Это имя показалось ему таким знакомым!

Сюань Цзи не успел даже вздохнуть, а Его Величество, не спеша, добавил: 

— Фамилия предыдущего владельца меча была Шэн, а имя «Сяо» было выгравировано на самом клинке. Если оно нарушает закон или созвучно с именем кого-то из прошлого, у меня все равно нет другого выбора, кроме как называть себя так.

Большинство китайских имен состоят из двух или трех иероглифов. Имена, состоящие из четырех иероглифов невероятная редкость. В имени «Сяо» однако, не было ничего необычного, называться так считалось вполне нормальным. Объяснение Шэн Линъюаня звучало вполне правдоподобно, но сердце Сюань Цзи, почему-то, забилось быстрее, стоило ему только услышать слова: «Фамилия предыдущего владельца меча была Шэн». Сюань Цзи совершенно не почувствовал облегчения.

— Шэн... Шэн... — пусть директор Хуан и принял его версию, ему, похоже, было сложно это запомнить. — Господин Шэн, много ли вы знаете о темном жертвоприношении? У нас уже есть подозреваемый. Это Хэ Цуйюй. Но как по-вашему, почему она решила сделать это именно сейчас?

Ее звали «Цуйюй». Она принадлежала к водному классу и была полукровкой, змеей-оборотнем. Она была той, на кого Шэн Линъюань никогда бы не обратил внимание.

Неужели какой-то мелкий демон-полукровка из подразделения Цинпин способен вызвать столь сильный дождь? В этом деле замешано слишком много древних тайн. Даже если эта маленькая змея, имевшая наглость называть себя «старой госпожой», с пользой провела последние семьсот лет, от корки до корки прочитав трехтомник по истории страны, она все равно не могла столько знать. 

Однако, даже если на уме у Его Величества было десять слов, он всегда говорил лишь одно. Только находясь рядом с Сюань Цзи, этим невежественным Хранителем огня, он мог позволить себе сказать чуть больше.

Но, так как директор Хуан уже выдвинул свою гипотезу, он не спешил его разубеждать.

—  Печать Чиюань еще действует, и Бедствие, вызванное темным жертвоприношением, не может явиться в этот мир. И потом, я думаю, что ее дни уже сочтены. Она как собака бросается на стены². Хотя я не понимаю, почему, она ведь не так уж много прожила. 

² 狗急跳墙 (gǒu jí tiào qiáng)— букв. в крайности собака бросается на стену (обр. пойти на отчаянный шаг).

— Может ли темная жертва вызвать кого-то, кроме Бедствия? Сколько всего Бедствий существовало в древние времена? Можем ли мы сузить направление поисков? — спросил Сяо Чжэн.

Ван Цзэ задумался.

— Когда мы были в море, командир Янь, кажется, сказал, что Бедствия связаны с «угрозой» и «переменами», они «злой рок», сама «судьба». Он считал, что количество Бедствий, некогда существовавших в мире, было ограничено. Вероятно, их было по одному на каждый клан.

— Да, «злой рок» каждого из кланов — породить Бедствие, но не каждой расе это под силу. Из их имени следует, что они были не просто поколением «перьев, чешуи и плавников»³. Это дар рода людского. Сердце обращается во зло под воздействием трех сильнейших ядов: алчности, гнева и глупости. То есть, до того, как запечатали Чиюань, Бедствиями могли стать лишь люди и им подобные, — кивнул Шэн Линъюань.

³ 毛羽鳞鬣 (máoyǔ-línliè) — идиома, буквально означающая: птичьи перья, чешуя и плавники. (обр. в знач.: относиться к чему-то поверхностно).

— Каким-каким поколением? И что значит «им подобные»? — Ван Цзэ подозревал, что старший говорил вовсе не на современном языке. Каждое слово звучало отчетливо и ясно, но он не понимал ни единой фразы.

— Поколением перьев, чешуи и плавников называли тех, кто мог летать в небе, ползать по земле и плавать под водой. Кроме того, они откладывали яйца и не входили в число живородящих. 

Поскольку Шэн Линъюань использовал Янь Цюшаня, как пример, чтобы пояснить основную информацию, Сюань Цзи ничего не оставалось, кроме как воспользоваться случаем и перехватить инициативу в разговоре.

— Под «им подобными» имеются ввиду три клана, представители которых были очень похожи на людей: клан шаманов, гаошаньцы и тени. В древности говорили, что три эти расы олицетворяли собой три яда рода людского: алчность, гнев и глупость.

— Люди всегда были слишком высокого мнения о себе, — мягко усмехнулся Шэн Линъюань.

— Дело не в этом, это всего лишь слухи, — поспешно ответил Сюань Цзи, «уводя» Его Величество от края опасных изречений. Порывшись в памяти, он обратился к своему наследию и, не отклоняясь от текста, попытался объяснить всем присутствующим, какие три категории человекоподобных существ населяли древний мир. — Люди и им подобные расы — вместе всего четыре, так что в мире может быть не больше четырех Бедствий. Наши противники уже провалили три жертвоприношения. Одним словом, теперь осталась только  «тень».

— Что еще за «тень»? Разве они не вымерли? Как их уничтожили? — спросил Ван Цзэ. 

