ЭПИЛОГ

ВОСЕМНАДЦАТЬ МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ

Во второе воскресенье марта я просыпаюсь в пустой постели. Потягиваюсь, похлопываю по подушкам в поисках теплого тела, к которому можно было бы прижаться, и ничего не нахожу.

Странно. Обычно я встаю первой. Ну, может быть, второй, если Ками решит, что ей нужно позавтракать в какой-то безбожный час, или Себу нужно ответить на зарубежный звонок. Но я даже не помню, когда в последний раз просыпалась раньше, чем один из моих мужчин, лежащий на кровати рядом со мной.

Я приподнимаюсь, оглядывая спальню. Когда мы только переехали сюда, она была изысканной и элегантной: белые глянцевые стены и паркетные полы. Однако за последние полтора года она была основательно переделана в духе Ками. На полу валяются игрушки и книжки со сказками, а на спинке кресла — крошечная одежда. Стены покрыты рисунками и фотографиями в рамках. Я улыбаюсь, скользя по ним взглядом. Вот Ками и Себ на кухне, размешивают смесь для торта в день рождения Джека. На другой — все мы в бассейне, брызгаемся друг на друга, а Ками сидит на плечах Сайруса в своих маленьких розовых нарукавниках. Еще одна фотография, сделанная прошлой зимой, где мы с Ками лепим снежных ангелов в парке. На заднем плане — младшая сестра Сайруса, любующаяся своей крошечной племянницей.

Прошло немало времени, но в конце концов все мальчики рассказали своим семьям о мне и Ками. Родители Джека приняли нас обоих с распростертыми объятиями. Может быть, они и помешаны на спорте, но к отношениям относятся на удивление спокойно. Они очень гордятся Джеком. Когда он усадил их за стол и объяснил, чем занимается на работе, они были на седьмом небе от счастья. Его мама пишет мне каждый день, прося помочь решить новый уровень. Она не очень хорошо разбирается в телефонах, но все равно стремится играть во все игры своего сына. Это невероятно мило.

Сайрус не приглашал родителей в гости, но его сестры забегают в гости, когда им вздумается. Они все в восторге от Ками. Люси наконец-то сошлась с красавчиком Гарри, и у нее очень быстро наступила беременность, поэтому она постоянно таскает его к себе, чтобы «попрактиковаться» в уходе за ребенком.

Мы виделись с Эллен и Стивом один раз после нашего неудачного визита в Макклсфилд. Они пришли на ужин через несколько недель после нашего переезда. Я надеялась, что они извинятся за свое поведение, но они были такими же грубыми и резкими, как и в прошлый раз. Я выдержала около тридцати минут, в течение которых они оскорбляли Себа и Ками, прежде чем сдалась и приказала им обоим уйти. Я не позволю им приходить в мой дом и унижать людей, которых я люблю. Это плохо для Себа, и уж точно не лучшая обстановка для Ками.

Карла и близнецов я тоже вижу довольно часто: всякий раз, когда он приезжает в Лондон по работе. Сара никогда не приезжает, но меня это не волнует. Я все равно не хочу ее видеть. Странная у нас получилась семья, но во многом она лучше кровной. Мы окружаем себя только теми людьми, которые действительно заботятся о нас. Мы не обязаны любить тех, кто не любит нас в ответ. О такой семье я мечтала в детстве.

Я слышу негромкие голоса, доносящиеся из кухни, и сползаю с кровати, хватаю халат и влезаю ногами в тапочки. Мне срочно нужны утренние объятия.

Я двигаюсь по коридору и берусь за ручку кухонной двери, но не успеваю ее повернуть, как дверь распахивается. Джек переступает через порог, преграждая мне путь.

— Привет, малыш, — улыбаюсь я ему.

Он всегда выглядит очаровательно утром, его голубые глаза за очками выглядят сонными. Он еще не брился, и на его челюсти блестит золотистая щетина. Я приподнимаюсь на цыпочки, чтобы быстро поцеловать его, а затем пытаюсь увернуться от его руки.

— Мне нужен кофеин, пожалуйста.

Он встает на моем пути.

— Тебе туда нельзя, — заявляет он.

Я моргаю и смотрю на него.

— Почему? Я просто хочу кофе.

— Мы… эм… — Он оглядывается назад. Из кухни доносится громкий стук. — Я пытался сделать блинчики. Но я облажался и сжег их.

Я пытаюсь заглянуть ему через плечо. Он выше меня на целый фут, так что это не совсем удается.

— Правда? Наверное, все не так плохо. Я не чувствую запаха гари.

Джек колеблется.

— Я имею в виду, я их взорвал. Не сжег. Взорвал. Я иногда путаю эти слова.

Я хмурюсь.

— Как ты взорвал блинчик…

— Я использовал миксер и разлил тесто повсюду, — быстро говорит он. — Абсолютная бойня. Себ сейчас пытается убрать его с потолочных плиток.

— Все в порядке, детка. Я могу вам помочь с уборкой. — Я пытаюсь протиснуться мимо него.

Он хватает меня за плечи, отталкивая назад.

— Боюсь, это невозможно, — говорит он, широко раскрыв глаза. — Это слишком позорно. Ты сразу же разлюбишь меня. Ради наших отношений ты не можешь туда войти.

Я вздыхаю.

— Джек, что происходит? Я просто хочу кофе, мне плевать, если ты пролил немного теста.

Он выглядит запаниковавшим.

— Слушай, просто…

В дверях появляется Себ и без слов протягивает Джеку две кружки кофе. Облегчение заливает лицо Джека. Он подталкивает их ко мне.

