ГЛАВА 29
АРИЯ
Я заглядываю в приоткрытую дверь. Клара тихо плачет на своей кровати, закрыв лицо руками.
Я полностью открываю дверь и подхожу к ней. — Что случилось? — Спрашиваю я.
Она смотрит на меня, ее лицо красное и заплаканное. — Ты действительно хочешь знать?
Я киваю. — Расскажи мне.
— Тебе четырнадцать, ты этого не получишь, — вздыхает она, вытирая нос. — Это вещи Омеги.
Я сижу на ее кровати с широко раскрытыми глазами. — Теперь я должна знать. — Она хихикает, несмотря на слезы.
— Я с ним не пойду.
— Не пойдешь с кем?
— Моим Альфой.
У меня отвисает челюсть. — Но ты должна. Ты должна была встретиться, а потом переехать к нему…
— Бекка. Послушай, — продолжает она. — У меня плохое предчувствие. Как будто что-то очень, очень не так. Я не могу пойти. Я не пойду. — Она качает головой, по ее лицу текут слезы. — Маме придется вышвырнуть меня отсюда, если она хочет, чтобы я уехала.
— Но разве они не могут заставить тебя? — Спрашиваю я.
Она усмехается. — Как заставить меня?
— Полиция или Коллекционеры?
— Бекка, Коллекционеров не существует. Это всего лишь слухи. То, что я Омега, не означает, что я не могу решать, как сложится моя жизнь.
Я киваю. — Ты права.
Она улыбается мне. — Я всегда права, дурочка. — Она вытирает слезы. — И если это случится с тобой, если ты выступишь в роли Омеги, ты не должна идти со своим Альфой, если не хочешь. Насколько это справедливо?
Я пожимаю плечами. — Я не знаю.
— Вот именно! Нет причин, по которым мы не можем просто принимать подавляющие препараты всю оставшуюся жизнь и делать то, что хотим!
— Но я не думаю, что это так работает. Я не знаю, как тебе это могло сойти с рук и не попасть в беду, — возражаю я.
Она шмыгает носом и издевается. — Ты этого не понимаешь, — вздыхает она. — Но если ты представишь себя Омегой, то поймешь. Отстойно, когда твоя судьба уже решена за тебя. Жаль, что я не могу просто вырезать свой дурацкий чип! Я чувствую себя собакой.
— Не делай этого! — Я кричу. — Ты можешь умереть!
— Ну, я не собираюсь этого делать, глупышка, — говорит она, закатывая глаза. — Я просто говорю. Было бы проще, если бы я могла. Мое будущее еще не было бы решено за меня.
Я прикусываю губу. — Клара, я боюсь, что с тобой случится что-то плохое, — тихо говорю я.
Она качает головой. — Единственная плохая вещь — это то, что мама злится на меня. Вот почему я плакала. Но в конце концов, все будет хорошо, Ребекка.
— Ты обещаешь?
— Я обещаю.
Я, задыхаясь, просыпаюсь и, вздрогнув, сажусь. Боль в груди такая сильная и всепоглощающая, что я закрываю глаза, борясь со слезами, которые вот-вот хлынут.
Именно тогда я слышу безошибочный крик Хлои, доносящийся из конца коридора.
— Вы серьезно?! — она кричит. Это радостный звук, и через мгновение раздаются шаги, направляющиеся к моей двери.
— Ария! — Она кричит, стуча в дверь. — Ария! — Она распахивает ее и заходит внутрь, ее глаза сияют от счастья.
— Мы должны идти! — Она кричит. — Приготовься!
— Не пугай ее, детка, — предупреждает Лукас, стоя в дверях. Он одаривает меня улыбкой. — Пошли, нам пора.
Я качаю головой, все еще пытаясь проснуться. — Что происходит? — Спрашиваю я.
— Они нашли ее, — говорит Хлоя. — Они нашли твою сестру, Клару!
Мне требуется некоторое время, чтобы осмыслить ее слова.
