Глава 103

Сюань Цзи ловко перехватил потянувшуюся к тарелке руку. Это не было похоже на случайное прикосновение, его пальцы сжались в тиски. Похоже все, чего он хотел, это с жадностью стиснуть ладонь Шэн Линъюаня в своей.

Сяо Чжэн и представить себе не мог, что меньше чем через полгода после его назначения в Центральный диспетчерский пункт, ему придется провести две крупные внутренние зачистки. Всю ночь он работал, не жалея сил, и к утру едва держался на ногах. До рассвета он так ни разу и не присел. Сяо Чжэн был шокирован. Он уже начал подумывать о том, чтобы разыскать опытного мастера и выяснить, все ли в порядке с его бацзы¹... Может, ему вообще не следовало продвигаться по службе?

¹ 八字 (bāzì) — восемь циклических знаков, служащих для обозначения года, месяца, дня и часа рождения человека. Основные данные о рождении человека. 

Если прошлый инцидент с призрачной бабочкой был следствием проблем с правилами и дисциплиной, то в этот раз дела обстояли намного хуже.

Директора Хуана, доктора Вана и всех, кто не принимал участия в оперативной работе, отослали подальше от места происшествия, а вход в здание Главного управления опечатали. Приказано было никого не впускать и не выпускать, весь персонал досматривали на месте, а погребенные под слоями защитных массивов электронные двери подземного хранилища оказались наглухо закрыты. Конечно же, новоприбывшие артефакты, не успевшие пройти инвентаризацию, не были отправлены вниз. Все, что оставалось сделать, это упаковать их обратно в ящики и, в сопровождении ни в чем не повинных исследователей, перевезти с заднего склона горы в дом отдыха, расположенный в десяти километрах от Главного управления. Строительство коттеджа завершилось более полугода назад. Он был полностью оснащен и готов к постояльцам, была запущена рекламная кампания, но официального открытия так и не произошло. Строительство финансировал отец директора Сяо, пока эти старые прохиндеи из Управления жаловались на нищету. 

Семья Сяо Чжэна очень ценила своего молодого господина. Один его звонок, и коттедж тут же перешел в общественное пользование. 

Директор Хуан объявил чрезвычайное положение. Первой на территорию коттеджа прибыла вооруженная группа, призванная обеспечить безопасность всех присутствующих. Но даже после долгой возни ситуация не улучшилась. Вскоре исследователи с ужасом обнаружили, что запечатанный ящик с маркировкой «3S*001» оказался пуст, и эта новость вновь повергла персонал Управления в хаос.

— Все в порядке! Нам только что поступил видеозвонок от директора Сюаня. Груз из ящика «3S*001» находится у него... Ерунда какая, я уж было испугался. 

Ван Цзэ вытер со лба холодный пот и сел, чтобы в общих чертах объяснить остальным план Шэн Линъюаня. Когда он закончил, его беспокойный дух, наконец, вернулся на свое место. Ван Цзэ пришел в себя, но на душе все еще оставался неприятный осадок. 

— Остальным я сказал то же самое, — он грубо сунул сигарету в рот, сжал в ладони зажигалку и стиснул зубы. — Как умно, сделать один правильный шаг, чтобы увидеть еще десять… Эй!

Никому бы не понравилось, что его подозревают в связях с какой-то сектой.

Но количество предателей, выбравшихся на свет из-за этой запечатанной коробки, поистине поражало. Даже Ван Цзэ теперь опасался смотреть в глаза своим сослуживцам. Он никак не мог понять, кем на самом деле был тот, кто вторгся в Главное управление: «человеком» или «демоном»? Ван Цзэ невольно задавался вопросом, если это была внезапная атака, мог ли их противник быть настолько глуп?

Кто выпустил отравленного ядами призрачного острова Чжичуня в город?

Каким образом приспешники господина Юэ-дэ заполучили в свои руки мифриловые пушки еще до того, как Научно-исследовательский институт ввел их в эксплуатацию? 

Кем был сделан тот таинственный телефонный звонок из «диспетчерской», когда они с командой катались по лесопарку Дунчуаня, пытаясь во что бы то ни стало поймать и обезвредить Алоцзиня? Этот случай мог бы привести к ужасным последствиям. 

Почему на самом деле погибли подозреваемые, пойманные в ходе тайной облавы на черном рынке?

Слишком много вопросов. Нужно было тщательно все обдумать.

Но сейчас их штаб-квартира находилась в плачевном состоянии… а как обстояли дела в филиалах?

Даже «многоуважаемая» матушка Юй не гнушалась убийствами и жертвоприношениями, в попытках вернуть себе молодость. А «Совет Пэнлай»... Что насчет остальных признанных мастеров? У них ведь наверняка были свои планы. 

Ван Цзэ вздрогнул и яростно затянулся сигаретой. Сейчас все это казалось ему донельзя абсурдным. 

— Похоже, я слишком долго скитался по миру и немного отстал от жизни? Сдается мне, это единственный верный способ «отойти от своего происхождения» и провести четкую границу между нами и обычными людьми. Неужели таких как мы меньшинство, и все считаются предателями?

