ГЛАВА 4 ОРИАНА

Касаюсь рукой волос и машинально начинаю крутить их, когда встаю на идеально подстриженный зеленый газон и смотрю на наш большой красивый дом. Он находится на изолированной, закрытой территории, поэтому общественности было не пробраться. Вот что значит иметь деньги, и у моего мужа, Кайлера, их много. Я облизываю губы и обдумываю, что ему сказать. Как я скажу мужу о ситуации, в которой оказалась, или даже начну объяснять произошедшее, когда сама не особо много знаю?

Я вроде как оказалась в числе счастливчиков.

Но я по-прежнему находилась в шоке, и навеки останусь благодарна тому мужчине, что владеет клубом.

Дверь открывается, и появляется мой муж, одетый в обычную футболку с невероятно дорогим логотипом на ней и в пару дизайнерских джинсов. Эта одежда наверняка стоит дороже чертовой малолитражки. Уму непостижимо.

Я задаюсь вопросом, когда между нами все изменилось.

Как между нами все изменилось.

Почему между нами все изменилось.

Кайлер улыбается мне, и мое сердце не замирает, как должно. Вместо этого оно наполняется ужасом. Ужасом от того, что я знаю, что должна подойти к этой двери, держа дорогую пару обуви, которую мне подарил другой мужчина, и рассказать о произошедшем.

Сказать ему?

Он узнает так или иначе.

Может, и нет.

Мне больше нравится второй исход.

Сделав глубокий вдох, я двигаю босыми ногами по траве, пока не достигаю идеально выложенного входа в парадную. Кайлер держит дверь открытой, все еще улыбаясь мне.

Эта улыбка заставляла меня бросаться перед ним на колени, обожествляя мужчину передо мной.

Я любила его всем естеством.

Я вышла замуж юной, когда мы были школьными возлюбленными.

Он был моим… всем.

Мы с Кайлером думали, что проведем вместе вечность. Но я не представляла, что мы отдалимся друг от друга и станем двумя незнакомцами под одной крышей. Но каким-то образом это то, в кого мы превратились. Люди меняются, это жизненный факт, но по какой-то причине я думала, что такого с нами никогда не произойдет.

Кайлер оглядывает меня с головы до пят.

― Хорошо, что ты дома. Я ухожу. ― Он наклоняется и целует меня в щеку, затем смотрит на туфли в моей руке и платье. ― Новое платье? Мне нравится, ― говорит он, прежде чем выходит из дома, не спросив: «почему ты так поздно?» или «где ты была всю ночь?». Не последовало даже «как прошла ночь с девочками?»

Когда начала возрастать его слава, я слышала много «не ставь меня в неловкое положение», а затем это переросло в «тебе лучше остаться дома».

И я оставалась.

Я часто оставалась дома.

Слишком часто.

Настолько, что потеряла себя в наших отношениях и стала тем, что было необходимо ему.

Мне нужно перестать так думать.

В этом нет ничего здорового, я знаю это, но по какой-то неведомой причине я не уходила.

Как я могу бросить того, кому отдала десять лет своей жизни?

Скоро мне пойдет четвертый десяток, и мои потребности и желания уже не те, что были раньше.

Чего я вообще хочу? Ответ на этот вопрос для меня остается загадкой.

Теперь я занимаюсь лишь своим мужем. У него, конечно, есть менеджер, но я практически его ассистент и планирую все для него. Например, сейчас, когда он забирается в свой «порше», я знаю, что он едет записывать свой следующий альбом и пробудет там всю ночь. Кайлеру работается лучше по ночам.

Кайлер безумно талантлив. Он перестал играть, чтобы начать писать музыку и сочинять для других артистов. Его песни попадали в хиты по всему миру и исполнялись знаменитостями.

Он имеет значение.

В то время как я… Ну, я не более чем просто я.

Я даже не уверена, когда позволила этому случиться, может, я отдала ему все, что у меня было, и потерялась по пути, потому что мы поженились так рано. И в процессе я потеряла себя.

