Ай, я хочу тебе что-то сказать (NSFW)

Проводив мать, Гуан Шан Цзынь вернулся к себе в лавку, где его задержал управляющий с кучей различных донесений. Ему пришлось остаться тут почти на два часа, прежде чем он смог вернуться во двор.

Он мог видеть издалека худощавое тело Ву Син Цзы, сидевшего в одиночестве в павильоне. На деревянном столике перед ним стояли сладости и полный чайник с чаем. Должно быть, чайник только что наполнили заново, поскольку над ним все еще поднимался пар.

Обычно, как только перед Ву Син Цзы оказывалась еда, он старался съесть хоть несколько кусочков, несмотря на то, было ли для этого подходящее время или нет, лишь бы еда не пропала впустую. Деревенские жители никогда не разбрасывались едой.

Однако, сейчас старикан лишь держал в руках чашку, и был не ясно, остыл ли в ней чай, или она была и вовсе пустая. Он просто сидел, вертя чашку в руках, но из нее не пролилось ни капли.

Гуан Шан Цзыню стало немного любопытно, поэтому он не спешил возвращаться, а продолжал втайне наблюдать за ним издалека.

Хотя обстановка во дворе вполне соответствовала Пин И Фану, пользовался ею все-таки Гуан Шан Цзынь. Крайне простые на вид вещи отличались невероятным изяществом. Из-за этой привычки Ян Вен Син и Хуайсю удостоверились в своих предположениях относительно личности Пин И Фана.

Ву Син Цзы посидел какое-то время, а затем встал и поставил чашку на стол.

Он посмотрел в том направлении, где скрывался Гуан Шан Цзынь, и, разумеется, никого там не увидел. Со двора вела дорожка, вымощенная высококачественной галькой Юйхуа.* Камни были прочными, но такими гладкими и уютными, по ним можно было ступать совершенно бесшумно. А во время дождя слышался нежный мелодичный звон, от которого возникала соершенно необычная атмосфера.

Вероятно, взволнованный долгим ожиданием, Ву Син Цзы пару раз обошел вокруг павильона. Развернувшись, он сделал еще два круга и, наконец, остановился возле каменной тропинки. Его брови слегка нахмурились, он погрузился в глубокую задумчивость. Что-то пробормотав себе под нос, он осторожно наступил на дорожку, но быстро убрал ногу и снова обошел вокруг павильона.

Раньше Гуан Шан Цзынь не понимал мыслей Ву Син Цзы, но теперь все было по-другому, и каждый жест Ву Син Цзы выглядел ужасно милым в глазах Гуан Шан Цзыня.

Больше всего Ву Син Цзы беспокоило, не попал ли Гуан Шан Цзынь в неприятности, поэтому он хотел выйти со двора и посмотреть. Но в то же время он боялся, что может что-то сделать не так и навредить делам Гуан Шан Цзыня. Так что же ему теперь делать? Он поскорее вернулся в павильон. Вы только посмотрите на эти нетронутые сладости на столе. Верятно, старый перепел терзается смутными дурными предчувствиями.

Сердце Гуан Шан Цзыня полностью растяло.

Он был слишком могущественным человеком и привык заботиться о людях. Хотя его родители, друзья и члены семьи тоже могли бы позаботиться о нем, никому из них просто не приходило в голову, что Гуан Шан Цзынь тоже неуждается в том, чтобы о нем заботились и нежно баловали его. Поначалу, пока господин Лу еще не научился понимать его, он обращался с ним, как с обычным ребенком. К сожалению, обнаружив, что Гуан Шан Цзынь куда лучше заботится о других сам, в их отношениях все стало строго наоборот. Господин Лу без всякого смущения принимал заботу Гуан Шан Цзыня, обвившись вокруг него, словно лоза вокруг дерева.

Но Ву Син Цзы был другим. Этот старикан знал, что Гуан Шан Цзынь был очень могущественным и обладал огромной силой и выдающимися способностями. Он также знал, что, когда Гуан Шан Цзынь хорошо относится к кому-либо, он будет бесконечно баловать этого человека. Ву Син Цзы не отвергал такую заботу, изо всех сил стараясь протянуть к нему свои тощие руки и обнять его, привлекая к себе. Гуан Шан Цзынь не мог выразить словами, что при этом чувствовал, он только знал, что никогда в жизни не отпустит Ву Син Цзы от себя. Если бы он упустил этого такого робкого с виду перепела, где еще он нашел бы такого человека, который бы в нем настолько души не чаял?

Расправив свою одежду, Гуан Шан Цзынь еще раз убедился в том, что во дворе нет никого, кроме его телохранителей, прежде чем снял с лица маску Пин И Фана. Когда он неторопливо вышел из укрытия, Ву Син Цзы как раз посмотрел в его сторону. Его лицо мгновенно просияло, старикан, позабыв о манерах, вытер руки об одежду и торопливо направился к нему навстречу.

- Почему ты вернулся только сейчас? Что-то случилось?

- Я немного поговорил с матерью, а потом меня задержал управляющий с докладом, поэтому я задержался. Гуан Шан Цзынь подошел к Ву Син Цзы и заключил его в свои объятья. – Ты беспокоился обо мне, пока ждал меня?

- Ай... - Ву Син Цзы послушно прижался к его груди и искренне кивнул. – Мне нужно поговорить с тобой кое о чем, а ты все не возвращался, и я боялся, что Ян Вен Син...

Он содрогнулся. У Ву Син Цзы только что было противостояние с Яном Вен Сином, и он поневоле испытывал чувство страха.

