Кстати, почему он открыл глаза и вернулся в этот мир?

Он попытался вспомнить, но висок пронзила острая боль, и Шэн Линъюань бессознательно нахмурился.

Его останки так хорошо сохранились, что вместе с телом вернулась и его мигрень.

Сюань Цзи погрузился в размышления. Этот «владыка людей» определенно не был человеком.

Император Шэн Сяо умер три тысячи лет назад. Даже если «древний способ выращивания души» мог заставить его двигаться и говорить, он все еще был трупом. Душа умершего рассеивается. Призраки — это лишь иллюзии несчастных людей, самообман. Тело — это не оболочка, которую можно небрежно снять, а потом надеть обратно. Сначала он был куклой, вырезанной из нефрита, а затем, пережив удар молнии, подобно струящимся облакам и дыму⁵, вернулся обратно к своим останкам. В книгах шаманов Дунчуаня было написано, что только бессмертные были на это способны.

⁵ 云烟 (yúnyān) — облака и дым. 云烟过眼 (yún yān guò yǎn) пронестись перед глазами как облако и как дым (обр. в знач.: пролететь во мгновение ока).

Но владыка людей, Его Величество, неужели он… зачем-то ступил на темный путь?

Что же было упущено в этих безжизненных историях?

Обычная усмешка исчезла с лица Сюань Цзи, он затаил дыхание и спросил:

— Предок… Что вы за человек?

Неужели они были старыми друзьями? Поэтому он так тщательно поддерживал это тело?

Покалывание в виске Шэн Линъюань не исчезло, теперь его голова раскалывалась от боли. Однако, он нашел в себе силы улыбнуться и медленно ответил.

— Наш труп как лед и пламя, он долговечен. Твой предок был очень храбр. Он в самом деле удивителен.

Сюань Цзи поразился злобе, таящейся в его словах. Во мраке ночи глаза юноши на мгновение потемнели. Одновременно с этим он понимал, что в этом не было никакого смысла. Император У вошел в историю как одиночка, рожденный под несчастливой звездой. Он убил своего учителя и всех своих родственников. У него не было семьи. Предположения людей о нем были вполне обоснованы. Даже если он и злился, то не на него. Целью был его предок, умерший три тысячи лет назад и даже не оставивший портрета.

Современная молодежь давно утратила понятие «клан». Даже если кто-то оскорблял все восемнадцать поколений их семей, для них это не имело никакого значения. Кто знал, какими они были на самом деле?

Однако Сюань Цзи действительно страдал от сердечной боли. Какое-то время он не мог дышать, словно это его невыразимую дружбу только что предали.

Но вдруг, какой-то шум прервал его мысли. Звук шел снизу. Кто-то что-то прокричал на языке шаманов.

Сюань Цзи быстро привел в порядок свои чувства и огляделся. У подножия горы группа людей с факелами окружила какого-то человека. Здоровяк нес кого-то на спине и звал на помощь. Пусть Сюань Цзи и не понимал их языка, но не сложно было догадаться, что это именно призыв о помощи.

Весь клан был взволнован. По обе стороны дороги горели фонари. Люди тянулись издалека, по склону холма и до самого подножия горы. Сонные, они одевались и выходили из домов, желая посмотреть, что же произошло.

Тишина ночи развеялась, словно сон.

— Кто это? — осведомился Сюань Цзи.

— Это я, — тихо сказал Шэн Линъюань. — А это — старый глава клана. Я — тот, кого он несет.

В это время в ближайших деревьях что-то зашуршало. Сюань Цзи посмотрел вниз и увидел, как из тени ствола выглянула маленькая голова. Это был мальчик семи или восьми лет, с круглыми, как виноградины, глазами. Мальчик теребил пальцами спутанные косички.

Сюань Цзи сделал полшага в сторону и сказал:

— Я боюсь. Этот парень слишком похож на того, который притворялся трупом.

— Ну, — взгляд Шэн Линъюаня упал на мальчика. Помолчав немного, он сказал. — Это Алоцзинь.

— Что?

В это время глава клана прошел мимо них, и Сюань Цзи смог разглядеть ребенка, которого он нес.

Руки и ноги мальчика были длинными, но его тело, казалось, не поспевало за ними. Он был худым и сквозь тонкую кожу просвечивались вены. Мальчик был завернут в большой плащ, из-под которого виднелась лишь половина его бледного лица. С кончиков его пальцев стекала кровь.

Из деревянного дома на вершине холма вышел старик в церемониальной одежде. Сюань Цзи догадался, что он был духовным лидером клана шаманов. Все называли его «великим мудрецом».

Огонь осветил бревенчатую хижину. Только теперь Сюань Цзи обнаружил, что на двери не было кольца, украшенного двумя камнями. Именно такое он видел в сознании Шэн Линъюаня.

Оказывается, это были постройки клана шаманов. Не удивительно, что они показались ему чужеродными.

Старик, вышедший из деревянного дома, взял раненого мальчика на руки, и собравшиеся посмотреть шаманы принялись перешептываться между собой. Маленький Алоцзинь с любопытством заглядывал в щели между ногами взрослых, а после встал на цыпочки и пискнул:

— Это маленький принц? Неужели это правда? Дайте мне посмотреть, дайте посмотреть!

Сюань Цзи не удержался и спросил:

— Ты ранен?

— Ничего необычного, — Шэн Линъюань стоял вне толпы и не торопился подходить. — Мой отец погиб в битве при Чиюань, страна пала, столица превратилась в оплот демонов, а человеческая раса пришла в упадок. Людям нужна была надежда. Поэтому талантливые советники моей матери⁶ придумали пророчество. Они говорили: «Рожденный среди миллиона злобных духов, омытый кровью своих отца и брата, юный принц придет, чтобы самолично уничтожить род демонов».

⁶ 母后 (mǔhòu) — мать монарха, (особенно при обращении принца или принцессы к матери). Здесь — вдовствующая императрица. 

— Речь идет о…

— Что ж, такой ерундой можно было обмануть лишь нецивилизованных людей и демонов. Они действительно в это верили. Когда я родился, я был бельмом на глазу у их короля. Он с детства преследовал меня и пытался убить. Когда мне было десять лет, мой учитель передал меня в новую семью. Три демона преследовали меня до самого Дунчуаня. Двенадцать моих телохранителей были убиты. Меня спасли шаманы. — сказав это, Шэн Линъюань оглянулся на освещенную гору. Его голос звучал немного неразборчиво. — Бывшая резиденция клана — настоящий персиковый источник⁷. Я прятался в этом раю шесть лет.

⁷ 世外桃源 (shìwài táoyuán) — персиковый источник вне пределов людского мира (обр. в знач.: страна блаженства).