13. РУНЫ МЕДИУМА
Утром, когда я проснулась, Эхо уже не было.
"Спасибо, что дала мне поспать", — написал он. — "За это я тебя и люблю".
Если бы он только знал всю правду. Я отправила ему ответное сообщение и начала собираться в школу.
— Может, тебе ещё денёк отлежаться? — спросила мама, пока я поглощала завтрак, как оголодавший узник.
Я замотала головой.
— После школы поеду к Энжи за платьем на выпускной. — Родители переглянулись. — Я в порядке. Правда. Если в столовой снова подадут то странное мясо...
— Я напишу жалобу в школу.
Мама перешла в режим грозной медведицы, а значит, она не шутила.
Упс.
— А смысл жаловаться, если отравилась только я? Просто больше не буду брать это мясо.
— Правильно, — ответила она. — Я дам тебе обед с собой.
Тут мне возразить было нечего, поэтому я просто сидела и смотрела, как она упаковывает мне с собой жаркое из индейки с молодой картошкой, приготовленное вчера вечером. Я обняла её, поцеловала и от души поблагодарила перед выходом.
На моей машине появились новые руны. Видимо, Эхо добавил их, перед тем как уйти. Я закинула рюкзак на заднее сиденье и села за руль.
Мама вышла из дома и помахала, привлекая внимание. Что ещё?
Я опустила окно, надеясь, что это не связано с Эхо или обедами в столовой.
— Ты сегодня поедешь в дом престарелых? — спросила она.
— Завтра. А что?
— Я приготовлю ещё пирогов, если ты захочешь завезти один своим подопечным и ещё один в дом Рейн.
— Я возьму их завтра. Мне уже пора, мам.
— Люблю тебя, — сказала она и вернулась в дом.
— Я тоже тебя люблю, — сказала я и сдала назад. Только собралась переключить передачу, как краем глаза заметила серую массу и замерла. Вчерашнее происшествие затмило всё. Серое нечто приблизилось к моей машине, и я резко пришла в себя. Это Дэв.
Мне нужно взять себя в руки. Я не должна бояться душ — ни тёмных, ни обычных. Я медленно выдохнула, успокаивая колотящееся сердце, и махнула Дэву, чтобы забирался внутрь. Тот качнул головой.
У меня нет времени на игры.
— Ты мне задолжал объяснения, поэтому залезай, пока я не разозлилась по-настоящему!
Он сделал вид, что умирает.
— Ты уже мёртв, Дэв, — напомнила я ему.
Она указал на новые руны на машине. Они сияли. Странно.
Я нахмурилась.
— И что?
Он ткнул себя в грудь и изобразил взрыв. А, так вот для чего эти руны. Они защищают меня от тёмных душ? Я схватила телефон и вытащила его из окна.
— Залезай.
Он скользнул в мой мобильник. Я положила устройство на подставку между сиденьями и надавила на газ.
— Говори уже.
— Что ты хочешь знать? — поинтересовался он.
— Кто на меня напал? Только не говори, что не знаешь. Я не поверю.
— Тебе удалось, — сказал он и засмеялся. — Ты смогла убедить его. Я хотел поблагодарить тебя вчера, но сначала нужно было избавиться от ещё одной тёмной души.
— Ещё одной? Ты уверен? Эта ощущалась так же, как и та, что напала на меня.
— Все души ощущаются одинаково, — заметил он. — Я помню это ещё с тех времён, как сам был Бессмертным.
— Нет, неправда. У тёмных душ совсем другая аура.
— Вот как? И у меня тоже?
— Не совсем. Возможно, потому что ты не пытался вселиться в моё тело. К слову, на Эхо повлияли твои действия. Ты защитил меня от той души, и это убедило его, что ты, возможно, не такой уж плохой.
Дэв усмехнулся.
— Нет, ты не понимаешь. Если бы не ты...
— Потом поблагодаришь, Дэв, когда помиритесь. Ты точно уверен, что вчерашняя душа не та же самая, что напала на меня?
— Уверен. О тебе уже разошлись слухи. Каждая тёмная душа на земле хочет добраться до Бессмертной с рунами медиума.
Я так резко ударила по тормозам, что всё моё тело дёрнулось вперёд.
— Какими-какими рунами?
— У тебя те же самые руны, которые каждая заблудшая душа пытается высечь на одержимых ими смертными, но безуспешно, потому что у них нет нужного артаво. Видела когда-нибудь, как смертные режут себе руки?
Дни, проведённые в Институте Психиатрии Провиденса, промелькнули в памяти, заставив меня вздрогнуть.
— Да.
— Смертные врачи думают, что те психически больны и режут себя, чтобы справиться с болью. Для кого-то это, возможно, и правда, но других это заставляют делать души. Иногда обычные души, перенявшие дурную привычку у тёмных. А иногда и сами тёмные.
В его словах прослеживалась логика.
— Но у тебя, куколка, уже есть эти руны. Они позволяют душам вселяться тебя без побочек, которые бывают у смертных.
Машина позади меня засигналила, и я поняла, что слишком долго стою. Нажала на газ.
— Неправда. Одержимость в большинстве случаев высасывает из меня все соки. Бывало я часами отсыпалась после такого марафона. И вчера я чуть было не стала овощем. Я не переживу вселение тёмной души, Дэв.
Пауза была долгой.
— Уверена?
— Да, — выпалила я. — Я несколько часов приходила в себя после того, как вы двое пролетели через меня. — Я остановилась на светофоре на Мэйн-Стрит. — Что мне сделать, чтобы они перестали меня преследовать?
