Л

Я свернул свое послание и прикрепил его к ноге сокола. Я уже связался с Галоном и остальными, но сообщение Конрета только еще больше омрачило мое настроение.

Я хотел покинуть этот корабль.

Приска едва ли сказала мне хоть слово с тех пор, как поняла, кто — и что я. Но я знал ее. Ее ярость была дикой, безжалостной, даже если она скрывала ее перед остальными на этом корабле.

Если бы она думала, что это сойдет ей с рук, она бы убила меня в мгновение ока.

Эта мысль не должна вызывать у меня возбуждения.

С яростью я мог справиться. Ничто не горело ярче, чем мы двое, сцепившиеся в борьбе за власть. Но это было страдание, которое я уловил, когда она подумала, что я не смотрю, которое впилось в меня злобными когтями.

Было бы так легко передать Приску моему брату — сразу после того, как я дам ему пощечину, которую он заслужил. Тогда я мог бы вернуться к жизни, для которой был создан.

Прокладывать себе путь через этот континент.

Но от этой мысли у меня внутри все сжалось. Во рту пересохло. Дикая кошка была моей, и я буду защищать ее, пока она не придет к точному осознанию этого.

Поэтому я бы дал ей время, в котором она нуждалась, — ровно столько, чтобы она поняла, что ее место рядом со мной.

Даже если бы Приска не возненавидела меня сразу, как только узнала, кто я такой, она бы в конечном итоге возненавидела меня, когда узнала о тех вещах, которые я совершил во имя моего брата.

Пятна крови на моих руках никогда не отмоются.

Мысль обо всей этой крови не беспокоила меня годами. Пока я не встретил Приску, и что-то внутри меня — то, что я считал мертвым, — медленно ожило еще раз.

Один из матросов споткнулся в воздухе, его глаза расширились, когда он уставился на меня. Крошечные искры пробежали по моей коже, и я не сомневалась, что мои глаза светились сдерживаемой силой. Стихийная магия иногда просачивалась наружу, и хотя в детстве у меня было небольшое сродство к огню, ветру и воде, это была молния, которая выскользнула на свободу, когда я не был сосредоточен.

Никогда в моей жизни мне не нужно было подавлять эту силу больше, чем прямо сейчас. В тот момент, когда я прикоснулся к этому амулету, в тот момент, когда я ворвался в него своей силой и высвободил все, что он держал...

Мне больше не нужно было тянуться глубоко за своей силой. Я больше не слабел по мере того, как удалялся от наших земель. Вместо этого — по крайней мере, в краткосрочной перспективе — мне пришлось бы научиться сдерживать силу.

К сожалению, чем больше я думал о маленькой дикой кошечке, тем труднее было держать свою силу крепко спрятанной внутри меня, где ей самое место.

Отвернувшись от команды, я спустился под палубу на камбуз, где обнаружил целителя, готовящего что-то вроде припарки. Его глаза встретились с моими, глубокая морщинка между его бровями ясно давала понять, что он все еще затаил обиду.

Я не мог полностью винить его за горькую усмешку в его тонких губах. Это был тот же самый целитель, которому я угрожал мучительной смертью, когда отравили Приску.

Целитель, конечно, не был рад узнать, что он идет с нами, но если Регнер когда-нибудь узнает, как он спас жизнь наследника-гибрида? То, что король людей сделал бы с целителем, выворачивало бы желудки даже у самых сильных.

Наши взгляды встретились.

– Проследи, чтобы она что-нибудь съела.

Мне не нужно было уточнять, кого я имею в виду. Повернувшись, я зашагал обратно к двери.

– Она не может, - пробормотал целитель позади меня.

– Ее рвет всем, что она ест.

Я развернулся. Целитель встретился со мной взглядом и пожал плечами.

– Королева еще не обрела свои морские ноги.

Если Приска узнает, что люди уже называют ее королевой, она может просто прыгнуть за борт.

– Исправь это.

– Я пытался, но она настояла, чтобы я обратил свое внимание на раненых гибридов.

Что-то, что могло быть неохотным уважением, промелькнуло на его лице.

Приска была прирожденной королевой при любой возможности. Хотя она так не считала.

Приска отказалась бы от всего, что я ей предложил. Я обдумал свои варианты.

– Создай все, что ей нужно, - сказал я. – Я найду способ заставить ее принять это.

Я бы связал ее и зажал ей ноздри, если бы это было необходимо.

Выйдя из каюты, я обнаружил Телеан, стоящую на палубе, ее пристальный взгляд был направлен на Приску, которая снова вцепилась в поручни — костяшки ее рук побелели, когда она смотрела на горизонт.

Я думал, что ее отказ есть - простое упрямство.

Мои мышцы расслабились, грудь облегчилась, и мои зубы, наконец, разжались.

– Целитель готовит для нее лекарство от морской болезни, - сказал я Телеан.

– Она его не примет.

Я просто поднял бровь. Я держал пари, что Приска отбросит свое упрямство в сторону.

– Ты заставишь ее. Гибриды выздоравливают, и у целителя более чем достаточно сил, чтобы вылечить тошноту Приски.

– Я тебя слышу, - позвала Приска. – У меня нет желания провести остаток поездки, желая, чтобы меня избавили от страданий. Если ты можешь гарантировать, что у целителя будет достаточно сил, если он понадобится гибридам внизу...