Они нашли ее.
— Она в больнице, — продолжает Хлоя. — Нам только что позвонили.
Я слишком ошарашена, чтобы говорить. Хлоя заключает меня в объятия, прежде чем бросить мне толстовку. — Мы уходим прямо сейчас.
Наступает реальность. Я вскакиваю с кровати, пытаясь подобрать слова. — Ты уверена?! — Я задыхаюсь. — Ты уверена, что это она? — Спрашиваю я.
— Клара Грин, верно? — Спрашивает Лукас. — Это твоя сестра?
У меня вырывается вопль; звук, о котором я и не подозревала, что способна издавать. — Что… как… — Слезы текут из моих глаз, а сердце бьется в груди так быстро, что я боюсь, что оно может разорваться.
— Кто-то подбросил ее. Это все, что они знают.
— Кто тебе звонил? — Спрашиваю я в замешательстве. — Как они узнали, что нужно позвонить тебе?
— Это не имеет значения! — Хлоя плачет и снова обнимает меня. — Это происходит! Хватай туфли!
Они оба сияют, пока Хлоя упаковывает для меня дорожную сумку.
Миллион вопросов проносится у меня в голове.
Означает ли это, что я могу уйти?
Она ранена?
Они уверены, что это она?
Но шок слишком силен, чтобы что-то сказать. Вместо этого я следую за Лукасом в его машину, и по моей спине пробегает приятный холодок.
Клара жива.
* * *
Поездка, кажется, длится целую вечность. Лукас и Хлоя болтают между собой и иногда включают в разговор меня. Я пытаюсь ответить, но слишком погружена в шок от встречи с Кларой.
— Ты что-нибудь слышал о Калуме? — Наконец я спрашиваю.
Наступает минута молчания, прежде чем Лукас отвечает. — Нет, с тех пор как он позвонил мне на днях, — говорит он.
Я хмурюсь.
Где он?
Возможно, он решил, что я не стою таких хлопот.
Эта связь между нами слишком неустойчива.
Или, может быть, ты не была хороша в постели, шепчет встревоженная часть меня.
Я пытаюсь избавиться от этих мыслей.
В любом случае, если я никогда его больше не увижу, это будет благословением.
Я вернула Клару.
Больше мне ничего не нужно.
* * *
Я нажимаю кнопку лифта, ожидая, когда откроются двери, чтобы я могла промчаться по коридору.
Я пробегаю мимо комнаты ожидания, по коридорам, пока не нахожу ее палату. Она лежит на больничной койке, ее крошечное тело, завернутое в тонкое одеяло, прикреплено к аппаратам.
Мои глаза встречаются с ее, и время останавливается.
— Хэй, это ты, — хрипит она, ее бледные губы слегка улыбаются мне.
Это моя сестра.
Но это не так.
Она призрак, ее кожа тонкая, как бумага, с темными впадинами под глазами. Годы состарили ее, и ее когда-то осветленные волосы вернулись к своему естественному темному цвету.
Это Клара, даже если это всего лишь ее оболочка.
Я неловко обнимаю ее, чувствуя остроту ее костей под больничной рубашкой. Я обнимаю ее до боли крепко, зарываясь лицом в ее шею и рыдая.
Она жива.
— Ты здесь, — выдыхаю я. — Ты здесь.
— Так и есть, — шепчет она. Я дрожу в ее объятиях, и, несмотря на ее слабое, оскорбленное состояние, она утешает меня.
— Ты не должна плакать, — упрекает она, но ее собственный голос срывается, когда мы обнимаем друг друга.
— Я просто так сильно люблю тебя, — плачу я. — Я люблю тебя, я скучала по тебе…
— Я знаю, — говорит она.
Мы долго стоим так, пока я, наконец, не отстраняюсь, чтобы рассмотреть ее черты. На левой стороне ее лица синяк, а на губе порез. Синяки и струпья покрывают ее шею и тело.