Для кого я имею значение? Я надеялась, что для моего мужа, но я в этом уже не так уверена. Все между нами казалось чисто деловым.

Больше года назад он в последний раз целовал меня так, словно скучал по мне. И даже тогда это было сделано для камер.

Это его правило номер один. Не ставить его в неловкое положение, особенно перед камерами.

Вот я этого и не делаю.

Меня почти не бывает видно, и я провожу большую часть времени запертой в доме, пока делаю работу для него.

Я опускаю взгляд на белый мраморный пол. Я выбрала его. Вообще-то, я выбрала серый, но Кайлер настоял на белом, а камень и форма были на мне. Стены здесь совершенно белые и мебель почти такого же оттенка со случайными серыми акцентами. Здесь на вид почти как в больнице. Присутствие жизни можно заметить только в моем кабинете.

Кайлер нанял домработницу, которая приходит дважды в неделю, поскольку ему нужно, чтобы все было безукоризненно.

Беспорядок меня не волнует, никогда не волновал.

Я прохожу и намеренно скидываю подушку с дивана, чтобы придать пространству хоть немного жилой вид. Затем я поднимаюсь по лестнице, держась за стеклянный поручень, и иду прямо в свою спальню. Это наша спальня, но ничего связанного с сексом здесь больше не происходит. Мне не вспомнить, когда он в последний раз трахал меня. И иногда жене просто хочется быть трахнутой. Прижатой к стене и удовлетворенной ее мужем.

Когда у нас в последний раз был секс, это ощущалось как обязательство.

Самое грустное? Я все еще люблю его и думаю, что он привлекателен. Он значится третьим в списке лучшей внешности выпуска «самый сексуальный мужчина» журнала People. Все говорят, как мне повезло, что у меня есть он, пока я бормочу себе, как ему повезло, что у него есть я. Я подписалась на эту жизнь, знаю, но от знания, что я сделала этот выбор, легче не становится.

Сняв платье, я смотрю, как оно падает на пол. Я планирую сжечь его, чтобы больше никогда его не видеть.

Затем я вспоминаю кряхтение, и мое тело сжимается, замирая на месте.

Что сделал с другим мужчиной тот мужчина, что спас меня? Мне стоило спросить. Может, я вернусь и спрошу.

Я качаю головой. Нет, нет, я не хочу знать.

Но что, если есть фото? Я чувствую досаду от мысли, что свидетельство случившегося может распространиться.

И затем я говорю себе не быть глупой и что это не моя вина.

Я оглядываю себя в зеркале, запотевшем из-за горячей воды из душа. Мои рыжие волосы представляют собой путаницу из кудрявых локонов, которым требуется хороший уход, а мои зеленые глаза сонные и испуганные.

Как мог Кайлер пройти мимо меня и не заметить, что что-то было не так?

Я отворачиваюсь от своего нечеткого отражения, затем захожу в душ и мочу голову. Когда я делаю это, отшатываюсь и закрываю рот рукой, когда из меня рвется такой громкий крик, что я пугаю саму себя. Мое тело дрожит из-за сдерживаемого истощения и последствий наркотика, который этот ублюдок дал мне.

Затем я вспоминаю о швах.

Решаю не мыть волосы, затем мою остальное тело, прежде чем выйти, взять мягкое белое полотенце и закутаться в него.

На сегодня у меня были планы. Нужно разобраться со множеством рабочих обязательств.

Но когда я смотрю на постель, я знаю, что не смогу функционировать, поэтому забираюсь в нее, зная, что я абсолютно ничего не сделаю.

Я беру телефон и пытаюсь найти мужчину, что помог мне, но понятия не имею, как называется место или даже как его найти. Я помню локацию, на этом все.

Может, я вернусь.

Или, может, я должна позволить всему улечься и никогда не возвращаться в то место.

Последний вариант определенно безопаснее всего.