Однако некоторые странные мысли были у самого Юэ Ухуаня…

Юэ Ухуань ошеломленно уставился на его бледно-розовые губы. Вспомнив сцену из своего сна, его горло немного сжалось. Он глубоко вздохнул, прогнал эти нежелательные мысли и медленно расстегнул ремень, тихо сказав:

– Если это вы… вы можете прикоснуться…

Рана на его плече превратилась теперь в едва заметный шрам. Медового цвета, теплая, как нефрит, кожа несла с собой сладкий аромат, по которому нельзя было сказать, действительно ли он был там или нет. Его лопатки были расправлены, как у бабочки, а Печать Акации превратилась в экстравагантно великолепные линии узора. Его тонкая талия несла в своих очертаниях силу. Это тело было слишком совершенным, оно могло спровоцировать желание в любое время.

Сун Цинши немного подумал и почувствовал, что ему не следует переоценивать свое сопротивление прекрасным вещам. Он нашел банное полотенце, чтобы завернуть в него юношу. Затем он успокоился и с помощью своего ментального зонда определил местоположение игл, прокалывая их одну за другой.

– Ты что-нибудь чувствуешь?

– Чувствую.

– Что ты чувствуешь?

– Покалывание, отек, зуд…

Сун Цинши убедился, что иглы расположены правильно. Испытывая облегчение, он продолжал прокалывать кожу иглами одну за другой.

Когда он двинулся, чтобы проткнуть спину, он внезапно обнаружил на лопатке Юэ Ухуаня красное родимое пятно. Оно было похож на маленького феникса. Поскольку его покрывала Печать Акации, оно не было очень заметным.

Он остановил иглу и долго наблюдал. Наконец, не удержавшись, он сказал:

– У тебя красивое родимое пятно.

– Я унаследовал его от моей матери, – события из его детства всплыли в сознании Юэ Ухуаня, и его нервозность сильно ослабла, – Она была танцовщицей во дворце, из-за океана, с рыжими волосами и золотыми глазами. Она стала наложницей в тот момент, когда мой отец положил на нее глаз. Многое в моей внешности пришло от нее.

– Ты смешанной крови? Твоя мать, должно быть, очень красива, – Сун Цинши почувствовал, что он расслабился, и попытался продолжить разговор, – Черные волнистые волосы – два доминирующих гена. Твои черные глаза не являются чисто черными, но темная окраска передается непропорционально, поэтому они больше похожи на темное золото, как янтарь. У таких глаз есть еще одно название  — Ангельские глаза…

Юэ Ухуань не понял второй половины его слов.

– Моя мать... действительно красивая…

– Что она за человек?

– Очень нежный человек, она нравилась всем во дворце.

– Ты хочешь вернуться к ней? – Сун Цинши чувствовал, что встреча с семьей поможет ему в его психическом выздоровлении, – Я могу отправить тебя обратно.

Голос Юэ Ухуаня внезапно оборвался. После долгого молчания он с трудом произнес:

– Нет, она умерла.

Рука Сун Цинши, державшая иглу, замерла в воздухе. Он понял, что снова перевернул машину.

– Когда они... услышали, что я очень похож на мать, у них в голове возникла идея, они захотели захватить ее и превратить в рабыню, – голос Юэ Ухуаня потерял все эмоции. Он привык к этой боли и тупо сказал, – Чтобы спасти свою мать, я пошел на компромисс и сделал много вещей, которые не хотел, но… они все равно пошли. К счастью, моя страна была разрушена несколько лет назад. Мой отец и мой брат, наследный принц, погибли в бою. Моя мать сопровождала королеву и покончила с собой на террасе Феникса. Я был рад, что они все умерли чистыми, не будучи униженными и не видя меня таким…

Сердце Сун Цинши было готово растаять. Он не мог успокоить такую боль, но просто хотел обнять человека, стоящего перед ним.

Он уже протянул руку и немного подумал. Кончики его пальцев едва коснулись плеча, когда он убрал ее обратно. Он вспомнил, что этот человек ненавидит, когда к нему прикасаются, и не был бы счастлив этому жесту.

Он опустил голову, снова взял золотую иглу и сказал себе, что все будет хорошо.

Юэ Ухуань заметил движение позади него и повернул голову. Он вдруг увидел, как в вырезе воротника Сун Цинши невольно появилась маленькая красная отметина.

Юноша широко раскрыл глаза, не веря увиденному. Он подумал о чем-то, о чем не должен был, и бездумно протянул руку, яростно расстегивая воротник.

Под белоснежной мантией вокруг ключицы виднелась пестрая полоса темно-красных пятен. Это особенно бросалось в глаза на белой нефритовой коже. Увиденное постепенно накладывалось на его безумный и невыносимый сон прошлой ночью.

Молодой человек не сопротивлялся и послушно сидел на месте. Он посмотрел на него растерянным взглядом, как будто не понимая, что его так взволновало.

Дыхание Юэ Ухуаня участилось, он не мог полностью подавить свое грязное желание.

– Что это?