Он захлопнул дверцу холодильника и снял крышку с бутылки пива. Прислонился спиной к стойке, делая глоток.

Ему нужно было взять себя в руки. Забыть о своих первобытных инстинктах. У него оставалось всего два с половиной дня, и очевидно ещё предстояло много работы в вопросе с Кейтлин. Её сопротивление было глубже, чем просто умение читать по теням. Но даже если её разум был под контролем, её тело явно не было. И это была та слабость, на которой ему нужно было сосредоточиться. Кейтлин хотела его сексуально, в этом он теперь не сомневался. И её отклики сказали ему, что ей нравится его уверенность в себе, её возбуждает его настойчивость, и ей нравится, что он берёт на себя инициативу. Возможно, она ещё не знала этого или, что более вероятно, не была готова принять это, но ей нравилось, что он отвечает за ту область, где она не была достаточно уверена, чтобы взять этот контроль на себя. Её возбуждение принадлежало ему – идеальная пара.

Возможно, повышение ставки было тем, в чём они оба нуждались. Может быть, он играл слишком мягко.

Он проглотил ещё один глоток и направился к своему пальто. Он достал ключи, отпёр дверь и направился к машине. Достал папки с её делами из багажника, а книгу и пакеты — из отделения для перчаток. После запер за собой дверь, положил ключи обратно в карман пальто и встал у кухонной стойки. Он развернул ткань. Одна маленькая книга, способная удержать душу, такую же прекрасную и могущественную, как у чтеца теней. Он снова сложил ткань, отнёс книгу и пакеты в шкаф и засунул их за свитера на верхней полке. Он взял папки со стойки и вернулся к диванам.

Кейтлин не пошевелилась.

Он должен был наслаждаться её беззащитностью. Но он этого не делал. Он должен был, по крайней мере, быть доволен прогрессом, но, пока она лежала там и спала, он не был уверен, что доволен. За вызовом и воинственностью, за ханжеством и догматизмом она была просто девушкой. Одинокая, изолированная и напуганная девушка, которая была ещё более уязвима, чем она думала. Но она также была храброй и отказывалась поддаваться запугиванию. Она хотела искупления для своих родителей, и она не собиралась сдаваться без боя. Потому что Кейтлин была бойцом, и это нравилось ему больше, чем что-либо ещё в ней.

Это была черта характера, работавшая ему на пользу. Она будет держаться до самого горького конца, потому что верила, что он — её единственная надежда. И это было именно то, что ему было нужно. Он держал её там, где хотел.

Кейтлин будет принадлежать ему в течение следующих двадцати четырёх часов. Он позаботится об этом. Потому что секс, к её несчастью, всегда был его любимой игрой.

И она только что открыла шлюзы.