— Э-э-э ... Теням нелегко было произвести на свет потомство. Несовершеннолетние тени бесплодны, и чтобы стать взрослыми им нужно найти себе хозяина... Отношения между тенью и хозяином... Это похоже на отношения мужа и жены, где тень выступает в роли кроткой любовницы. Но потомство, появившееся на свет от такого союза, будет принадлежать к той же расе, что и хозяин, но никак не к теням. Лишь пара, состоящая из чистокровных представителей расы теней, способна продолжить свой род. Но вряд ли кто-то согласился бы добровольно отдать свою возлюбленную для «воспроизведения потомства», — произнес Сюань Цзи, бесконечно оглядываясь на Шэн Линъюаня. — Они вымерли естественным путем, не так ли?

— Нет, — ответил Шэн Линъюань.

Сюань Цзи не стал его перебивать.

— Тени ценились как драгоценные сокровища. В те времена существовали торговцы, которые выкупали и воспитывали взрослых теней для дальнейшего разведения. На третий год Цичжэн император издал указ, запрещавший торговлю тенями. За год было убито более ста торговцев. В середине пятого года подразделением Цинпин был создан «Закон о тенях», в котором говорилось, что после гибели хозяина тени должны были непременно последовать за ним на тот свет. Тот, кто укроет у себя тень, будет казнен, а вместе с ним и три поколения его семьи. 

Его слова звучали так легкомысленно, но скрывающийся под ними подтекст был настолько жутким, что у всех присутствующих волосы вставали дыбом от страха. Три тысячи лет спустя Шэн Линъюань в красках описал людям давно ушедшую эпоху крови и огня.  

— Что касается Бедствия клана теней, — мягко продолжил Шэн Линъюань. Он слегка вскинул брови и через мгновение покачал головой, — простите, я ничего о нем не слышал. Я не знаю.

Сюань Цзи был сбит с толку. После того, как в шестой год Цичжэн Его Величество запечатал Чиюань, пламя не погасло, но этого определенно было недостаточно, чтобы призвать в мир еще одно Бедствие. Следовательно, если в клане теней и появилось Бедствие, то оно должно было родиться еще до наложения печати.

Пленение Бедствия — невероятное событие, способное взбудоражить весь мир. Не имеет значения, кто именно его запечатал, император или же кто-то другой. Шэн Линъюань не мог «ничего о нем не слышать».

Тогда... удалось ли вообще разыскать это Бедствие? Неужели оно стало бы безразлично наблюдать за тем, как запечатывают Чиюань, лишая его единственного источника сил?

Если только этот молчаливый безымянный демон не устал от жизни так же, как Его Величество.

До сих пор людям были известны лишь четыре древних Бедствия. И ни одно из них не было заинтересовано в том, чтобы причинять миру вред. Они заботились только о том, как обрести вечный покой. Вероятность самоубийства достигала пятидесяти процентов. Что это вообще за духи такие? Неужели эти демоны были созданы лишь для защиты мира во всем мире?

В этот момент тишину прервал внезапный звонок. Звонил телефон Ван Цзэ. Он хотел было повесить трубку, но, увидев, что звонившей была Гу Юэси, тут же вскочил со своего места.

— Извините, господа, но на этот звонок нужно ответить... Да, Юэ-эр, командир Янь... В самом деле?!

На лбу Ван Цзэ вздулись вены. Он был так взволнован, что выражение его лица стало свирепым: 

— Ты, ты, ты… Что у вас там произошло?! Да, расследование продвигается очень быстро. Пусть как следует позаботится о своих ранах. Не спеши ему помогать. Вы не имеете права давить на него и не говори ему о Чжичуне. Ты меня слышишь? Он все еще… А?

Мгновение спустя Ван Цзэ положил трубку.

— Командир Янь очнулся.

Сюань Цзи тут же пришел в себя.

— Я слышал, как ты просил не говорить ему о Чжичуне? Капитан Гу не настолько нетерпелива.

— Он все знает, — пробормотал Ван Цзэ. — Тогда он был в здравом уме. Он все видел и все помнит. Гу Юэси сообщила, что командир Янь попросил ее рассказать мне о том, что за последние три года ему удалось подобраться достаточно близко к школе Истинного Учения. Вся собранная им информация спрятана в доме, арендованном на вымышленное имя. Он надеялся, что в случае его смерти нам удастся вычислить его фальшивую личность, и тогда мы сможем легко ее найти, — Ван Цзэ откашлялся. — И... Вскоре он вернется сюда, в штаб-квартиру. Он намерен сотрудничать с представителями класса духовной энергии, чтобы дать показания против матушки Юй... Хэ Цуйюй.

Директор Хуан не удержался и спросил: 

— А что там с его травмами?

— Люди, принадлежащие к металлическому классу — самый настоящий отряд «крутых парней», у них невероятно сильная регенерация, — сказал Сяо Чжэн. — Пока они еще способны дышать, они могут позаимствовать любые металлические предметы и заменить ими поврежденные органы и ткани. Более того, это не вызовет никакого отторжения. Он... 

Он изо всех сил старался сохранить рассудок. Он хотел выполнить свое обещание, чтобы, очнувшись, снова найти и потерять.  

Но на этом его история не заканчивалась. Он не желал сдаваться.