. Оборотень понял, что там остатки волос Анны. Ведьме нужно было что-то личное, чтобы проникнуть в сны Анны.

— Что это? — тихим голосом спросила Анна из дверного проема.

Чарльз сразу почувствовал себя лучше в ее присутствии, как будто она каким-то образом уменьшила зло, которое просочилось в дерево и кирпич.

Когда-нибудь он скажет ей про это и увидит недоумение и неверие в ее глазах. Он знал ее достаточно хорошо, чтобы предсказать ее реакцию.

Чарльз проследил за ее взглядом на выпотрошенное и освежеванное тело, лежащее перед камином.

— Думаю, это енот. По крайней мере, он так пахнет. — От него также пахло болью, и на полу остались следы когтей, вероятно, после того как его прибили гвоздями к полу. Чарльз не хотел говорить, что енот, вероятно, не был мертв, когда ведьма его изуродовала.

— Что она пыталась сделать? — Анна осталась в дверном проеме, а Уолтер устроился позади нее. Ни один из них не горел желанием войти внутрь.

Чарльз пожал плечами.

— Понятия не имею. Возможно, это необходимо для усиления заклинания, которое она наложила на тебя прошлой ночью. Темная ведьма черпает силу в чужой боли и страданиях.

Анна выглядела так, словно ее стошнит.

— Есть монстры похуже, чем оборотень.

— Да, — согласился он. — Не все ведьмы используют подобное, но трудно быть хорошей ведьмой.

На полу рядом с енотом стояла чаша для гадания, все еще наполненная водой. В хижине было ненамного теплее, чем снаружи, если бы чаша долго стояла на полу, то вода уже превратилась бы в лед. Они едва разминулись с ведьмой.

Чарльз нехотя прикоснулся к мертвому животному, чтобы посмотреть, как давно она причинила ему страдания. Его плоть все еще была…

Животное слабо шевельнулось. Чарльз выхватил нож и перерезал несчастному шею так быстро, как только смог, испытывая тошноту от осознания того, что оно все еще было живо. Ничто не должно переживать такие пытки. Чарльз более внимательно осмотрел половицы. Возможно, причина, по которой нет запаха гнили, заключалась в том, что что-то внизу закрепляло круг силы и тоже не было мертвым.

Уолтер зарычал, и Чарльз был с ним согласен.

— Она оставила его в живых, — прошептала Анна.

— Да. И, вероятно, она узнает, что мы убили его. — Чарльз вытер свой нож о спальный мешок, затем вложил его обратно в ножны.

— Итак, что нам теперь делать?

— Сжечь хижину, — сказал Чарльз. — Большая часть колдовства — это зелья и заклинания. Сожжение места силы немного ослабит ее. — И освободит того бедняжку или вещи, которые ведьма заперла под хижиной. Он не собирался рассказывать Анне об этом, если только не будет вынужден.

Анна нашла наполовину полную пятигаллоновую канистру с бензином, привязанную к четырехколесному вездеходу. Чарльз облил раскладушку бензином, а затем свалил дрова в кучу посреди комнаты. Он отослал Анну и Уолтера подальше от здания, прежде чем зажечь дрова спичкой. От запаха, когда огонь жарко вспыхнул, он чуть не задохнулся. Чарльз подождал, пока не убедился, что огонь разгорелся в полную силу, и ушел.

Он побежал к Анне и Уолтеру, которые остановились на некотором расстоянии от хижины. Когда добрался до них, то схватил Анну за руку и потянул дальше.

Они были в пятидесяти ярдах от хижины, когда та взорвалась, и взрывная волна повалила их всех на землю.

Анна подняла голову и выплюнула грязь изо рта.

— Что случилось? Там был динамит?

Чарльз перекатился на спину и сел, изо всех сил стараясь не показывать, как больно оказалось падать из-за раны на груди.

— Я не знаю. Но магия и огонь иногда оказывают странный эффект. — Он посмотрел на то место, где раньше находилась хижина, и присвистнул. От нее почти ничего не осталось, только несколько рядов камней на земле, где раньше было основание камина. Куски вездехода и хижины разбросало почти у их ног, а ближайшие к ней деревья расколоты, как зубочистки.

— Ого, — произнесла Анна. — С тобой все в порядке, Уолтер?

Волк поднялся на ноги и встряхнулся, глядя на нее с обожанием.

— Она знала, что мы будем охотиться на нее, — сказал Чарльз. — Она пыталась скрыть это от нас. Я не почувствовал никакого ее запаха, когда мы с Уолтером обходили хижину. А ты, Уолтер?

Большой волк покачал головой.

— Так что же нам делать?

— Несмотря на все наши страхи, думаю, пришло время позвонить моему отцу. — Чарльз улыбнулся Анне. — Мы не слишком далеко от машины, и он все равно знает, что что-то не так. Он разбудил меня прошлой ночью. Вот как я понял, что ты в беде. Он не глуп и знает нескольких ведьм, к которым мы можем обратиться за помощью.

***

Бран бежал уже несколько часов, когда их услышал.

— Я говорил тебе, что он, скорее всего, пошлет Тэга, если бы Чарльзу понадобилась помощь, — настаивал Асил. — Я говорил тебе, что он не такой дурак и не придет сам.