— Избавиться от рун. Исчезнуть.
— Очень смешно. Я никуда не денусь и руны потерять не могу. Никто не знает, что это за руны и на что они делают, помимо того, что приманивают души. Я сейчас впервые узнала, что они называются рунами медиума.
— Об этом знают только местные. Тайна рун передаётся устно от одной заблудшей душе к другой.
А ещё о них как-то узнала Малиина и вырезала их на мне. Зачем? Я припарковалась у школы.
— Иди к Эхо, Дэв.
— Вот ещё один ответ на твой вопрос, — добавил Дэв. — Эхо может быть твоим телохранителем двадцать четыре на семь. Как только на горизонте появится тёмная душа — он тут же её пожнёт.
Если бы всё было так просто. Я вздохнула.
— У Эхо, как и у всех жнецов, есть работа. Быть по совместительству моим телохранителем у него не получится. Ладно, разберусь. — Мне нужна огромная железяка, с которой я смогу рассеивать души. — Иди, Дэв. Найди своего друга.
— Сначала высуни телефон из машины. Не хочу разорваться на тысячу кусочков. В этот раз Эхо использовал те же руны, что высечены на его косе. Видать, сильно разозлился. Пока, — добавил Дэв, как только я вышла из машины, а затем выскользнул из мобильника.
Я уже и не смотрела на него, мои шестерёнки активно крутились. Что, если Эхо высечет эти же руны на мне? Тогда я буду защищена от тёмных душ. С другой стороны, я стану точно так же опасна и для обычных душ, а значит, больше не смогу им помогать.
Я поспешила к школе. Станет ли моя проще, если я перестану помогать душам? Да. Счастливее? Скорее всего, нет. Я уже и представить себя не могу прежней Корой, ведущей блог о горячих парнях. К тому же я не хочу быть просто бессмертной подружкой горячего жнеца и никем больше. Одна только мысль об этом выводит меня из себя. Возможно, это звучит как бред, но мне нравится работать с Эхо на равных. Мы одна команда. Надо найти другой выход.
На входе в школу я услышала рёв мотоцикла Торина и обернулась. Эндрис, Ингрид и Блейн стояли прямо за мной.
— Чего такая недовольная, Заклинательница душ? — спросил Эндрис, обняв меня одной рукой за плечи.
— И тебе тоже доброе утро, Валькирия, — сказала я. — А вы разве не должны сидеть в засаде где-то в Калифорнии?
— Это план Торина. Он болтает со смертными. Я присматриваю за ним по просьбе Рейн. Ну, знаешь, там же такие горячие калифорнийские девчонки, загорелые во всех местах. Они загорают голышом, — шёпотом добавил он.
Как-то сомневаюсь, что Рейн ревнует Торина. Они без ума друг от друга.
— Иными словами, ты торчал на нудистском пляже вместо того, чтобы работать.
— Ты ничего не докажешь, потому что у меня нет ни одной полоски загара. Хочешь проверить?
— Как-нибудь в другой раз.
Я бросила взгляд через его плечо, но Рейн и Торин были в этот момент заняты. Друг другом. Да что уж там, они целовались. Я заметила, что они стали делать это чаще. И одеваются похоже. На Рейн — кожаная куртка. Дизайнерская. Я узнала бренд. И перчатки без пальцев.
— Окей, что-то определённо не так, — протянул Эндрис. — Раз ты так легко пропустила подколку.
— Может, если бы ты не был таким назойливым, она бы уже нам рассказала, — вмешалась Ингрид, и я перевела взгляд на неё. Её сестра оставила на мне руны медиума. Может, Ингрид тоже о них известно.
— Она права, Эндрис. Постарайся быть менее назойливым. Идём, Ингрид. — Я взяла её под руку и потянула ко входу в школу, попутно шепнув: — Тебе давно уже пора заарканить его.
Ингрид хмыкнула.
— Зачем? Не хочу.
Обожаю её норвежский акцент. Даже спустя несколько веков странствий по миру она его не утратила. Чирлидер, популярная девчонка, со своими светлыми волосами и голубыми глазами похожа на модель. Эндрис будет счастливчиком, если она станет его девушкой. Или нет. Он может испортить любые отношения.
— Уверена? — игриво спросила я.
Ингрид закатила глаза.
— Эндрис ещё несколько веков будет бегать за каждой юбкой, прежде чем остепенится. А я не собираюсь становиться частью его гарема.
— Мне нравится твой настрой.
— Спасибо.
Она помахала своим подружкам из группы поддержки.
Мы вошли в коридор, ведущий к школьным ящикам.
— Могу я тебя кое о чём спросить?
— Конечно.
— Только не злись. Знаю, ты не любишь говорить о Малиине, но я должна кое-что выяснить. — Когда мне отчаянно нужна была информация, именно Ингрид просветила меня о том, что её сестра пометила меня рунами. — Ты что-нибудь знаешь о рунах, которые она вырезала на мне?
Она резко остановилась, причём с таким лицом, что мне захотелось тут же сменить тему. Её черты исказило болью. А ведь мы стояли посреди коридора, другим школьникам приходилось нас обходить. Я потянула её за руку в сторону, чтобы не мешаться.
— Знаю, это похоже на бред, но...
— Нет, она ничего мне не рассказывала, — перебила меня Ингрид, её акцент стал отчётливее. — Я была для неё просто надоедливой младшей сестрой. Она либо игнорировала меня, либо использовала. Но... — Ингрид нахмурилась сильнее. — Прямо перед тем, как пойти к тебе, она бросила фразу, смысл которой в тот момент был мне не понятен.