- Не волнуйся, Ян Вен Син не сомневается в личности Пин И Фана, - Гуан Шан Цзынь погладил хмурую складку между бровей Ву Син Цзы и поддразнил его. – Эй, ты только посмотри. Ты же больше не молод, а все еще продолжаешь хмуриться так сильно. Ты пытаешся напомнить мне, чтобы я не забывал о почтении к старшим и не слишком сильно заигрывал с тобой?

Ву Син Цзы торопливо поднял руку и потрогал свое лицо, на котором тревога смешалась со смущением.

- Ай, я же просто волнуюсь. Обычно я так не хмурюсь.

- Не переживай. Даже если твое лицо покроется морщинами, как маринованный овощ, оно все равно будет нравиться мне.

Гуан Шан Цзынь наклонился, целуя его лицо, и старикан слегка дернулся, заливаясь краской по самые уши. Сердце Гуан Шан Цзыня совершенно растаяло при взгляде на этого старикана, он обнял его крепче и целовал до тех пор, пока Ву Син Цзы не начал задыхаться.

- Ай, почему ты вдруг...

Ву Син Цзы совсем не возражал против таких проявлений нежности посреди бела дня и даже был рад им. Но этот двор был открыт, точно на ладони, а вокруг была охрана, наблюдавшая за ним. Гуан Шан Цзынь сам говорил ему, что это место не подходит для утех.

- Я хочу попробовать на вкус манинованный овощ, - хотя прекрасный Гуан и блистал  неземной красотой, все солдафоны обладали весьма сомнительными манерами. И, когда ему хотелось похулиганить, он мог сказать все, что ему на ум взбредет.

Смущенный Ву Син Цзы что-то пробормотал себе под нос и опустил голову, притворившись мертвым.

Видя, как смутился старый перепел, Гуан Шан Цзынь перестал дразнить его. Подняв его на руки, он отнес его в комнату, где сел вместе с ним в кресло, их тела крепко прижимались друг к другу.

- Так о чем ты хотел поговорить со мной? – Гуан Шан Цзынь играл тонкими пальцами Ву Син Цзы. Должно быть, в эти дни он слишком много возился в своем огороде. Его мозоли от писанины почти исчезли, зато появились мозоли от возни в огороде.

- Оу, - Ву Син Цзы осторожно погладил его по руке. Казалось, он хочет высвободить свои пальцы, но Гуан Шан Цзынь не отпускал их и с улыбкой поднес его руку к губам, покрывая ее поцелуями.

Его намерения были очевидны: либо говори, что хотел, либо парой поцелуев ты точно не отделаешься.

Его пальцы покраснели от поцелуев, Ву Син Цзы съежился и задрожал, глядя на него с беспомощным видом.

- Дело в том, что сейчас... ты проводил супругу Генерального уполномоченного...

- Скажи «нианг», - перебил его Гуан Шан Цзынь.

- А? – заморгал Ву Син Цзы, глядя на него с ошеломленным видом. – Ты хочешь, чтобы я звал тебя «нианг»?

Как только эти слова сорвались с его губ, до него дошло, что он только что сказал, и он расстроенно уставился на Гуан Шан Цзыня.

Гуан Шан Цзынь не знал, смеяться ему или плакать. Он откашлялся и, напустив на себя серьезный вид, сказал:

- Ну, если тебе очень хочется называть меня именно так, мне останется лишь согласиться с этим. Однако, я предпочел бы, чтобы ты называл так мою мать.

- Ай, это было бы не совсем удобно...

Мать Гуан Шан Цзыня была старше него всего на несколько лет, ей больше пристало бы быть его старшей сестрой, чем матерью.

- Если ты не станешь называть ее так сейчас, тебе все равно придется сделать это позже. А что? Ты прямо перед моей матерью так уверенно заявил, что в этой жизни не расстанешься ни с моим «птенцом», ни с моим лицом, а теперь, стоило ей уйти, ты уже сожалеешь об этом?

- Но у тебя и правда превосходный «птенчик» - Ву Син Цзы торопливо зажал себе рот руками, но, к сожалению, уже было слишком поздно. Гуан Шан Цзынь с едва заметной улыбкой разглядывал его. Прицелившись, он отвесил смачный шлепок по пышным ягодицам Ву Син Цзы. Хотя он использовал совсем немного силы, да и одежда заглушила звук шлепка, все равно старикан ужасно смутился. Ву Син Цзы замахал руками и торопливо залопотал:

- Успокойся! Подожди! Мне нужно сказать тебе кое-что.

- Я подожду, а ты говори, - лицо Гуан Шан Цзыня светилось нежностью. Он мял руками пухлые ягодицы Ву Син Цзы и теперь немного замедлил свои действия.

Ву Син Цзы приоткрыл рот, все его тело было словно охвачено огнем.

- Не надо так... - Ву Син Цзы вытянул руку, желая остановить шаловливые руки Гуан Шан Цзыня, но он не мог не признать, что его ласки были чрезвычайно приятными. Его ладони были широкими и теплыми, они были способны обхватить половину его ягодиц. Он то сжимал их, то разводил в стороны, в меру используя силу и никуда не торопясь, и Ву Син Цзы едва не растял от этого. Старикан всегда был очень раскованным в постели и никогда не сдерживал свои желания. Он несколько раз тихо простонал, почти позабыв о том, что собирался сказать. Он чувствовал, что его гнездышко начинает подрагивать и желал лишь одного – чтобы «птенчик» Гуан Шан Цзыня успокоил его.

- Так что же ты все-таки хотел сказать мне, ммм? – Гуан Шан Цзынь прижал его к нижней части своего тела. Его медленно наливающийся силой член терся о мягкую поверхность бедер Ву Син Цзы, и это позволяло маленькому «птенчику» Ву Син Цзы тереться о его твердый мускулистый живот.