Я бы не стал стрелять в неё, если бы моя собственная жизнь не была в опасности, но мне нужно было немедленно установить свою власть. Она не сопротивлялась мне, не вырывалась, не кричала и даже не дрожала от страха. Она крепко стояла в моих объятиях, отдельное от меня существо, даже когда я отчаянно хотел прижать её тело к своей груди и позволить ей раствориться в моей коже.

Её тело было тёплым и вибрировало жизнью. Её упругие мышцы, напряжённые от тяжёлой жизни, но не прерывающие тонкие изгибы её бёдер, талии и груди, напряглись под моим прикосновением. Она была женственным совершенством: изящество, деликатность и непринуждённость, которые намекали на то, что она точно знала, кто она такая, и ни за что не извинялась. Этот мир, возможно, лишил её доверия и заменил его паранойей, вероятно, высосал её утончённость и вежливость только для того, чтобы заменить их твёрдой волей к выживанию и безжалостной хитростью, развившейся за годы жизни в дороге. Но она казалась элегантной в моих больших, грубых руках, она ощущалась крошечной и уязвимой, прижатой к моему потному высокому телу.

Я посмотрел на неё сверху вниз, на линию её челюсти, изгиб её прекрасной шеи, сладкую полноту её губ и почувствовал, как моё тело напряглось, полностью вытянулось по стойке смирно, проснулось, как будто в первый раз. От неё пахло прохладным утром, дымным деревом и тяжёлой работой, но на ней это было восхитительно и опьяняюще.

На ней был тонкий холщовый рюкзак, набитый твёрдым металлом и предметами в форме ствола пистолета. Я знал, что у неё был небольшой арсенал, но в тот момент я был благодарен за расстояние между нами. Я бы потрудился дотронуться до её полного тела всей своей длиной. Но прошло слишком много времени с тех пор, как я прижимал к себе женщину, чтобы сделать этот шаг сейчас в присутствии других. Когда мы, наконец, соединимся, мы будем одни, и она будет готова, не под дулом пистолета.

Я потерял свою душу по необходимости, а не потому, что мне нравилось быть монстром.

Были определённые границы, которые я бы не переступил, даже с таким подарком, как этот.

Риган напряглась под моей хваткой и повернула голову так, что я увидел лицо, скрытое за этими сочными тёмными волосами. Без страха или оговорок она вызывающе вздёрнула подбородок и сказала своему другу:

— Я же говорила тебе, что лес это ужасная идея!

Я почувствовал, как мои губы сложились в ещё одну нехарактерную для меня улыбку, и чуть не усмехнулся её упрямству. Даже несмотря на то, что я находил её сообразительность и упрямое бесстрашие забавными, мне пришлось с ней не согласиться. Лес был отличной идеей.

По крайней мере, на мой взгляд.