А затем вгоняю каждый дюйм ей в горло, заставляя ее глаза выпучиться от давления. Я никогда не был жестоким любовником, но Адрианна делает меня таким.

Она давится, слюна течет по ее лицу, а в глазах собираются слезы. Это прекрасное зрелище. Я хотел бы сохранить этот образ в своем сознании как живую картину, ведь прямо сейчас она стоит на коленях по собственной воле.

И она расслабляется, когда я трахаю ее горло. Я бы даже сказал, что она наслаждается этим. Прямо здесь, в спортзале, где любой может войти и застать нас, поскольку Адрианна не закрыла за собой дверь. Это будоражит, и я сильнее вонзаюсь в горло, из ее рта вытекает еще больше слюны.

— Блядь, детка, ты так хорошо сосешь мой член, — я гортанно стону, откидывая голову назад, пока скольжу в ее горле, как будто это ее киска.

Она что-то мычит, но я ее не слышу.

— Такая чертовски совершенная, — говорю, глядя на красавицу передо мной.

Это правда. Многие мужчины хвалят своих женщин, называя их красивыми или идеальными, но в случае с Адрианной это чертова правда. Я не нахожу в ней ни одного изъяна. Она сильная, независимая и красивее любой девушки, на которую я когда-либо смотрел.

— Я собираюсь кончить в твоё горло, — рычу, проталкивая себя еще глубже, чтобы она давилась сильнее. Мой член набухает у нее во рту. — И я хочу, чтобы ты проглотила все до последней капли, детка.

Разрядка обрушивается на меня, как тонна кирпичей, и меня захлестывает волна удовольствия.

Она с готовностью принимает мою сперму, глотая достаточно быстро, чтобы не отставать, словно изголодалась по ней.

— Я хочу, чтобы ты встала на четвереньки вон там.

Я указываю на гимнастический мат, и она неторопливо идет к нему, бросая на меня кокетливый взгляд.

Эта девушка станет моей погибелью, и я не хотел бы, чтобы было по-другому.