Изменить стиль страницы

Глава 39. Жадные амбиции

Сун Цинши никогда не видел, чтобы Ань Лун так себя вел. Он был немного ошеломлен, не зная, что делать. После того, как он удалил весь яд, он провел час, играя роль драгоценного плюшевого мишки, не осмеливаясь ни заговорить, ни пошевелиться, и в конце концов его неохотно отпустили.

Светящийся Дракон не был ранен, но он был полностью истощен от чрезмерного напряжения. Сун Цинши попросил кухню приготовить много сырых яиц в качестве пищи для Светящегося Дракона. Затем он неоднократно предупреждал Ань Луна не употреблять алкоголь, даже лекарственный ликер не разрешался.

Когда он вернулся во дворец Фулин, была уже полночь. Его только что выздоровевшее тело устало, как и его сердце.

Юэ Ухуань сидел на ступеньках дворца Фулин и ждал его. Увидев состояние Сун Цинши, он был ошеломлен, но ничего не сказал.

– Ты ждал меня? – Сун Цинши был немного счастлив, когда увидел его, но, к сожалению, все его тело было вымазано грязью Луна. Очищающее заклинание не могло избавиться от запаха болота. Он просто хотел принять ванну.

Юэ Ухуань принес для него свежий халат и довел его до дверей ванной.

Сун Цинши купался в теплых горячих источниках, думая о том, как выглядел Ань Лун и что он сказал и сделал сегодня. В глубине души он был немного озадачен.

Не может быть, чтобы он нравился Ань Луну, верно?

Сун Цинши быстро отказался от этой абсурдной гипотезы. Хотя он не был экспертом в отношениях между друзьями, он, возможно, и не видел бегущих свиней, но он ел свинину*.

(ПП: Обычно говорят наоборот. Возможно, это опечатка, но я решила оставить все как есть. Я думаю, что вполне уместно, поскольку Сун Цинши также полностью ошибается в своей гипотезе)

Его сестра в другом мире была Байфумэй* уровня богини, очередь женихов, которые приходили ухаживать за ней, могла занять несколько улиц. Ее поклонники использовали всевозможные уловки, чтобы завоевать ее расположение. Некоторые даже пытались добраться до нее через него, давая ему всевозможные книги и практические экзамены, умоляя замолвить за них словечко.

(ПП: Байфумэй – мисс Совершенство)

Как мог существовать такой хаотичный и приводящий в бешенство метод ухаживания, как у Ань Луна? Очевидно, это была модель плохого друга, о которой все говорят, верно?

Его братья по учебе были гораздо более беспокойными, чем Лун. Они обнимали друг друга за плечи, обнимались, проклинали друг друга, давали друг другу ужасные прозвища, вместе пили, вместе купались в общественных банях; он даже слышал, что они насмехались и высмеивали друг друга… И почему-то это совсем не помешало им найти подружек. Причем перед своими подругами они становились совсем другими, каждый был более воспитанным и вдумчивым, чем другие.

Более пятисот лет назад, каждый раз, когда Лун похищал его, чтобы пойти поразвлечься, именно Ань Лун всегда первым находил красивую женщину. Он свистел, чтобы привлечь внимание красотки, и призывал Сун Цинши прийти и посмотреть, говоря, что научит его, как соблазнять женщин. Сун Цинши не интересовался этими вещами и много раз отказывался. Ань Лун, однако, все еще продолжал без устали делать эти глупости. Какая «чистая и нежная, сексуальная и очаровательная»; какая «нежная и прекрасная, достойная и возвышенная»; какая «экзотическая осанка и классическая грация», «дочь благородного дома», «жемчужина ветра и пыли*»…

(ПП: жемчужина ветра и пыли – проститутка или певичка)

Благодаря опыту Ань Луна он повидал небывалое количество красивых женщин.

Не было никого, кто не любил бы красивые вещи.

Сун Цинши не был против того, чтобы ценить красоту. Но для этого нужно было использовать почтительные глаза. Нужно относиться к ним с должным уважением. Он совершенно не хотел, чтобы эти красивые женщины считали его развратником! Еще меньше он хотел, чтобы эти красавицы относились к нему как к сообщнику Луна из-за постыдных действий этого негодяя, когда эти дамы преследовали его по улице с оружием в руках, а он не осмеливался сопротивляться, потому что был неправ!

Этот инцидент всегда будет занимать первое место среди самых постыдных вещей в его жизни. Он не мог избавиться от своего гнева, даже когда бил собачью голову Луна, пока не превратил ее в свиную голову.

Ань Лун все еще не знал, что такое раскаяние, и весело спросил:

– Тебе не нравятся женщины. Возможно ли, что тебе нравятся мужчины?

Сун Цинши был ошеломлен его вопросом и долго размышлял над ним. Однако он был одержим культивированием и исследованиями. Он не был заинтересован в потакании своим слабостям и не понимал, что значит быть возбужденным желанием. Он никогда не задумывался о своей ориентации. Как он мог знать ответ на этот вопрос? Он попытался нарисовать в уме образ своего типа, но смог представить только пустоту.

После долгих размышлений он обнаружил, что Лун снова искривил его мышление. Он собирался культивировать Путь Бессердечных. Что он делал, думая о таких вещах?

