Йорда поняла, что плачет. "Я так давно хотела увидеть тебя, отец".

По лицу отца расплылась нежная улыбка, ничем не отличавшаяся от той, что была в ее памяти, и тепло, которое, казалось, обнимало ее даже в другом конце комнаты.

Йорда, я всегда был с тобой. Даже когда ты не могла меня видеть, я был рядом с тобой. Ее отец опустил глаза. Я не ушел, потому что не мог. Я… в плену этого замка. Плененная душа.

"Что?" Йорда едва не вскрикнула, но тут же закрыла рот рукой. "Кто сделал это с тобой, отец?" — спросила она более мягко.

Взгляд отца блуждал, и Йорда увидела в его глазах ту же тревогу, что гложила ее собственное сердце. Это ощущение переросло в мрачное понимание. "Ты знал о связи матери с Темным богом? Поэтому ты остался здесь?"

Глаза отца остановились на ней. Затем он медленно кивнул, чтобы не возникло недопонимания.

Твой истинный взор открылся. Вот почему ты теперь можешь видеть меня. Йорда, моя бедная, любимая дочь. Моя жена, твоя мать, действительно вестница тьмы, пришедшая принести разрушение в этот мир. Я пытался остановить ее, когда моя жизнь оборвалась. Когда мой последний вздох вырвался из моих губ, я подумал о тебе, которую я оставляю в этом мире, и мое беспокойство было настолько глубоким, что мое сердце разбилось и разлетелось на тысячу осколков. Однако они не ушли в страну мертвых. Они остались здесь, затаившись в тени, и не для того, чтобы защищать тебя, хотя мне бы этого хотелось.

Йорда стояла с открытыми глазами, забыв вытереть слезы, собравшиеся на подбородке.

"Это моя мать держит тебя здесь?"

Ее отец с горечью кивнул.

Теперь я хозяин Башни Ветров. Там меня и держат. Твоя мать заманила меня в ловушку и пользуется моей силой.

"Что ты имеешь в виду? Имеешь ли ты отношение к тем темным фигурам, которые я видел в окнах башни? К тем, кого Озума назвал тенями, которые скитаются в одиночестве?"

Да, — ответил отец. Теперь это моя истинная форма.

Йорда вспомнила виденные ею искаженные тени. Это и есть мой отец?

"Почему? Что делает мать в Башне ветров? Как она хочет использовать твою силу? Чем я могу тебе помочь?"

Йорда широко раскинула руки, шагнув ближе к отцу. Ей хотелось обнять его. Облегчить его страдания. Почувствовать его тепло.

Ее отец отшатнулся назад. Его лицо, бледное, как лунный свет, стало полупрозрачным.

Нет! Она найдет меня.

"Отец?"

Йорда, из-за меня ты страдаешь. Пожалуйста, прости меня. Но теперь ты — моя надежда. Как и ты — надежда этого замка и всего живого на земле. Ты — наш свет!

Ее отец начал угасать. Йорда вскочила с постели. "Нет, отец, не уходи!"

Йорда…

Его голос становился все более далеким и дрожащим, когда он звал ее.

Посмотри на мир снаружи. Увидь его своими глазами. Бог Света укажет тебе верный путь.

«Я люблю тебя», — прошептал он тише, чем шелест ночного ветра. А потом он исчез. Йорда побежала, но ее руки обхватили лишь тьму.

Тихо, как только могла, Йорда заплакала. Она вытирала слезы пальцами, которые никогда больше не почувствуют теплого прикосновения отца. Затем, мягко ступая, она пересекла свою опочивальню и подошла к двери, ведущей в коридор.

Ей не нужно было прикасаться к двери или прижимать к ней ухо. Она всем своим существом ощущала присутствие по ту сторону двери.

Королева. Холодная кристаллизация тьмы. Дышащей, ходячей тьмы.

Она стоит прямо за дверью.

Должно быть, она почувствовала появление отца Йорды. Она стояла сейчас за дверью и протягивала тонкую руку, чтобы открыть ее.

"Она найдет меня…"

испуганный голос отца. Йорда затаила дыхание и уставилась на дверь. Если она откроется, ты должна посмотреть ей в глаза, сказала она себе. Если она посмотрит на тебя, ты не должна дрогнуть. Ты должна стоять и смотреть правде в глаза, ибо ее нельзя отрицать.

Но дверь не открывалась. Через некоторое время она почувствовала, что присутствие королевы ослабевает. Йорда почувствовала, как ее захлестнула волна головокружения, и опустилась на пол.

Зубы стучали от холода, который, казалось, проникал в ее тело. Ее тонкие руки сжались в кулаки. Что-то приближалось, текло к ней, и это нельзя было остановить. Истина, которая ждала этого момента, хотела освободиться. Она жаждала спасения.

Я не должна бежать.