— Сэр Аларик, так официально, — промурлыкал он. — Ты права, большинство летучих мышей не слепы, но, понимаешь ли, я не такой, как большинство вампиров, Дафна. Я немного… другой.

— Ты слеп? — спросила я, удивленно расширив глаза.

Может быть, это был Божий способ спасти меня.

Но пока мне в голову приходила мысль о попытке бегства, я не могла избавиться от чувства жалости — вампир из королевской семьи, правившей этим континентом, не мог видеть ничего из его красоты.

— Моя семья не позволяет мне питаться в своей комнате, потому что, когда люди обнаруживают, что я слепой, они пытаются сбежать из поместья, — сказал он, проведя пальцами вверх по моей шее. — Но последний человек, который пытался сбежать от меня, был полностью мною обескровлен.

Мои глаза расширились, и я сжала бедра вместе.

— Я не сбегу. Обещаю. Моя деревня выбрала меня, чтобы удовлетворить монстров, которые живут здесь. Я не могу вернуться к ним, не выполнив своих священных обязанностей.

— Они послали тебя сюда для того, чтобы ты умерла за них, — сказал он. — Это не является никакой священной обязанностью перед высшим богом. Мы не отпускаем людей обратно. Мы выжимаем из них все.

С трудом сглотнув, я сцепила руки вместе, когда ко мне, наконец, пришло осознание. Все это время я размышляла, зачем они послали меня, зная в глубине души, что это должно было спасти их самих. Ни священники, ни монахи никогда не приходили сюда.

Только монахини.

— Почему ты выбрал меня? — спросила я шепотом.

— Что ты имеешь в виду?

— Моя кровь самая обычная. И вампир внизу был прав — мое тело не из тех, к которым нужно стремиться. Я подхожу обычному вампиру, а не королевскому, сэр Аларик. Ты должен выбрать себе другую монахиню, способную порадовать тебя в этот праздник.

Его рука сжала мое горло, и он прижал меня к стене.

— Мне не нужен никто, кроме тебя, — пробормотал он. — Ты моя. Ты всегда была моей.

— Всегда была твоей? — переспросила я. — Ч-что это значит?

Вместо ответа он цокнул языком и подошел к окну. Открыв его, он развернулся и, еще раз щелкнув языком, повернулся в мою сторону.

— Подойди сюда, — приказал он.

Я подошла к нему и посмотрела в холодную осеннюю ночь.

— А теперь беги.

— Б-бежать? — прошептала я.

Его полные губы изогнулись в ухмылке.

— Мне нравится играть с едой, прежде чем съесть ее, — пояснил он, проведя большим пальцем по моим губам. — Кровь вкуснее, когда она наполнена адреналином, — тихо усмехнулся он. — Беги.

Ему не нужно было повторять это в третий раз — с пересохшим горлом я перелезла через окно и помчалась по лесу. Я быстро бежала, приподняв полы туники, упавшие в траву ветки царапали мои ноги.

Внезапно над деревьями возле меня пролетел Аларик, ветер от его крыльев взметнул листья. Ахнув, я продолжила бежать. Бог дал мне шанс выжить, спастись от монстров… и если Аларик хотел, чтобы я бежала, то я побегу так быстро и так далеко, как только смогу.

Я бежала все быстрее и быстрее, не заботясь о том, что меня ждет впереди, потому что это не может быть хуже, чем замок, полный вампиров, желающих высосать меня досуха.

Мои ноги соскользнули с края утеса, а затем я упала вниз. Мой крест ударился о мою грудь, и я крепко сжала его через тунику.

Если это был Божий способ спасти меня от этих монстров, то пусть будет так…

Аларик, спикировав вниз, скользя крыльями по воздуху, схватил меня своими сильными руками. Притянув меня к своей обнаженной груди, он заскользил по воздуху, его крылья поднимали нас все выше и выше.

Мы взлетели на вершину утеса, а потом — как раз в тот момент, когда я подумала, что он опустит меня, — он полетел со мной обратно в замок. Вместо того чтобы приземлиться на подоконник, как раньше, или даже на крышу, он завис над замком, держа меня в своих объятиях, а мои ноги обвились вокруг его талии.

— Я покажу тебе, кому ты теперь принадлежишь, Дафна, — сказал он, взяв меня за подбородок. — Монстр, к которому ты теперь привязана. Человек, который будет высасывать из тебя кровь каждую ночь на протяжении вечности.

Полы моей туники приподнялись вверх по моим ногам, но он, просунув руки под нее, задрал ее до самых бедер, коснувшись пальцами моего белого нижнего белья.

— Я дала обет целомудрия, — прошептала я, чувствуя жар между бедрами.

— И сегодня вечером ты его нарушишь, — пробормотал он, его губы были в нескольких сантиметрах от моих. — На вершине замка Вандерсонов. Чтобы весь мир увидел. Ты будешь умолять меня не останавливаться.

Между моих ног образовалась влага, когда он коснулся пальцами моей киски через нижнее белье. Никто никогда прежде не прикасался ко мне там. Я подавила всхлип, ощутив пульсацию.

Это чувствовалось так хорошо.

— Так хорошо, — прошептала я.

Он умело двигал пальцами вокруг моего клитора через нижнее белье, подталкивая меня все ближе и ближе к краю. Схватившись за его мускулистые плечи, я посмотрела ему в глаза.