Удовлетворение скользнуло по мне.

– Я даю тебе слово.

Лицо Приски почему-то стало еще белее, и она издала звук, нечто среднее между фырканьем и смехом, когда, спотыкаясь, проходила мимо меня.

У меня внутри все сжалось, и я смотрел, как она уходит.

– Интересно, что вы позволили мне попасть на этот корабль, - задумчиво произнесла пожилая женщина позади меня.

– Единственный человек, который мог бы научить Приску, и подготовить ее к переговорам с твоим братом.

– Меня не волнует то, что ты находишь интересным.

Ее фырканье было идентичным фырканью Приски, и я зарычал, преследуя дикую кошку. Она направилась прямо на камбуз, взяла предложенный целителем пузырек и залпом осушила его. Пройдет несколько часов, прежде чем она почувствует полный эффект, но что-то в моей груди разжалось, когда на ее лицо вернулся намек на цвет, который она потеряла.

Приска обошла меня, направляясь обратно к двери. Схватив ее за запястье, я повел ее в свою каюту. Удивительно, но она не сопротивлялась, хотя и отдернула руку, как только я закрыл за нами дверь.

– Чего ты хочешь? - выпалила она.

– Почему бы тебе не сказать мне, чего ты хочешь, дикая кошка?

Слова вырвались прежде, чем я осознал, что произнес их.

Она моргнула.

– Что ты имеешь в виду?

Странная ярость обожгла мою грудь.

– Это простой вопрос. Чего ты, черт возьми, хочешь?

Выражение ее лица превратилось в холодную маску, но глаза горели золотом.

– Я хочу поехать в лагерь гибридов. Я хочу увидеть свою лучшую подругу, которая, как я думала, умрет. Я хочу увидеть своих братьев — того, кто чуть не умер прямо у меня на глазах. Я хочу принимать решения с Демосом, который должен иметь такое же право голоса в своем королевстве, как и я. И я хочу обнять Ритоса и извиниться. Я не хочу оставаться на этом корабле ни одной гребаной минуты.

Она тяжело дышала, когда закончила, ее лицо раскраснелось, выражение было слегка шокированным.

Это было похоже на то, как она выглядела, когда я впервые вошел в нее. Я не смог сдержать улыбки.

Приска замерла, глядя на меня, как на змею, готовую напасть. Я скучал по тому, как она смотрела на меня раньше. Возможно, я потерял ее, но, возможно, я смог бы заставить ее снова доверять мне вот так.

Она нахмурилась.

– О чем бы ты ни думал...

– Я продолжу думать об этом.

Моя улыбка погасла, и я наблюдал за ней.

Мне до боли хотелось дать ей то, чего она хотела.

Хотя у меня не было проблем с тем, чтобы сказать "нет", когда ее безопасность была под угрозой, мой инстинкт всегда подсказывал "да". Посмотреть, как загораются ее глаза. Заставить ее улыбнуться. И если бы она когда-нибудь узнала, насколько близка была к тому, чтобы обвести Кровожадного Принца вокруг пальца, она, скорее всего, смеялась бы до потери дыхания.

Я молчал слишком долго. Губы Приски сжались, и она пронеслась мимо меня, выскальзывая за дверь.

– Сколько территорий находится в пределах земель фейри?

Неделю спустя Телеан подтолкнула меня к этому за обедом.

– Пять, - ответила я.

Теперь, когда меня не то и дело бросало за борт корабля, я провела последние несколько дней за едой и учебой. Было невероятно очевидно, что в моем образовании были огромные пробелы. Виды пробелов, которые заставляли мои щеки гореть от того, как мало я знала.

Я была едва грамотной деревенской девушкой, которой теперь нужно было понять все, что можно было знать о правителях этого континента — и о том, что им пришлось потерять.

К сожалению, большинство людей никогда бы не поверили правде. Королю Эпроты Сабиуму было более четырехсот лет. Его настоящее имя было Регнер — человек, известный как предок Сабиума. Регнер использовал украденную магию, чтобы оставаться в живых все это время, инсценируя собственную смерть и забирая свою корону снова и снова каждый раз, когда он тайно убивал человеческих мальчиков, которых выдавал за своих сыновей.

– Кто такие высшие фейри, которые правят этими территориями?

Я макнула кусочек хлеба в тушеное мясо. Я не знала, как сильно буду ценить такой простой акт, как еда, пока не ступила на этот корабль.

– Ромидан, Торн, Калиар, Сильвиэль и Вердион. Фейри использовали только имена.

– И кто правит всеми этими территориями?

Я сглотнула.

– Конрет — Брат Лориана. И наша единственная реальная надежда на союз на данный момент времени.

– А его жена?

– Эмара.

– Хорошо.

Я снова начала мыслить ясно. И с этой ясностью пришла здоровая доза страха. Мои друзья и семья путешествовали в земли фейри, но я не сомневалась, что Регнер отправил бы свою железную гвардию выслеживать их.

Благодаря моей тете я знала все о железной гвардии.

Состоящие из пятисот самых жестоких и преданных людей короля, железные гвардейцы были выбраны при рождении и отправлены в академию, где из них вытравили любую искру сострадания или человечности. Они были бездушными убийцами, которые были созданы для ситуаций, подобных этой.