— Вот так. Прекрасный кофе. Сай в гостиной, отнеси ему.

Я уставился на него.

— Хорошо, — говорю я медленно. — У меня есть выбор?

— Конечно, нет. — Он раскручивает меня, ободряюще похлопывая по заднице. — Иди.

Озадаченная, я послушно несу кружки в гостиную.

Сай сидит в своем любимом кресле с Ками на коленях, расчесывает ей волосы и болтает с ней на смеси английского и бенгальского.

— Ты хочешь одну или две косички? — спрашивает он, собирая ее волосы в пучок на макушке, а затем повторяет вопрос на бенгальском.

Она раздумывает, потом подпрыгивает у него на руках и что-то лепечет. Я достаточно хорошо понимаю язык, чтобы понять, что она сказала «два». Он быстро завязывает ее волосы в пучок, закрепляя их ее любимыми заколками с радужными блестками, и целует ее в макушку.

— Ты выглядишь потрясающе, — говорит он ей серьезно. — Ты прям сияешь. — Он поднимает взгляд, когда я подхожу ближе.

— Привет, малыш, — я передаю ему кофе, и он приподнимает губы, чтобы поцеловать меня. — Ты выглядишь сексуально.

Я фыркнула. Он говорит мне это каждое утро, будь я в нижнем белье или с похмелья в старой, испачканной пижаме.

— Ты тоже, Ромео.

Он кривит лицо.

— Ты когда-нибудь оставишь это в прошлом?

— Я высеку это на твоем надгробии, красавчик. — Я откидываюсь на подлокотник кресла и делаю глубокий глоток из своей кружки.

Как ни печально, но Рэнди Ромео наконец-то ушел на пенсию. После стольких лет участия в шоу Сайрусу это в конце концов наскучило. Теперь он работает инструктором по танцам в местном спортзале, а также получает довольно солидную зарплату как официальный представитель Trinity Games.

Но это не значит, что он перестал заниматься стриптизом. Я получаю место в первом ряду на частном шоу, как только мне захочется. А это, как правило, не реже одного раза в неделю.

Ками дергает меня за халат. Я улыбаюсь ей.

— Доброе утро, детка.

— Пивет мамочка, — говорит она, сияя. Я щекочу ее шею, скрывая внезапную боль в животе. Ками только что исполнилось два года, и ее речь развивается великолепно. К сожалению, она упорно называет меня мамочка. Я не знаю, с чего она это взяла. Я никогда не называла себя мамой в ее присутствии. Наверное, она переняла это из телевизора или книжки с картинками.

Мне больно. Несколько месяцев назад я подала заявление на ее удочерение, но ничего не вышло. Не могу сказать, что я удивлена, учитывая нашу нетрадиционную жизненную ситуацию, но все равно это было как удар по больному.

Я провожу пальцами по волосам Сая.

— Ты знаешь, что задумали Себ и Джек? Мне запрещено появляться на кухне.

Сай кивает.

— У них для тебя сюрприз. Они как раз готовят его.

— Сюрприз? Зачем?

Он улыбается, его глаза скрытны.

— Не могу сказать, сладкая. Но ты скоро узнаешь. — Он хватает меня за бедра и тянет к себе на колени, отчего я взвизгиваю, теряя равновесие.

— Сай!

— Что? Ты же знаешь, что я люблю кувыркаться с девушками. — Ками забирается ко мне на колени, так что Сайрус оказывается под нами обоими. Он счастливо вздыхает, похлопывая по дивану в поисках своего телефона.

— У нас есть свободный час. Мультфильм? — он открывает YouTube.

— Арфур! — требует Ками, роняя чашку с соком.

— Мы можем поставить «Артура»^[48], — соглашаюсь я, снова поднимая ее.

— Что угодно, только не «Каю»^[49], — бормочет Сайрус, выключая телевизор. Мы сворачиваемся калачиком, когда начинается шоу. Я потягиваю кофе, Ками радостно прихлебывает сок, а Сайрус проводит своей большой рукой по моей руке, время от времени прикладывая поцелуй к обеим щекам. Я не могу не улыбаться про себя. Я люблю такие простые, обыденные моменты. Мы просто смотрим мультфильмы воскресным утром, но я не могу быть счастливее.

Когда эпизод заканчивается, начинает играть реклама на YouTube. Одна из тех, с которыми я очень хорошо знакома.

— О, смотри! — громко говорит Сай, увеличивая громкость. — Это самый потрясающий персонаж видеоигры, который когда-либо был создан!

Я стону. Клянусь Богом, эта реклама преследует меня. Это реклама последней игры Джека, под названием Spear. Компания Trinity Games развивается с каждым днем. У Джека и Себа теперь двадцать штатных сотрудников, а для своей последней игры они заключили контракт с крупной рекламной компанией. Теперь рекламный ролик повсюду в Интернете. Игра потрясающая: нечто среднее между Индианой Джонс и Расхитителем Гробниц. Единственная проблема в том, что…

Ками смотрит на экран.

— Это мамочка.

Они взяли за основу рисунка для главного женского персонажа меня. Тогда мне это казалось милым, но теперь мое оцифрованное лицо красуется в рекламе на YouTube, на постерах и игровых сайтах. Меня даже люди узнают на улице, что мальчикам кажется забавным.

— Ага. — Сайрус лукаво смотрит на меня. — Правда, мамочка красивая?

— Да! — Ками хихикает, как будто это глупый вопрос.