Сяо Чжэн раздраженно вздохнул: 

— Ты можешь держать себя в руках и поменьше болтать об этом, а?

— Для начала прекратите шуметь, — директор Хуан спокойно махнул рукой, и кто-то из рядом стоявших людей наполнил его чашку свежеприготовленным горячим кофе. — Послушайте меня, хорошо?

Все присутствовавшие послушно закрыли рты и посмотрели на единственного обычного человека в их окружении.

— Послушайте, что сказал мне старший Ван. «Тот человек» говорил, что… что в сознании всех последователей школы Истинного Учения присутствует некий след, он выжжен в них, словно клеймо, — пояснил директор Хуан. — Могу ли я назвать это особым видом духовного вторжения? Должно быть, это результат их поклонения королю демонов и длительной промывки мозгов. С другой стороны, именно из-за этой особенности эффект от промывки мозгов был таким сильным. Даже те, кто вначале скептически относился к школе Истинного Учения, постепенно, участвуя в ритуалах и церемониях, проникались доверием к ней. 

С этими словами директор Хуан повернулся к сидевшему в отдалении доктору Вану. Доктор Ван медленно поднял веки, которые, того и гляди, грозились сползти ему на щеки, и многозначительно посмотрел на коллегу, как бы вопрошая: «Я такое говорил?» 

Не удержавшись, директор Хуан вздохнул, а затем оглянулся и поискал глазами Янь Цюшаня.

— Ах, Цюшань, выдающийся человек, — искренне похвалил он. 

Вероятно, у него было каменное сердце, если он сумел сохранить рассудок, проведя в школе Истинного Учения целых три года?

Янь Цюшань так и не избавился от металла, временно закупорившего его раны. Ему было неудобно сидеть, так что он просто стоял у окна, скрестив руки на груди. Его спина казалось прямой, словно гробовая доска. Вдруг, кто-то позвал его по имени и даже похвалил, но мужчина и бровью не повел, лишь холодно ответил: 

— В школе Истинного Учения давно ходила легенда о «Провидении». Легенда гласила: «Если вы искренни в своих намерениях и усердно практикуетесь, придет день, и вы услышите голос «Провидения». Голос этот не говорит ни на одном из известных человеческих языков, но тот, кто его услышит, поймет каждое слово». Тогда это показалось мне типичными проповедями секты, в тайне проворачивающей свои грязные делишки, и я не обратил на эти слова никакого внимания. Но теперь я думаю, что речь шла об этом странном клейме, оставленном в глубине человеческого сознании. 

— Другими словами, даже последователи школы Истинного Учения ничего не знали об этом клейме. Но сегодня, ради русалочьей чешуйки матушки Юй, наш противник без колебаний разоблачил всех, кто столько лет скрывался в стенах Управления. Так что же такого в этом «Небесном нефритовом дворце», что они готовы заплатить такую цену? — спросил Ван Цзэ

— Или, может быть, нашему противнику совершенно нет дела до всех этих последователей. С самого начала… по данным, извлеченным из памяти заместителя Юя, таинственная фигура, появившаяся из стены колодца, сразу же оставила его, едва почуяв неладное, — сказал Чжичунь. — Они питаются «пилюлями бессмертия» талантливых людей одного с ними класса, и все эти последователи могут быть лишь пищей для находящихся в тени манипуляторов... 

Пока они говорили, директор Хуан методично перемешивал кофе. Но стоило ему услышать эти слова, как ложка со звоном ударилась о стенку чашки, и напиток выплеснулся на накрахмаленный рукав его белоснежной рубашки.

Чжичунь тут же решил, будто сказал что-то, чего не должен был говорить. Он тотчас же прикусил язык и тихо позвал: 

— Директор Хуан?

Янь Цюшань пристально смотрел на директора Хуана.

— Нет, ничего. Просто, когда ты упомянул об этом, я кое-что вспомнил. В сознании Хэ Цуйюй совершенно точно не было никаких следов. — изменившись в лице, произнес директор Хуан. Он взял салфетку и спокойно вытер руки. — Другими словами, те, у кого в сознании есть клеймо, несомненно принадлежат к школе Истинного Учения, но, если у кого-то его нет, это не значит, что они чисты. Напротив, вероятно, у них слишком большой ранг и они лучше умеют скрываться. 

Одна эта фраза заставила всех присутствующих замолчать.

В это время в комнату вошел поникший Ли Чэнь: 

— Я только что получил отчет. Под подозрение попали сто шестьдесят восемь человек из «Лэйтин», от обычных сотрудников до моего заместителя... Я...

«Лэйтин» редко покидали Главное управление, в их рядах насчитывалось, в общей сложности, четыреста человек. Они служили «фасадом» для всей оперативной службы. Ярким и красивым фасадом. Но, когда доски подняли, оказалось, что они наполовину сгнили. Ли Чэнь выглядел так, будто проглотил три цзиня живых личинок. Когда он садился или вставал, он горбился и с отвращением прижимал руки к животу, будто они все еще шевелились внутри. 

— Директор Хуан, с таким же успехом вы могли бы уже отстранить меня!