Ань Лун не сдавался и продолжал спрашивать:

– Какие мужчины тебе нравятся? Люди из нашего Западного Леса очень добры к своим даосским спутникам. Не смотри на то, какими свирепыми мы кажемся снаружи. На самом деле мы – подкаблучники. Если любимый человек заставит нас идти на восток, мы никогда не пойдем на запад. Если он заставит нас встать на колени на стиральную доску, мы никогда не осмелимся встать на колени на доску для ногтей… Хочешь все обдумать? Я найду для тебя хорошего спутника. Я гарантирую, что он будет очень послушным.

Выражение его лица выглядело в высшей степени смиренным и послушным, словно он только и ждал возможности сделать из него дурака.

Сун Цинши не очень любил разговоры на эту тему и чувствовал, что над ним снова собираются сыграть шутку. Он не хотел тратить время на этого глупого пса, который только и знает, как озорничать. Он вернулся в Долину Короля Медицины, заперся в кабинете и с головой погрузился в кучу невразумительных текстов, пока Ань Лун не поклялся всеми предками, что больше не будет делать ничего глупого. Сун Цинши с трудом заставил себя простить его, взяв обещание никогда не поднимать эту тему вновь.

Ань Лун знал, что был неправ, и в течение длительного периода после этого вел себя достойно.

Позже Сун Цинши успешно сформировал свою Зарождающуюся Душу и культивировал Путь Бессердечных.

Путь Бессердечных на самом деле не повлиял на его жизнь и дружбу. Он просто отсекал страсти и воздерживался от желаний, сосредоточившись на поиске Пути, освобождавшего человека от любых забот о любви. После того, как Сун Цинши культивировал Путь Бессердечных, он больше никогда не страдал от проблем демонов сердца. На его пути к культивации больше не было узких мест, и он продвигался вперед с молниеносной скоростью. Очевидно, его выбор в то время был правильным. Этот способ подходил ему больше всего.

Ань Лун, однако, вышел из себя как сумасшедший. Он выругался множеством слов, которые было неприятно слышать, хлопнул дверью и ушел.

Сун Цинши долго злился из-за этого.

Когда его гнев утих, он немного забеспокоился и попросил Е Линя узнать о нем какие-нибудь новости. Однако Е Линь сообщил, что Ань Лун играл с цветами и травой* и  проводил свои дни очень счастливо. После того, как они наконец помирились и после долгих трудностей возобновили переписку, он даже осмелился спровоцировать многочисленных бессмертных дам и женщин-культиваторов прийти и устроить неприятности у ворот Долины Короля Медицины. Это добавило хаоса в его исследования, и он был так зол, что хотел кого-нибудь ударить. Ань Лун был просто бездумным ублюдком!

(ПП: играл с цветами и травой – флиртовал с женщинами)

Сун Цинши поднялся с горячего источника. Он чувствовал, что слишком много думает! Как может Ань Лун отказаться от очарования красивых женщин? К тому же ради такого скучного и унылого человека, как он? Он также не был красавцем, как Юэ Ухуань. Что-то не так с его разумом?

Скорее всего, его самооценка пострадала из-за того, что он был серьезно ранен культиватором Построения Фундамента, и теперь он был слишком смущен, чтобы сказать это, поэтому и чувствовал себя подавленным.

Если бы Сун Цинши оказался на его месте и проиграл на экзамене младшему собрату, он тоже чувствовал бы себя таким подавленным, что ему захотелось бы плакать.

За это время он будет немного мягче к Луну. Он не сожжет его по неосторожности. Он даст ему остыть и найдет способ решить проблему Костной Интоксикации

Сун Цинши привел в порядок логику в своем уме и вышел из купальни, собираясь вернуться в свою комнату, чтобы отдохнуть.

Юэ Ухуань с самого начала ждал за дверью. Он долго смотрел на Сун Цинши, потом вдруг протянул руку, потер две отметины от зубов на руке Сун Цинши и неловко сказал:

– На теле учителя так легко остаются следы. Их нельзя стереть. Я боюсь, что над вами будут смеяться, если вы выйдете в таком виде…

– Позже я применю к ним лекарство. К завтрашнему дню они должны исчезнуть, – пообещал Сун Цинши, чувствуя себя подавленным, – Этот звериный пес, он такой каждый раз, когда выходит из себя. В будущем я определенно не позволю ему кусаться без разбора.

Юэ Ухуань спросил:

– Сяньцзунь любит кусать людей?

– Да. Ничего страшного, – не удержался от насмешки Сун Цинши, – Ты не видел, как он сходил с ума и перегрызал шею врагу…

Юэ Ухуань улыбнулся и тихо промурлыкал в знак согласия. Он помог Сун Цинши медленно вернуться в комнату. Контролируя Лозу Кровавого Короля, он достал мазь для удаления синяков, а затем аккуратно намазал толстый слой на след укуса. Лишь когда метка была полностью скрыта, он остановился и осторожно помассировал затекшие конечности Сун Цинши.

Он уже снял свою золотую маску, и в свете светящихся бусин его прекрасные глаза феникса были скрыты темным блеском. Уголки его губ были плотно сжаты. После долгого колебания он опустил голову и медленно сказал: