СЕМЬ

СЕМЬ

Понедельник наступил слишком быстро.

Даже после того, как вчера сломался мой драндулет и магазин потребовал мою почку за починку, последние двадцать четыре часа, казалось, пролетели незаметно, не дав мне ни единого шанса смириться со своей судьбой. К тому времени, как рассвело, я сменила семь нарядов. Все они были либо слишком дерзкими, либо откровенно недостаточно. В любом случае, «Связанные» будут оценивать меня насквозь.

Поскольку в запасе оставалось меньше пяти минут, я решила сохранить оригинальность, надев серую футболку «Guns N’ Roses» (прим. американская рок-группа), достаточно длинную, чтобы носить ее как платье, и черные чулки в сеточку. В качестве аксессуаров я надела два чокера, один с шипами, а другой черный, и свои обычные десять колец на три пальца левой руки. Затем я сунула ноги в черные сапоги до бедер на каблуках, хотя мне предстояло провести на ногах несколько часов. Я никогда не носила кроссовки. Когда я хотела чувствовать себя комфортно, я носила армейские ботинки, даже летом.

Сегодня не имело значения, какую обувь я надену. Они бы судили меня по тому, насколько хорошо я играю.

Схватив свой гитарный футляр, я направилась к выходу. Поскольку моя машина и мой денежный поток вышли из строя, а ни у Маэко, ни у Грифф не было машины, мне пришлось воспользоваться автобусом вместо «Убера».

Я использовала прогулку до автобусной остановки, чтобы проветрить голову и набраться смелости остаться наедине с тремя самыми печально известными мужчинами в мире. Мне отчаянно хотелось отыскать той же настрой, что был в пятницу вечером, если бы только я могла точно определить его источник.

Два автобуса и сорок пять минут спустя я стояла на бульваре Сансет, в миле вниз по склону от дома в Беверли-Хиллз. Думаю, общественный транспорт не был разрешен рядом с богатыми и сказочными людьми.

Фантастика.

Я была в Беверли-Хиллз всего один раз из любопытства, когда впервые приехала в город, и с тех пор не возвращалась сюда. Зачем мне это, если все выписанные мною чеки не принимают к оплате?

Заставив себя расправить плечи и придать бодрости шагу, я отправилась в путь, чувствуя себя Джули Эндрюс из «Звуков музыки».

Единственная разница заключалась в том, что на ней не было высоких каблуков. Я представляла себе, что буду делать это каждый день в течение следующих трех месяцев, и к тому времени, когда я достигла середины пути, я всерьез задумалась об инвестировании в новую машину. Или, по крайней мере, на пару приличных кроссовок. Я не могла позволить себе ни того, ни другого.

К тому времени, когда я пришла, я прихрамывала, и, что еще хуже, никто не предупредил охранника у ворот о моем приезде. Убежденный, что я просто сумасшедшая фанатка, мне потребовалось десять минут, чтобы убедить его позвонить одному из придурков внутри. Я была вынуждена стоять на покрытых волдырями ногах, мои уложенные волосы прилипли к голове от пота, а бедра горели от извилистой прогулки в гору, в то время как охранник пытался несколько раз дозвониться, прежде чем кто-то поднял трубку.

— Извините, что беспокою вас, мистер Нобл. У меня здесь Брэкстон Фаун, утверждающая, что у нее назначена встреча, — затем он оглядел меня с ног до головы, прежде чем решил, что я ничем не примечательна. — Должен ли я отослать ее прочь? — я пристально смотрела на профиль охранника, пока он слушал все, что говорил Джерико на другом конце провода. — Приношу свои извинения. Конечно, — повесив трубку, он нажал кнопку, и когда ворота скользнули в сторону, он немедленно вернулся к пятничной вечерней игре и своей миске с фруктовыми кольцами.

— «Семьдесят шестые» выиграли с отрывом в шесть очков, — сказала я ему, отчего ложка выпала у него изо рта. Затем я, покачивая бедрами, прошла через ворота с улыбкой на лице. Ладно, это был стервозный поступок, но серьезно, нахуй этого парня.

Каким-то образом я преодолела короткую дорогу до входной двери, не упав. Постучав, я подождала, наполовину ожидая, что на этот раз меня подстережет дворецкий или экономка, но была удивлена, когда дверь открылась и на пороге стоял Хьюстон.

— Ты опоздала.

Из всех приветствий, таких как «привет» или «доброе утро», он выбрал именно это.

— Доброе утро, — многозначительно ответила я.

Он, прищурившись, посмотрел на меня в ответ:

— Я предупреждал тебя, чтобы ты не заставляла меня ждать.

Я сжала кулаки, думая, что он хорошо выглядел бы с подбитым глазом.

— Может быть, если бы вы потрудились предупредить своего охранника, что я приду, я бы не опоздала, так как сейчас всего две минуты девятого, — я не упомянула, что пришла бы раньше, если бы не мои предательские каблуки. Мои ноги запульсировали от этого напоминания, в то время как Хьюстон просто смотрел на меня сверху вниз. — Ты собираешься впустить меня или нет?

Он притворился, что обдумывает это, прежде чем, наконец, отойти в сторону и впустить меня внутрь. Я проглотила свой всхлип, когда переступила порог. Мне нужно было немедленно снять эти каблуки.

Джерико и Лорен появились в фойе с растрепанными волосами и все еще остекленевшими ото сна глазами. Хьюстон прошел мимо меня, и я поняла, что он был единственным, кто хоть отдаленно был готов к началу дня.

— Зачем ты заставил меня прийти так рано, если это неподходящее время?

— Кто сказал, что сейчас неподходящее время? — Хьюстон выстрелил в ответ. Он не стал дожидаться моего ответа, прежде чем уйти.

Должна ли я была последовать за ним? Я усмехнулась, оставаясь на месте. Только собаки следовали за своим хозяином, когда тот шел.

Я поджала губы, чтобы скрыть ухмылку, когда Лорен и Джерико вышли из комнаты вслед за Хьюстон.

Войдя в первую комнату слева от меня, я обнаружила столовую, которая вела на кухню. Налив себе одну из бутылок «Фиджи», которые я нашла в холодильнике, я залпом выпила воду, одновременно сбрасывая сапоги на каблуках.

Я перестала заботиться о приличиях в тот момент, когда они бросили меня на произвол судьбы. Услышав, как заурчало у меня в животе, я нашла кладовку, заметила коробку батончиков гранолы и вскрыла ее. Я съела две штучки, прежде чем Лорен нашел меня.

Заметив крошки, усеявшие мои губы и подбородок, его брови поползли вверх, когда он указательным пальцем ткнул в мои сброшенные каблуки:

— Вижу, ты быстро устроилась.

Пожав плечами, я проглотила последний кусочек своего завтрака:

— Никто из вас, казалось, не был заинтересован в том, чтобы играть роль гостеприимного хозяина.

— Среди прочего, — согласился он. Его взгляд опустился на мою грудь, а затем он застонал. Я уже собиралась ударить его за то, что он пялился на меня, когда он заговорил. — Если я не ненавидел тебя раньше, то теперь определенно ненавижу. Дай угадаю, у тебя были чувства к Акселю.

— Что?

Не говоря ни слова, он кивнул на мое платье и принт «Guns N’ Roses» спереди.

Ой.

— Диктаторы на самом деле не в моем вкусе.

Лорен с любопытством посмотрел на меня, прежде чем выхватить коробку гранолы у меня из рук и вернуть ее на полку. Затем он вытащил меня из кладовой, и я попыталась не обращать внимания на жгучее ощущение от его руки на мне. Конечно, это был всего лишь мой локоть, но мне было тяжело. Подайте на меня в суд.

— У вас есть какой-нибудь кофе?

Он бесцеремонно сбросил мои каблуки на пол, прежде чем кивнуть в сторону причудливо выглядящей машины, с которой я понятия не имела, как работать. Джерико вошел прежде, чем я успела попросить Лорена показать мне. Когда он направился ко мне, моя настороженность возросла еще больше.

— Я предлагаю начать с начала, — объявил он, протягивая свою большую руку. — Думаю, мы все можем согласиться с тем, что у нас было плохое знакомство, — я была, мягко говоря, шокирована, а когда он улыбнулся… Я никогда не видела ничего более великолепного. У Джерико были идеальные жемчужные зубы и роскошные розовые губы, но дело было не только в этом. Именно абсолютная честность, стоящая за этим жестом, делала его еще более захватывающим. — Я Джерико. Мои друзья называют меня Рик.

Пожимая ему руку, я улыбнулась в ответ:

— Брэкс.

— Брэкс? — передразнил Лорен, стирая улыбку с моего лица. Он стоял ко мне спиной, но я, несомненно, слышала насмешку на его лице, когда он возился с кофеваркой. Казалось, это было единственное, что он делал всякий раз, когда я была в комнате. — Это должно звучать круто? — почувствовав, что привлек мое внимание, он оглянулся через плечо, и мой взгляд заставил его фыркнуть.

Я приняла решение прямо тогда и на месте.

Я ненавидела его больше всех.

— Ты можешь называть меня Брэкстон.

Его штормовой взгляд, цвета беззвездного моря, задержался на мне. На какое-то время показалось, что мы оба попали в этот вихрь.

К сожалению, он первым освободился от чар, и я прокляла его за то, что он опередил меня.

— Как насчет того, чтобы я вместо этого называл тебя соплячкой?

— Повышаю ставку – вообще не разговаривай со мной, — намеренно повернувшись к нему спиной, я повернулась к барабанщику с искренней улыбкой. — Значит, тебя зовут Рик Нобл (прим. в оригинале имя персонажа пишется как Rich Noble, дословно его имя можно перевести как Богатый Дворянин)?

— Ага, — ответил Лорен, несмотря на то, что я отмахнулась от него. — Он претенциозный маленький засранец, не так ли?

Я глубоко вздохнула, готовая высказать ему все, что о нем думаю, когда мне пришло в голову, что Лорен был груб не для того, чтобы быть жестоким. Дикие мысли, промелькнувшие в моей голове, были самыми безумными, но достойными поездки в психушку. И все же им ничем нельзя было помочь.

Неужели Лорен пытался отвлечь мое внимание от своего друга? Это означало бы, что они соперничали за внимание и…

Нет, мои мысли не пойдут в эту сторону.

Не оборачиваясь, я заговорила с Лореном, пристально глядя на Рика:

— Я думала, мы выяснили, что нам с тобой больше нечего сказать друг другу?