Я вколачиваюсь в нее с отчаянием; кровать скрипит под нами, когда я вхожу в нее со всей силой. Адрианна вызывает привыкание. Я люблю её трахать, люблю её запах и вкус. Она стала моим миром за такой короткий промежуток времени, и чем больше я обладаю ею, тем глубже растет моя потребность в ней. Это бесконечный цикл, поскольку желание только подпитывает еще большее желание.

— Я заставлю тебя кричать так громко, что вся академия узнает, что тебя трахает твой тренер, детка, — шепчу ей на ухо.

— Арчер, — стонет она, глаза закатываются назад, когда она приподнимает бедра над кроватью. — Я так близко.

— Хорошо, — рычу я, посасывая ее нижнюю губу. — Я заставлю тебя кончить так сильно, что ты разлетишься на миллион кусочков.

— Да, блядь, да!

Она царапает мою спину, когда волна экстаза накрывает ее.

— Вот так, кончай на мой член, как хорошая девочка, — инструктирую я, прежде чем поцеловать ее и проглотить ее стоны и крики, как будто они питают мою душу. Адрианна внедрилась под мою кожу и глубоко засела там, и что бы я ни делал, я никогда не избавлюсь от нее. Она больше, чем просто мимолетное увлечение.

Ее киска сжимается вокруг моего члена так крепко, что тянет меня за край вместе с ней. И ее тело содрогается подо мной от интенсивности кульминации. Моя разрядка умопомрачительна, учитывая, что мы трахались всю чертову ночь. Я впиваюсь зубами в ее ключицу и рычу в кожу, наполняя ее до краев своей спермой.

Мы оба задыхаемся от нехватки кислорода, когда, наконец, приходим в себя от нашего взаимного удовольствия. Я вытаскиваю из нее свой член и делаю шаг назад, восхищаясь тем, как красиво она выглядит, распластавшись на кровати, с моей спермой, вытекающей из ее киски.

— Ты — видение, которое нужно увековечить на картине прямо сейчас.

Ее щеки краснеют еще сильнее, чем уже есть.

— Арчер, — выдыхает она.

— Я приготовлю тебе поесть, раз уж ты была такой хорошей девочкой, — говорю я, отворачиваясь от нее, поскольку знаю, что если не уйду сейчас, то никогда не перестану трахать ее.