— У меня было обезвоживание, — говорит она, замечая, что я изучаю ее. — Но не более того.
— Что с тобой случилось? — Мягко спрашиваю я. — Это твой Альфа сделал это с тобой?
Она качает головой. — Это был не мой Альфа, — говорит она. — Я никогда не встречала свою настоящую пару. Он где-то там, и мы были друг без друга много лет.
Ее слова сбивают меня с толку. Может ли она хотеть встретиться со своей парой после всего, через что ей пришлось пройти?
— Подожди, — медленно говорю я. — Ты все еще хочешь быть со своим Альфой?
Она поднимает бровь. — Конечно, Бекка. Я хочу увидеть, каково это — быть с тем, с кем тебе предназначено быть.
От ее слов у меня отвисает челюсть. — Но… зачем тебе…
— Почему я должен хотеть быть с человеком, которого выбрала для меня жизнь? Это подарок. И это то, чего я не замечала годами, и все потому, что кто-то хотела вмешаться в мою судьбу.
Я сижу там, ошеломленная тишиной.
— Когда мы были детьми, ты сказала…
— Именно. Когда я была ребенком, — хрипит она. Ее раздраженные глаза смотрят в мои, слегка прищурившись. — Никто из нас ничего не знал. Мы были напуганы и сбиты с толку, и имели на это полное право. Но я не боюсь наконец-то встретить человека, с которым я должна быть.
Я открываю и закрываю рот, не зная, что сказать.
— Есть кое-что еще, что тебе нужно знать, — говорит она. — Коллекционеры меня не забирали.
Мне требуется мгновение, чтобы ответить. — Что?
— Это были не они, — настаивает она. — Я не уверена, кто это был, но это были не они.
Я держу ее за руку. — Я убью их. Мне все равно, кто это, я разрушу их жизни.
Она слегка улыбается мне. — Я уверена, что этим уже занимаются другие люди.
Что-то не сходится. У меня такое чувство, что она что-то скрывает, но я не могу быть уверена.
Кожа. Перец.
Знакомый аромат ласкает меня, слабо плывя по коридору.
Внезапно все встает на свои места.
— Клара… кто тебя нашел? Как ты сюда попала? — Медленно спрашиваю я. Но я уже знаю ответ.
Она не отвечает, но ее губы изгибаются в едва заметной улыбке. — Я не должна была тебе говорить, — вздыхает она. — Но ты чувствуешь его запах, не так ли?
— Калум, — шепчу я.
— Я не думаю, что он еще ушел, — говорит она. — Иди к нему.
Я в шоке. — Но ты…
— Бекка. Забирай его.
Его запах слабый, медленно исчезающий, но я иду за ним, как могу. Люди в приемной пялятся на меня, когда каждый мускул моего тела приближается к нему.
Альфа-Альфа-Альфа
Он спас Клару.
Он вернул Клару.
Я бегу по коридору, заворачивая за углы, когда его запах усиливается.
Вдалеке виднеется лифт, его двери закрываются.
Альфа!
Я просовываю руку внутрь, прежде чем они полностью закрываются, и они снова открываются.
Он там.
Он стоит в черной толстовке и темных джинсах, его темные волосы растрепаны, как будто он провел по ним пальцами. У него растрепанный вид, которого не было несколько дней назад, и он никогда не выглядел более красивым.
— Ребекка, — бормочет он.
Я захожу в лифт, жду, пока закроются двери, затем нажимаю кнопку аварийной остановки. Его глаза расширяются от шока, на лице появляется замешательство. Мы резко останавливаемся, машину трясет, и я падаю в его объятия. Он крепко обхватывает меня ими, до боли прижимая к себе.
И его запах.
О Боже, его запах.
Прошло несколько дней без него, и мое тело реагирует так, словно я изголодалась по прикосновениям годами, а не днями.
— Ты сделал это, — шепчу я, обхватив его щеку. Мои пальцы танцуют по щетине, и я не могу не улыбнуться ему.