Глава 3

— Я не могу здесь оставаться.

— Я знаю, это немного, — сказал Бо, — но мы сделаем так, чтобы тебе было удобно.

Не много? Поговорим о преуменьшении века.

Лампа над головой отбрасывала тусклый свет на открытую комнату, но я видела достаточно, чтобы понять, что мне здесь никогда не будет комфортно. На толстом слое пыли, покрывавшем пол, были видны следы Бо. Каждый его шаг отдавался гулким скрипом по неровным половицам.

Слева от меня была маленькая кухня примерно 1972 года постройки. Прилавки цвета зеленого горошка фантастически контрастировали с горчично-желтыми холодильником и плитой. На прилавках валялись дохлые мухи. Дверца холодильника была приоткрыта, и на дне обнаружился подозрительные коричневые кружочки.

В дальнем углу стояла старая, почерневшая от времени дровяная печь с грудой деревянных брусков у основания. Рядом с ним стояло бревенчатое кресло, которое выглядело примерно так же удобно, как сидеть на смотровом столе гинеколога, вставив ноги в стремена. Кроме стула, в комнате ничего больше не было.

— Если тебе сегодня вечером понадобится сходить в туалет, тебе придется пойти в биффи, — сказал Бо. — Утром я включу скважинный насос, чтобы была вода.

— Биффи? — спросила.

— Пристройка.

— О боже мой. — Я собиралась упасть в обморок, и, если бы не страх коснуться пола, я бы так и сделала. Я попала прямо в свой собственный личный ад. Заключенным в тюрьмах предоставлялись условия получше, чем это. Я не знала, смеяться мне или плакать.

В кошмарной вспышке я представила себя через шесть месяцев в той же одежде, в которой была сейчас. Мои волосы запутались в дреды, и я подружилась с мышью, которая входила и выходила через зияющие дыры в грязных половицах, чтобы поживиться моим заплесневелым хлебом.

— Я не могу здесь оставаться, — повторила я срывающимся голосом.

Бо что-то проворчал, прежде чем провести рукой по бороде.

— Давай немного поспим, а беспокоиться об этом месте будем утром.

Меня не волновало, что в его голосе звучало раздражение. Сегодня я со многим справилась и не собиралась пытаться скрыть свое несогласие с жизнью в этой лачуге. Было так много всего, с чем девушка могла смириться, прежде чем сломаться.

Слезы наполнили мои глаза, и я оглянулась через плечо на грузовик. Если я буду просить и умолять, отвезет ли он меня обратно в город?

Скорее всего, нет.

— Послушай. — Тон Бо смягчился. — Я знаю, что это не для тебя. Сегодняшний вечер будет самым худшим. Я обещаю, что завтра мы приведем все здесь в порядок и сделаем пригодным для жизни. Просто подумай об этом, как о походе на одну ночь. Ты что, никогда раньше не был в походе?

Я покачала головой. Самым близким к походу занятием, которое я когда-либо делала, было пребывание в пляжном коттедже на побережье штата Орегон.

— Поход — это весело. — Его улыбка обладала настоящей магической силой. Одна вспышка этих жемчужно-белых зубов, и разъяренные пчелы, роившиеся у меня в животе, вернулись в свой улей. Бо должен быть моделью для «Колгейт». Он продал бы зубной пасты больше, чем Майкл Фелпс продал пшеничных хлопьев.

Я могу это сделать. Я перевела дух. Потом еще раз. Не будь ребенком, Сабрина.

— Хорошо, — прошептала я. Моя голова и плечи опустились, когда очередная волна усталости обрушилась на мое измученное тело.

— Хэй. — Он преодолел разделявшее нас расстояние. Мой взгляд не отрывался от наших ног. Его коричневые ботинки выглядели по меньшей мере в два раза больше моего восьмого размера. Подцепив пальцем мой подбородок, он запрокинул мою голову назад, так что мои зеленые глаза встретились с его бурно-голубыми. — Я бы не предложил это место, если бы не думал, что ты сможешь выжить здесь. Ты сразилась с мафией. Хижина в лесу должна показаться тебе детской забавой.

— Ты недостаточно хорошо меня знаешь, чтобы так говорить.

Его палец оторвался от моего подбородка, чтобы убрать упавшую прядь волос с моего лба.

— О, я думаю, что довольно хорошо тебя узнал.

Мой пульс участился, грудь раздулась, бинты вокруг треснувших ребер сжалась как будто бы еще сильнее. Когда его рука опустилась, я не была уверена, был ли мой вздох от облегчения или разочарования. Прямо сейчас моя жизнь была такой неразберихой. Начинать что-то с Бо было бы воплощением глупости, но, черт возьми, его пальцы так приятно касались моего лица. И эта искра в его глазах была маяком, взывающим к моей душе. Маяком, который сказал мне пришвартовать мой долбаный корабль в его порту, и он проследит, чтобы он не затонул.

Он сделал шаг назад, прочищая горло и разрывая наш взгляд.

— Я начну выгружать припасы.

Верно. Пора переезжать в мой новый дом.

— Я могу помочь. — Я развернулась, чтобы последовать за ним к двери, но он поднял руку.

— Я сам справлюсь. Сними нагрузку со своей лодыжки.

Бо исчез в кузове грузовика, в то время как Бун выскочил наружу и вбежал внутрь. Пес плюхнулся рядом со стулом, и я нерешительно последовала за ним. Сделав все возможное, чтобы смахнуть пыль с сиденья, я опустилась на бревенчатый стул.

