Что ж, сладкие грезы превратились в весенний сон, а этот негодник все равно нашел время «поупражняться» в шаманских проклятиях. Что мешало ему так же усердствовать в юности?

Шэн Линъюань вздохнул и легким движением руки стер начавшее формироваться заклинание. 

— Кто вырезает проклятия на праздничной маске? Дай мне нож.

В этом сне, казалось, было все. Если Его Величество просил нож, он тут же его получал. 

Шэн Линъюань махнул рукой и превратил свой «недостроенный барьер» в маленькие деревянные столбики. Усевшись на один из них, он принялся тщательно вырезать что-то на внутренней стороне маски. 

Похоже, это занятие вернуло его во времена юности.

— Что ты там вырезаешь? Я никогда прежде не видел такого заклинания. 

— Это не заклинание, это молитва клана шаманов. Здесь вырезаны слова «здоровье и благополучие», — тихо отозвался Шэн Линъюань.

— Эй, а мне? Брат Линъюань, я тоже такую хочу!

У Шэн Линъюаня задрожали руки. Еще бы чуть-чуть и лезвие соскользнуло. Его Величество удивленно поднял глаза и увидел перед собой шестнадцатилетнего Алоцзиня. Они с Сюань Цзи были одного возраста, но Алоцзинь был немного ниже. Мальчишка вскочил из-за спины Сюань Цзи и хлопнул товарища по плечу. Но Сюань Цзи с отвращением сбросил его руку, не обращая на Алоцзиня никакого внимания. Сын главы клана кружил около Шэн Линъюаня, требуя вырезать для него маску. 

Молитва, что вырезал Его Величество, гласила: «Сто лет без забот». 

Но вдруг края надписей вспыхнули, и от деревянной маски осталась лишь половина. 

— Брат, в ночь праздника «избавления от скверны», все дети, во главе с отцами и старшими братьями, идут петь песни и купаться в лунном свете. Вот только отец слишком занят. Отведи меня!

В этом сне старый глава все еще был жив. 

— Зачем ты ему сдался? — отмахнулся юный Сюань Цзи. — Он пойдет со мной. У тебя что, нет других братьев? Не отбирай моего Линъюаня.

— Он не твой брат. Зачем ему идти с тобой? — фыркнул Алоцзинь.

— Он мой… мой... — замычал Сюань Цзи, но так и не смог выдавить из себя слово «брат». — Он мой!

— Это я зову его «брат Линъюань». А ты как? — недовольно осведомился Алоцзинь.

— Даже если я его так не зову, он все равно мой! Более того, я называл его братом раньше, чем это начал делать ты! Только мне такое позволено, если хочешь, вставай в очередь!

— Он мой!

— Нет, мой!

— Вы, оба, прочь отсюда… — пробормотал Шэн Линъюань.

Мальчишки тут же откатились в сторону, завывая и ругая друг друга.

Похоже, каждый из них собирался расплатиться за три тысячи лет.

Когда на горизонте забрезжил рассвет, Шэн Линъюань, наконец, закончил вырезать маски.

На одной красовалась надпись «здоровье и благополучие», а на другой — «сто лет без забот». 

Шэн Линъюань открыл глаза, смахнул с себя алые перья, вытащил свои волосы изо рта Сюань Цзи и испустил долгий вздох облегчения. Он чувствовал, что в словах Сюань Цзи действительно был смысл. 

Сны успокаивали разум.