Хотя он не мог видеть меня так, как я видела его, он полностью контролировал все, что происходило. Я не могла бежать. Я не могла спрятаться. И я определенно не могла остановить боль в своей киске.

— Протяни руку вниз между нами, — приказал он. — И прикоснись к нему.

Сглотнув, я перевела взгляд на его грудь, а затем на его огромный член между нами. Опустив руку, я медленно обхватила пальцами его толщину. Он был таким… таким большим.

— Это неправильно — прошептала я, двигая рукой вверх и вниз по его длине все быстрее. Моя киска сжималась, мое дыхание участилось. — Так неправильно.

— Ты становишься такой мокрой для меня, — прошептал он мне в ухо и, зацепив пальцами пояс моих трусиков, полностью сорвал их с меня. — Мы позаботимся об этом.

Продолжая взмахивать крыльями, чтобы удержать нас, он расположил головку своего члена напротив моего влажного входа. Я резко втянула носом воздух, чувствуя волнение.

Медленно он начал входить в меня, заполняя меня сантиметр за сантиметром, навсегда нарушая мой обет.

— Ты знаешь, почему мы позволяем монахиням оставаться в туниках? — прошептал он, проводя клыками вверх и вниз по моей ключице.

— Почему? — прошептала я, моя киска пульсировала.

— Потому что нам нравится трахаться с женщиной, которая пожертвовала свою жизнь фальшивому богу, поклявшись жить святой жизнью, свободной от греха и удовольствий, — ответил он и замер глубоко внутри меня. — Чувствовать, как она впервые корчится от экстаза. Превращать ее в маленькую шлюху, любящую член.

Ощущая его руки по всему своему телу, я запрокинула голову и тихо застонала. Это было так неправильно, но его голос… его грязный рот… Не в силах удержаться, я сжалась вокруг него.

Запустив руку в мои волосы и оттянув голову назад, он осыпал горячими поцелуями всю мою шею, его клыки прошлись по моей артерии. Вцепившись пальцами в его плечи, я стала слегка покачивать бедрами, соответствуя его ритму.

Грешница.

Я стала грешницей в глазах Бога. Нарушила данный ему обет.

Аларик, осторожно проведя пальцами через тунику по моим затвердевшим соскам, покрутив их, и я не смогла сдержать низкий стон, сорвавшийся с моих губ.

Запустив руку ему в волосы, я мягко потянула за них, полностью ослепленная экстазом. Эйфория пронеслась по моему телу, оставляя повсюду покалывание. Наклонив голову, он прикусил мой сосок сквозь тунику, заставив меня вздрогнуть.

— Еще, — умоляла я, ощущая эйфорию. — Пожалуйста, еще.

Он сильнее прикусил мой сосок, его руки нащупали и стали массировать мою попку. Я вцепилась пальцами в его плечи, давление в моей сердцевине было слишком сильным. Аларик врезался в меня мощно и глубоко.

— Молись своему богу, чтобы ты не забеременела, когда я затоплю спермой твою узкую маленькую дырочку, — прорычал он мне в ухо.

— П-пожалуйста, отец… — прикусив губу, я попыталась сдержать стон, мои слова ускользнули от меня. Было неправильно просить за это прощение. Мои люди, моя семья, мои сестры скрывали это от меня слишком долго. — Пожалуйста, сделай так, чтобы я не забеременела.

— Бл***ть, — простонал он, вонзаясь в меня. — Именно так.

Его клыки скользнули вверх и вниз по моему горлу, прямо над моей артерией. Я напряглась, ожидая, когда он укусит меня, чтобы высосать мою кровь, как и обещал.

— Сделай это, — прошептала я, ощущая удовольствие.

— Еще нет, — пробормотал он.

— Пожалуйста! — застонала я, откинув голову.

Он стал врезаться в меня сильнее, задевая мой клитор своим животом, поднимая меня все выше и выше, прижимая все ближе и ближе. И когда его клыки вонзились в мою плоть, я закричала. Волна за волной наслаждение проносилось сквозь меня, затуманивая мой разум. Он впился клыками в мою шею — боли почти не было, когда эйфория пронзила все мое тело.

Мужчина притянул меня ближе к себе и замер глубоко внутри моей киски, сильно посасывая мою шею, его губы впились в мою кожу прямо над ключицей. Я согнул пальцы ног и еще больше откинул голову назад.

Позволила ему взять меня под полный контроль.

А когда я увидела звезды перед глазами и моя хватка на нем ослабла, он медленно отстранился от меня и облизал окровавленные губы. Его подбородок был в моей крови, а глаза… Боже, его глаза были черными как ночь. Меня захлестнула еще одна волна удовольствия.

Он опустил нас на крышу замка и выпустил меня из своих объятий. Я встала на колени, чувствуя, как его сперма вытекает из моей киски. Слизнув последнюю каплю крови с губ, он подошел ко мне и стал ощупывать мое лицо, пока не достиг моего подбородка.

— Попроси у бога прощения, пока твоя киска наполнена моей спермой.

Сложив ладони перед собой в молитвенном жесте, я уставилась на Аларика, который больше походил на бога, чем любой другой мужчина, которого я видела раньше.

— П-прости меня, отец, ибо я согрешила.