Бран уперся всеми четырьмя лапами в землю и остановился. Асил говорил негромко, но знал, что Бран услышит его. И это означало, что уже слишком поздно убегать.

Ведьмы могли прятаться у всех на виду. И Асил явно разговаривал не с Чарльзом — значит, он с ведьмой. И он предупреждал Брана. Этого достаточно, чтобы у Брана возникло желание спрятаться.

Он повернулся лицом к Асилу и обнаружил, что тот стоит на валуне размером с небольшого слона. Миниатюрная женщина рядом с ним держалась за его руку так, словно боялась, что ветер может сдуть ее со скалы.

— Не понимаю, почему он думает, что Тэг справится лучше меня, — хладнокровно продолжил Асил. В его глазах плескалась ярость, но ни лицо, ни поза тела не выдавали эмоций.

— Подойдите сюда, мистер, — промурлыкала женщина и спустилась с валуна с необычной грацией.

Она говорила с американским акцентом, но явно была испанкой. Брана заинтриговало то, что она пробыла здесь достаточно долго, чтобы приобрести американский акцент.

Его слух был слишком хорош, и он знал, как звучит ее родной язык. Тем более он понимал, что охотится за ведьмой, которая убила подругу Асила в Испании. Она была по-волчьему ловкой, спрыгнув с валуна вслед за Асилом. Ни один человек не мог двигаться так легко, ведьма он или нет. Но когда мать Брана поработила его, она тоже могла так двигаться.

Он был в ужасе от того, что пришел на ее зов, как хорошо обученный питомец, которым когда-то являлся.

— Тэг, — мурлыкала ведьма, обходя его. — Колин Таггарт. Немного маловат для оборотня.

Бран видел, как напрягся Асил в ожидании, когда она обнаружит, что он обманул ее, даже не солгав. Слова «Я говорил тебе, что он пришлет Тэга» не тоже, что «Смотри, это Тэг». Асил пытался выкрутиться, и Бран оценил его усилия, зная, как трудно балансировать на грани.

По исходящему от Брана страху Асил понял, какими могут быть последствия того, что ведьма попытается сделать его домашним питомцем. Осталось не так много людей, которые помнили, что произошло, когда Бран наконец освободился от своей матери. Сэмюэль, Асил и… Он не мог вспомнить, кто третий, — это было слишком давно. Вероятно, сами ведьмы не знали, почему им запрещено пытаться взять оборотня в качестве домашнего животного или как фамильяра, да и у большинства из них не хватало сил сделать это.

Бран продержался бы какое-то время. Во-первых, ведьма могла совершить ошибку, особенно если не знала, кого держит в руках. Во-вторых, он боялся, что на этот раз никто не сможет его вернуть. Именно Сэмюэль вывел его из бешеного состояния раньше. Но Сэмюэль уже не был так уверен в себе, как раньше.

Контроль, который ведьма установила над ним, должен быть завоеван кровью и плотью, и единственная связь из плоти и крови, которую он установил, — с его собственной стаей. Видимо, она использовала Асила, чтобы внедриться в его стаю, но как?

Пока она смотрела на него, Бран вспоминал обрывки информации, полученной от Асила о ведьме. Он почти не обращал на нее внимания, пока она говорила с ним. С ловкостью, благодаря очень долгой жизни, Бран проскользнул в связь через Асила и нашел мертвую женщину — это могла быть только его пара. Но это невозможно.

Никто не мог связать себя с мертвой женщиной, он знал это, потому что, когда умерла Голубая сойка, мать Чарльза, сам пытался ее удержать.

Но невозможное становится возможным, когда вы добавляете в игру ведьму.

Бран не мог исследовать связь, женщина была мертва, и ее связь шла через Асила. И ведьма могла контролировать его только, если тесно связана с мертвой парой Асила. Затем она могла бы использовать свою собственную магию по этой связи и взять под контроль любого из волков стаи.

Бран холодно посмотрел на Асила. Тот должен был знать, что связь с его мертвой парой все еще на месте, и обязан был сказать об этом.

Ведьма каким-то образом сохранила брачные узы, пока убивала Сару.

Он ненавидел ведьм.

— Колин Таггарт, — промурлыкала она. — Теперь ты мой. Твоя воля принадлежит мне.

Бран почувствовал магию, которой она наполнила его. Часть ее соскользнула с него, как мед с теплого тоста: немного задержалась, тут и там. Но затем это чувство закрепилось, когда она ходила вокруг него, шепча слова заклинания. Это не очень больно, но вызвало у него чувство клаустрофобии, и когда он попытался пошевелиться, то не смог.

В нем вспыхнула паника, которую он давным-давно похоронил глубоко внутри. Он сделал глубокий прерывистый вдох и попытался выбросить ведьму из головы. Паника очень опасна, гораздо опаснее, чем эта ведьма.

Поэтому он обратил свое внимание на другие вещи.

Сначала он попытался отрезать Асила от стаи. Если разорвет связь между ним и Асилом, у него может появиться шанс освободиться от ведьмы. Он должен сделать это, но странности в связи Асила с парой и то, как ведьма исказила ее, загрязнили магию стаи. И Бран не стал бы утверждать, что сможет освободить Асила от Сары, от ведьмы или от самого себя, даже с полной церемонией изгнания из крови и плоти.