— Не так неудобно, как я думала, Бун. — Прекрасно. Теперь я разговариваю с собакой. — Это не значит, что ты мне нравишься.

Бун опустил голову на лапы и, не обращая на меня внимания, наблюдал, как его хозяин приносит груз за грузом, расставляя пакеты, холодильники и коробки на грязном полу.

Когда грузовик был разгружен, Бо деловито развел огонь в камине.

— Температура установлена довольно низкая, ровно настолько, чтобы водопроводные трубы не замерзли. Утром я все проверю, и мы сможем это изменить. На сегодня хватит и этого. Надеюсь, ты сможешь заснуть при свете и шуме от камина.

— Конечно. — Я все равно сомневалась, что смогу как следует отдохнуть. Между моими болями и беспокойством по поводу нового места жительства мне предстоял беспокойный ночной отдых.

— Позволь мне убедиться, что это нас не выкурит, а потом я поставлю твою раскладушку.

Я тихо наблюдала за ним, прислушиваясь к потрескиванию и хлопкам в камине. Это был первый раз, когда я оказалась у настоящего дровяного камина. Единственные камины, которые я когда-либо видела, работали на газе и поддельных дровах. Запах дыма и горящего дерева наполнил аванпост и прогнал затхлость.

— Так для чего же ты все-таки используешь это место? — спросила я. — Кроме того, что прячешь репортеров, которые скрываются от контрабандистов оружия.

Он ухмыльнулся и подбросил в огонь еще одно полено.

— Аванпосты были созданы в основном для команд, борющихся с лесными пожарами. Биологи иногда используют их, если проводят полевые исследования. Если есть трассы общего пользования, экипажи будут пользоваться ими во время обслуживания трассы. На самом деле, подобные аванпосты разбросаны по всем горам. Правительство построило несколько таких в семидесятых, проложило линии электропередач и вырыло в каждом колодец, так что они вполне самодостаточны.

— Есть ли шанс, что к нам неожиданно нагрянут гости?

Он покачал головой.

— К югу отсюда есть станция побольше, до нее легче добраться из города. Поскольку по эту сторону хребта уже много лет не было лесных пожаров, никто, кроме меня, сюда не поднимается.

— Зачем тебе понадобилось приходить сюда?

— Из-за работы. Я слежу за тем, чтобы все аванпосты в округе были в хорошем состоянии. По сути я слежу за тем, что электричество все еще работает и трубы не лопнули. Джесс и Сайлас однажды поехали со мной на охоту, но это, пожалуй, все, что произошло в этом месте за последние пять лет.

Его определение «хорошего состояния» отличалось от моего, но, по крайней мере, я была скрыта. Когда он сказал, что я буду вне поля зрения, он не шутил.

— Вот так. — Он поднялся с пола и стряхнул с рук щепки. — Это должно согреть нас сегодня вечером. Давай отправимся в биффи, а потом я поставлю твою раскладушку.

Пристройка? Нет, спасибо.

— Я потерплю.

Он низко наклонился и схватил меня за руку, поднимая со стула. Его рывок был нежным, но твердым. Я собиралась в биффи, нравилось мне это или нет.

— Ладно, — проворчала я. Мне хотелось писать, и мне было бы еще более неудобно, если бы я попыталась терпеть всю ночь.

Он не отпускал мою руку, пока мы шли через комнату. Мои пальцы выглядели изящными и детскими в его мясистой хватке. Схватив с кухонного стола фонарик, он повел меня в ночь, таща за собой по узкой тропинке к уборной.

Отвратительный запах ударил меня, когда мы были в пяти футах от него, и моя свободная рука поднеслась к носу.

Просто сделай свои дела и убирайся. Писай быстрее, чем когда-либо в своей жизни.

Бо отпустил мою руку, чтобы открыть дверь, и протянул мне фонарик. Дыша через рот, я вошла в маленькую деревянную комнатку и подняла крышку дыры.

— О боже мой. — Я подавилась. — Я нахожусь во флигеле⁴.

Я кладу фонарик и нависаю над сиденьем, чтобы заняться своими делами. Унижение сменилось ужасом, когда я поняла, что Бо определенно слышал, как я писаю. Мужчинам так повезло. Я бы убила за возможность пописать стоя прямо сейчас.

Я закончила, выбросила мерзкую туалетную бумагу в дырку и натянула леггинсы, прежде чем выскочить за дверь и вернуться к аванпосту так быстро, как только позволяла моя лодыжка.

Позади меня Бо усмехнулся.

— Я так рада, что ты находишь это интересным.

— Не надо так раздражаться. Я не пытаюсь тебя мучить.

Но пытка была именно тем, чем была. В горле у меня начало жечь, а глаза наполнились слезами. У меня вырвалась икота, и я с трудом сглотнула, подавляя остальные. Я никогда не чувствовала себя так неловко. Этим утром Антон лишил меня большей части уверенности в себе. Я цеплялась за последнюю оставшуюся щепку, но смех Бо над моей реакцией в туалете просто разорвал ее на куски.

— Эй, — мягко сказал Бо, кладя руку мне на плечо и останавливая меня на тропе. Жар от его широкой груди ощущался у меня за спиной. — Мне жаль. Я смеюсь не над тобой, а просто над ситуацией. Я привык к такого рода вещам, и я никогда по-настоящему не был рядом с кем-то, кто не был так же привыкший к ним. Я приношу извинения, если задел твои чувства.